«Я ничего не чувствую», – мысленно ответила Неста.
Только вид Фейры на пороге смерти не давал ей забыть, почему она здесь и что надо делать.
«Так ты этого хотела? Ничего не чувствовать?»
«Раньше думала, что хочу».
Неста обвела глазами присутствующих. Сестер. Кассиана, готового вонзить кинжал себе в сердце, только бы не причинить ей зла.
«Но сейчас уже не хочу. Я хочу чувствовать все и целиком принимать это своим сердцем».
«Даже то, что причиняет тебе страдания и преследует тебя?» – с нескрываемым любопытством спросил женский голос.
Неста позволила себе подумать над вопросом, снова успокоив разум. «Чтобы ценить хорошее, нужно сталкиваться с плохим. Одни дни могут быть тяжелее других, но… я хочу ощутить их все, прожить их во всей полноте. С ними».
«Тогда живи, Неста Аркерон», – прошептал этот нежный, мудрый голос.
Иного Несте не требовалось. Она взяла обмякшую руку сестры и опустилась на колени рядом с кроватью. Рядом поставила Арфу, чья струна продолжала неслышно звучать, удерживая Время.
Неста не знала, что́ еще может предложить помимо этого.
Гладя на холодную руку Фейры, Неста заговорила в застывшем, лишенном времени пространстве комнаты:
– Ты любила меня, когда остальные меня ненавидели. Ты не переставала меня любить. Даже когда я не заслуживала твоей любви, ты любила меня, сражалась за меня и…
Неста смотрела на лицо Фейры. Смерть была рядом, готовая ее забрать. Неста не пыталась вытирать слезы, катившиеся по щекам, и лишь сильнее сжала худенькую руку сестры.
– Я люблю тебя, Фейра.
Таких слов она никогда не произносила вслух и не обращала ни к кому.
– Я люблю тебя, – снова прошептала Неста. – Я люблю тебя.
И когда последняя струна Арфы качнулась, наполнив воздух шепотом далекого грома, Неста прильнула к Фейре, словно закрывая ее собой. Скоро Время возобновит своей бег. В ее распоряжении оставались считаные мгновения.
Неста обратилась внутрь себя, к магической силе, заставлявшей бессмертных чудовищ трепетать, а порочных королей – падать на колени. Но она… не знала, как применить эту силу. Смерть текла по ее жилам, однако Неста не знала, как совладать с грозной Жницей.
Одно неверное решение, одна ошибка, и Фейра уйдет из этого мира.
Поэтому Неста крепко обняла сестру и в пространстве остановившегося Времени прошептала:
– Если ты мне покажешь, как ее спасти, я все верну назад.
Мир замер. Миры, что находились за ним, тоже.
Неста уткнулась в холодную, мокрую от пота шею Фейры. Открыв потаенное место внутри себя, она обратилась к Матери и Котлу:
– Я отдам все, что забрала у тебя. Только покажи, как мне их спасти: сестру, Ризанда и младенца.
Ризанда, ее брата. Разве он не был таковым? Не кровным. Названым. Он по-доброму обращался с нею, даже когда ему хотелось ее задушить, а ей – его. И младенец… ее племянник. Кровь от крови. Она спасет малыша, спасет всех, даже если сама при этом лишится силы.
– Покажи мне, – умоляла Неста.
Ответа не было. Арфа перестала звучать.
Вернулось время. В комнате стало шумно от звуков и движения. Неста вновь обратилась к Котлу, и ее шепот перекрыл общий шум:
– Я все отдам назад.
В ответ нежная невидимая рука провела по ее щеке.
Кассиан изумленно моргал, глядя, как Неста подошла к кровати. Он видел, что она коснулась струны Арфы, а потом прижалась к Фейре, что-то шепча. Ее глаза не горели серебряным огнем. В них не было ни одного холодного уголька. И сквозь них уже не проглядывало то страшное, неведомое существо.
Риз дернулся, пытаясь высвободиться, но подошедшая Амрена прошипела:
– Слушай.
– Я все отдаю назад, – прошептала Неста.
Ее плечи вздрогнули. По щекам потекли слезы.
Риз задрожал. Его сила поднималась волной, способной уничтожить их всех, уничтожить весь мир, если в этом мире не будет Фейры, даже если он на считаные секунды переживет жену. Но Амрена схватила его за загривок. Красные ногти впились в золотистую кожу:
– Смотри на свет.
Из тела Несты заструился свет, перетекая в Фейру.
– Я отдаю назад, – повторяла Неста, обнимая сестру. – Я отдаю назад. Отдаю назад.
Даже Риз перестал сопротивляться. Никто не двигался.
Свет потек по рукам Фейры. По ее ногам. Коснулся ее пепельно-серого лица и стал заполнять всю комнату.
Сифоны Кассиана померкли, словно почуяв силу, несравнимо превосходящую их собственную.
Между сестрами протянулись нити света. И одна, тонкая, полная любви нить протянулась к Мор. К свертку в ее руках. Через мгновение молчащий младенец ярко засветился, как маленькое солнце.
– Я отдаю назад, – продолжала шептать Неста. – Я все отдаю назад.
Переливчатый свет наполнил ее, Фейру, наполнил сверток в руках Мор и потрясенное лицо самой Мор, на котором впервые появилось облегчение.
– Я отдаю назад, – еще раз произнесла Неста.
