Неста открыла глаза.
– Некоторые из них провели в подземелье не одну сотню лет и до сих пор не оправились от пережитого. На что мне надеяться?
– Неста, мы с тобой занимаемся от силы две недели. – Кассиан потер плечо, словно оно болело. – Телесно ты замечаешь перемены, но для перемен в уме и сердце требуется больше времени. У Фейры на это ушли месяцы.
– Я не желаю слышать о Фейре и ее особом пути. Мне нет дела до пути Ризанда, Морриганы или кого-то еще.
– Почему?
Этот разговор вновь пробудил ее гнев. Неста не отвечала, загоняя прорывавшуюся силу обратно, пока та не превратилась в слабое бормотание.
– Почему? – уже настойчивее спросил Кассиан.
– Потому что не хочу, – резко ответила Неста. – Что встал, как летучая мышь? Убери крылья и дай мне пройти.
Кассиан убрал крылья, но сам подошел ближе и навис над нею:
– Тогда, Нес, я расскажу тебе о своем особом пути.
Его тон был совсем ледяным. Неста и не подозревала, что он может говорить так.
– Не надо.
– Я убил всех, кто причинил зло моей матери.
Неста удивленно моргнула. Это признание прогнало всю тяжесть из ее души.
На лице Кассиана не было ничего, кроме давнего гнева.
– Когда я вырос и набрался сил, я вернулся в деревню, где родился и где меня вырвали из материнских рук. Я узнал, что мать умерла. Этого было не изменить никакими сражениями. Жители не хотели показать ее могилу. Одна женщина намекнула, что тело матери сбросили со скалы.
Несту обдало ужасом и чем-то еще, похожим на душевную боль.
Глаза Кассиана горели холодным светом.
– И тогда я начал расправляться с ними. Непричастных – детей, некоторых женщин и стариков – я пощадил. Но всех остальных, кто сыграл роль в ее страданиях… я заставил их страдать. Риз и Азриель мне помогали. Мы нашли кусок дерьма, который меня зачал. Я позволил братьям истерзать его вдоль и поперек и только потом прикончил.
Эти слова повисли в воздухе между ними.
– Мне понадобилось десять лет, чтобы разобраться в содеянном. Понять, что́ я принес жителям той деревни и что потерял. Десять лет. – Кассиана трясло, но не от страха. – Если и ты хочешь десять лет разбираться в том, что заживо сжирает тебя изнутри, давай. Понадобится двадцать лет – тоже ничего страшного.
Тишину на площадке нарушало лишь неровное дыхание обоих.
– Ты сожалеешь о том, что сделал?
– Нет.
Какая неотступная честность. С такой же честностью Кассиан сейчас оценивал ее, замечая все ее внутренние бури, все острые углы.
Неста опустила голову, будто это могло помешать ему видеть все, что с нею происходило.
Теплые сильные пальцы обхватили ее подбородок, царапая мозолями кожу.
Она не противилась. Кассиан приподнял ее лицо, и только сейчас Неста увидела, что он стоит совсем близко. Их разделяла какая-нибудь пара дюймов. Она вдруг обнаружила, что каждое из этих жестоких слов притягивает ее к нему.
Кассиан все так же удерживал ее подбородок.
– Вывали на меня то, что рвется наружу. – Он не бросал ей вызов, только просил. – Смелее.
– Ты не понимаешь, – хрипло сказала Неста. – Я отличаюсь от тебя и других.
– Меня это ничуть не волнует. – Кассиан убрал руку с ее подбородка.
– А должно бы.
Неста выпрямилась во весь рост.
– Ты словно хочешь, чтобы это меня волновало.
– Моя непохожесть досаждает всем. Даже вашему особому, бесподобному Ризанду.
Кассиан сверкнул зубами. Лицо его вновь стало жестким.
– Я тебе уже говорил и повторяю снова: не смей отзываться о нем таким издевательским тоном.
– Он не мой верховный правитель. Как хочу, так о нем и говорю.
Неста попятилась, но Кассиан крепко схватил ее за руку.
– Пусти!
– А ты высвободись. Вспомни мои уроки и заставь меня отпустить.
– Самонадеянный придурок! – не выдержала Неста.
– Высокомерная ведьма. Как видишь, мы – одного поля ягоды.
– Отпусти, – прорычала Неста.
Кассиан усмехнулся, но руку отпустил. Он отошел и повернулся вбок. В его глазах светился огонь победы. Чувствовалось, Кассиан поверил, что задел ее и выиграл их поединок. Осознав это, Неста схватилась за лацкан его кожаной куртки.
Неста твердила себе, что хочет лишь сбить эту усмешку с его лица, когда, вцепившись в лацкан, потянулась губами к губам Кассиана.
19
Неста встала на цыпочки, уткнувшись губами в его губы. Она ощущала лишь тепло его рта, его тело, давящее на нее, и дрожь в его мышцах.
Она поцеловала его с открытыми глазами, желая видеть, как распахнутся его глаза.
И увидела. Глаза Кассиана действительно распахнулись, а дыхание сделалось хриплым.
Негромко рассмеявшись, она разжала пальцы и двинулась по коридору.
Она едва успела опустить правую руку, когда Кассиан метнулся вперед, чтобы ответить на ее поцелуй.
Сила поцелуя отбросила их к стене. Плечи Несты ударились о камень. Кассиан прижал ее своим телом. Одна рука скользнула ей в волосы, другая обхватила бедро.
В тот момент, когда Неста ударилась о стену, когда Кассиан к ней прижался, вся иллюзия отстраненности разлетелась. Неста открыла губы, и сейчас же его язык оказался у нее во рту. Поцелуй был неистовым, словно Кассиан наказывал ее за все прежние выверты.
Этот его вкус, похожий на ветер, пахнущий снегом и потрескивающими углями.
Неста не удержалась и застонала.
Ее стон подействовал на Кассиана. Его пальцы надавили ей на кожу и наклонили голову, чтобы почувствовать ее вкус и ее саму.
Руки Несты бродили по его мускулистой груди, ища уголок, свободный от одежды. Их языки встречались и расставались. Язык Кассиана скользил по ее зубам, упираясь в нёбо.
Неста отвечала на каждый толчок его языка. Она перестала себя ощущать. Она запустила пальцы ему в волосы. Те оказались удивительно мягкими. Неста представила шелковые нити, прикасающиеся к ее коже.
Из ее разума исчезли все злые мысли. Она целиком открылась этому единению тел и позволила поцелуям выжигать все, что тяготило ее внутри. Был только его рот, его язык и зубы. Было слизывание, покусывание и наслаждение вкусом друг друга. Существовала единственная сила – сила его тела, прижимавшая ее тело. Но этого ей было мало.
Руки Кассиана обхватили ее ягодицы и оторвали от пола. Неста обвила ноги вокруг его талии и снова застонала, когда он оказался у нее между бедер.
Ей требовалась эта временная передышка от давящего ума, от того, что сжигало ее глубоко внутри, от преследований памяти. Она нуждалась в этом. Нуждалась в нем.
Кассиан крепко прижался к ней. Едва качнув бедрами, он застонал. Его стон распространился по ее рту, заставил выгнуть спину и обнажить шею. И тогда язык Кассиана переместился туда.
Начав от основания шеи, он повел языком вверх, оставляя жаркий след, пока не достиг места под самым ухом. Неста сжала пальцы и негромко взвизгнула.
– Что, нравится? – засмеялся Кассиан, снова обдав теплом ее шею.
У нее заболели груди, искавшие соприкосновения с его грудью, любой возможности потереться о его грудь. Его губы слегка покусывали ей шею, вздрагивая вместе с пульсом. От легкой боли Неста задышала еще чаще. От грубых прикосновений его языка ее глаза крепко зажмуривались.
Потом Кассиан оторвался от ее шеи. Никогда еще Неста не была так откровенна в своем желании, как сейчас, когда он снова прижался бедрами к ее бедрам, заставив извиваться.
На его губах появилась мрачноватая улыбка.
– Какая ты… отзывчивая, – промурлыкал он.
Неста впервые слышала у него такие интонации, и ей отчаянно захотелось услышать их снова. Кассиан двинул бедрами. Его член, торчащий бугром, неторопливо, с какой-то ленцой, провел по ее саднящему лобку. Неста еще пыталась совладать с собой, вернуть здравомыслие, но ее все сильнее охватывало желание передать все Кассиану, позволить ему прикасаться к ней во всех местах, лизать, сосать и наполнять ее собой.
Кассиан зарычал, словно прочитав все это в ее взгляде, и снова поцеловал ее.
Их языки сплетались, их тела были настолько тесно прижаты, что Неста чувствовала удары его сердца. Кассиан прерывал и тут же возобновлял поцелуй, словно ее рот был местом пиршества и познания.
Ей хотелось почувствовать его тело. Обхватить его окаменевший член руками, языком, ощутить телом. Если она этого не сделает, то сойдет с ума. Лишится рассудка, если не сорвет с него одежду, если он вдруг перестанет ее целовать.
Неста просунула руку между их телами, опустив ее вниз. Кассиан снова застонал: негромко и протяжно, когда ее рука обхватила его член через кожу штанов. У нее перехватило дыхание. Она представила, как может выглядеть «мужское достоинство» такой величины…
Ее рот наполнился слюной. Внизу все болело. Там было так мокро, что прикосновение каждого шва на штанах превращалось в пытку.
Поцелуй Кассиана становился глубже и неистовее. Неста возилась со шнуровкой и пуговицами его штанов. Их было так много, что она не знала, где находятся пуговицы ширинки. Ее пальцы царапали каждую петлю, стремясь поскорее освободить Кассиана от одежды.
Кассиан тяжело дышал, покусывая ей нижнюю губу, ухо, подбородок. Ему вторило такое же отрывистое дыхание Несты, полное огня, полыхавшего в крови. Он вновь завладел ее ртом и застонал. Неста прекратила сражаться с пуговицами и шнуровкой и просто положила руку на выпирающий бугор. Кассиан вздрогнул, а она медленно повела нижней частью ладони по его члену, удивляясь каждому дюйму.
– Если ты это не прекратишь, я… – прошептал Кассиан, отрываясь от ее рта.
Но Неста не прекратила. Ее ладонь двинулась вверх, к головке, оказавшейся прижатой к низу живота. Кассиан выгнул бедра, запрокинул голову, выпятив кадык. Чувствуя его член через кожу штанов, Неста еще сильнее и жестче задвигала рукой. Кассиан скрипел зубами. Его грудь вздымалась, как кузнечные мехи. Видя, как он теряет рассудок, Неста подалась вперед, сжав зубами кожу на его шее. Ее рука продолжала двигаться вверх-вниз, и каждое движение становилось все жестче и бесцеремоннее.