Корона упала с ее головы, с лица упала Маска. Свет взорвался – ослепительно-яркий, но теплый, по комнате пронесся ветер, словно торопясь покинуть это место.
Когда свет померк, на спине Несты появился черный узор, видимый через изорванную рубашку. Узор напоминал волну, накатившую на берег.
Знак договора с самим Котлом.
Кассиан мог бы поклясться, что изящная светящаяся рука помешала свету целиком покинуть тело Несты.
Риз бросился к кровати. Кассиан больше не пытался его остановить. На лице Фейры появился румянец. Кровь перестала течь. Потом Фейра открыла глаза.
Она посмотрела на Риза, затем повернула лицо к Несте.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала сестре Фейра и улыбнулась.
Неста не сдерживала слезы. Потянувшись к Фейре, она снова обняла сестру.
Но их объятие было недолгим, поскольку из другой части комнаты раздался здоровый младенческий крик и…
Изумленная Мор только всхлипывала, а младенец, которого она несла к кровати, уже не был крошечным. Он выглядел так, как и должен выглядеть здоровый крылатый младенец, родившийся в срок. Голову покрывала шапка густых темных волос. Он требовал, чтобы его поднесли к матери.
Теперь заплакала и Фейра, взяв от Мор своего сына. Она едва замечала, как Маджа склонилась над ней, разглядывая быстро затягивающуюся рану.
– Если бы я тебя не осматривала, то решила бы, что строение твоего тела вдруг стало иллирианским, – бормотала целительница, но ее никто не слушал.
Риз обнял Фейру. Оба смотрели на младенца – их сына. Оба плакали и смеялись.
– Ребенок есть хочет, – проворчала Маджа.
Фейра подчинилась. Ее глаза лучились от восхищения, когда она поднесла сына к своей разбухшей от молока груди.
Риз с благоговением смотрел на кормящую жену, потом, словно что-то вспомнив, повернулся к Несте. Она слезла с кровати и теперь стояла рядом с упавшей Маской. У нее за спиной стояла Арфа и валялась Корона. Глаза Несты и Риза встретились. Кассиан затаил дыхание.
Потом Риз встал на колени, взял Несту за руки и прильнул губами к ее пальцам.
– Спасибо, – всхлипывая, прошептал он, склонив голову.
Кассиан знал: Риз благодарил Несту не за спасение своей жизни. Жаль, Неста не видела священных татуировок, покрывавших колени Риза.
Неста тоже опустилась на колени. Сжала в ладонях лицо Риза, всмотрелась в его черты. Потом крепко обняла верховного правителя Двора ночи.
78
Гвин и Эмери ждали в гостиной с видом на реку. Обе полностью исцелились от полученных ран, но еще не успели снять свои изорванные, окровавленные доспехи. На низком столике стояли чашки с горячим чаем.
– Две призрачные девицы угостили нас чаем, – хрипло пояснила Эмери, увидев вошедшую Несту.
Гвин повела себя по-другому. Лицо послушницы вспыхнуло, и она прошипела:
– Этого я тебе никогда не прощу.
Неста молча прыгнула на диванчик и крепко обняла Гвин. Она протянула руку Эмери, и та примкнула к их объятиям.
– О прощении поговорим в другой раз, – сквозь слезы произнесла Неста, устраиваясь между подругами. – Главное, вы победили в Ритуале.
– Благодаря тебе, – напомнила Эмери.
– Не волнуйся, я тоже получила корону, – сказала Неста, хотя знала, что Мор поспешила перебросить все предметы Сокровищницы в место хранения.
Спасая Фейру, Неста вызвала их оттуда, преодолев заклинания Хелиона. Никакие заклинания не могли закрыть ей доступ к ним. Тут Бриаллина оказалась права.
– Кто вас исцелил? – Неста оглядела подруг. – Как вы здесь оказались?
– Камень, – с нескрываемым восхищением ответила Эмери. – Он мгновенно исцелил все наши раны. На этом Ритуал для нас закончился, и мы почему-то оказались не где-нибудь, а здесь.
– Думаю, камень знал, где мы нужнее, – тихо сказала Гвин, и Неста улыбнулась.
Потом ее улыбка померкла.
– Родня накажет тебя за случившееся с Беллисом? – спросила она у Эмери.
Неста решила: случись нечто подобное, она сама навестит родственничков иллирианки, взяв с собою Маску, Арфу и Корону.
Теперь понятно, почему Сокровищница должна находиться как можно дальше от нее.
Вопрос не особо удивил Эмери.
– Смерти во время Ритуала – дело обычное, – пожала плечами она. – Он пал в поединке, когда один из соратников напал на него во время подъема на Рамиель. Это все, что должна знать его родня.
Она подмигнула подругам.
Неста чувствовала: правда о случившемся на горе останется между ними, и знать об этом будет лишь узкий круг ближайших соратников Двора Фейры. Кассиана доставили на склон Рамиеля силой. Оставалось надеяться, что никто не посмеет этого оспаривать.
– Сама знаешь, иллирианцы разъярятся по поводу нашей победы, – хрипло засмеялась Гвин. – Особенно узнав, что я не хочу называться каринфианкой. Меня вполне устраивает быть валькирией.
– И еще двадцать лет будут возмущаться, – с улыбкой согласилась Эмери.
Неста тоже улыбнулась и снова обняла подруг, откинувшись на мягкие подушки дивана.
– С удовольствием на это посмотрю. Жду не дождусь.