— Закрой глаза, — сказал Тамлин.
Я послушалась. Мои пальцы сжимали пучки травы. Над головой щебетали птицы. Все так же вздыхали ветки ивы. Хрустнула трава — это Тамлин встал на колени. Я напряглась. Он поцеловал мне веко, потом второе и отстранился. У меня перехватило дыхание, веки горели от прикосновения его губ.
Пение птиц вдруг превратилось в звуки оркестра, в симфонию птичьих сплетен и беззаботного веселья. Никогда еще я не слышала столько слоев музыки, звучащих одновременно. Мелодии сталкивались, перекликались, сплетались в причудливые звуковые узоры. И на фоне птичьей музыкальной суеты звучала другая мелодия. Я слышала голос печальной, усталой женщины… Это пела ива. Шумно вдохнув, я открыла глаза.
Мир стал ярче, а его краски — богаче. Ручей превратился в полупрозрачную водную радугу, что струилась над камнями, гладкая, как шелк. У деревьев появилось легкое сияние. Оно исходило из середины крон и, пританцовывая, достигало листьев. Резкий металлический запах исчез — теперь магия пахла жасмином, сиренью, розами. Я бы вовек не сумела перенести все это изобилие на холст, не говоря уже об испытываемых чувствах… Быть может, частички и удалось изобразить, но не целостную картину.
Магия. Все вокруг состояло из магии, и это разбило мне сердце.
Я посмотрела на Тамлина, и мое сердце разбилось окончательно.
Он не изменился и в то же время — изменился до неузнаваемости. Передо мной сидел Тамлин, о котором я мечтала. От его кожи исходило золотистое сияние, а вокруг головы сверкал обруч из солнечного света. Его глаза…
Они уже не были просто зелеными глазами с золотыми крапинками. Я видела все мыслимые оттенки зеленого и золотого. Как листья на дереве, где у каждого листа свой цвет, но все они сливаются воедино. Передо мной был один из верховных правителей Притиании: невероятно обаятельный и бесконечно могущественный.
Забывая дышать, я дотронулась до краев его маски. Пальцы ощутили прохладу металла, изумруды скользнули по коже моей ладони. Обеими руками я взялась за края маски и слегка потянула на себя.
Маска не снималась.
Тамлин улыбался моим попыткам. Понимая их бесплодность, я опустила руки. И сейчас же золотистый, сияющий Тамлин исчез, уступив место его привычному облику. Я по-прежнему слышала птичий оркестр и жалобы ивы, но…
— Почему я снова вижу тебя прежним?
— Потому что я вернул защитные покровы.
— Зачем они нужны?
— Чтобы выглядеть… нормальным. Насколько мне позволяет эта проклятая штука, — добавил он, указывая на маску. — Когда становишься верховным правителем, пусть и с… ограниченной силой, это сопровождается телесными особенностями. В чем-то ты становишься видимым как на ладони. И не только для ближайших родственников — для всех. Защитный покров отчасти помогает.
— Но самостоятельно снять маску ты не можешь, и вся твоя магия здесь бессильна. Неужели нигде, ни при одном вашем Дворе не знают, как устранить последствия той магической вспышки?
Я сама не понимала, почему меня так задевает маска. Чтобы узнать Тамлина, мне не обязательно целиком видеть его лицо.
— Прости, если тебя это огорчает.
— Мне просто… хочется узнать, как ты выглядишь.
И откуда во мне столько любопытства?
— И как, по-твоему, я выгляжу?
Я склонила голову набок и стала рассказывать:
— У тебя прямой нос. — Когда-то я пыталась нарисовать такой нос. — Высокие скулы, которые подчеркивают цвет твоих глаз. Слегка… слегка изогнутые брови.
К концу этого словесного портрета я густо покраснела. Тамлин улыбался так широко, что я видела почти все его зубы. Страшных клыков будто и не было. Я старалась придумать причину, объясняющую мое дерзкое поведение, но почему-то зевнула во весь рот.
— А как насчет твоей части нашего уговора?
— Разве она была?
Тамлин наклонился ко мне. Его улыбка сделалась коварной.
— Как насчет твоего поцелуя?
Я схватила его пальцы и быстро приложилась к ним губами.
— Вот мой поцелуй.
Тамлин покатился со смеху. А окружающий мир вдруг подернулся дымкой, уговаривая меня поспать. Ива так и манила прилечь. Откуда-то издалека я услышала, как Тамлин выругался.
— Фейра! — позвал он.
Спать. Мне хотелось спать. И не было лучшего места для сна, чем это. Я усну под пение птиц, ивы и ручья. Я легла на бок, свернулась калачиком и подложила руку под голову. Она вполне заменила мне подушку.
— Надо отвести тебя домой, — прошептал Тамлин.
Я думала, что сейчас он поднимет меня на ноги, но этого не случилось. В траве что-то зашелестело. Пошел легкий летний дождь, и в нос ударил незнакомый аромат травы. А может, это запах самого Тамлина. Он лег рядом со мной и стал гладить меня по волосам. Это было удивительно приятно. Я ощущала прикосновения его рук и легкое покалывание во всем теле.
Никогда еще я не спала так безмятежно. Дождь мне ничуть не мешал, а Тамлин согревал меня своим телом. Такого покоя я тоже никогда не испытывала. Я спала и одновременно слышала его слова.
— И ты такая же, какой я тебя видел во сне, — прошептал Тамлин.
Его тепло ласкало мое ухо. Потом я провалилась в темноту.
Глава 24
Меня разбудил не солнечный свет, а громкий шум. Зевая, я села на постели и увидела, как незнакомая коренастая женщина расставляет на столике мой завтрак. Ее кожа напоминала древесную кору.
— Где Асилла? — спросила я, протирая сонные глаза.
Я не помнила, как очутилась у себя в комнате. Должно быть, Тамлин принес — не захотел меня будить и весь обратный путь нес на руках.
— Что? — переспросила женщина, поворачиваясь ко мне.
Ее птичья маска показалась мне знакомой. Может, это одна из здешних служанок? Вряд ли. Фэйри с такой кожей я бы обязательно запомнила и даже запечатлела бы на холсте.
— Асилла заболела? — допытывалась я, слезая на пол.
Может, Тамлин принес меня в другую комнату и ко мне прислали другую служанку? Я огляделась. Нет, комната моя.
— Ты никак спятила, девка?
Я закусила губу.
— Что, меня не узнала? Я и есть Асилла.
Усмехнувшись, она покачала головой и пошла греть воду для мытья.
Я не верила своим глазам. Привычная мне Асилла была толстенькой и белолицей, больше похожей на фэйку, чем на фэйри.
Я снова потерла глаза и вспомнила вчерашние слова Тамлина о защитных покровах. Я не понимала, в чем дело, но догадывалась: защитные покровы исчезли — и я увидела Асиллу такой, какая она есть на самом деле. Только зачем нужно было на весь мир набрасывать защитные покровы?
Чтобы не испугать трусливую человеческую девчонку. Увидь я в самый первый день все так, как сегодня, заперлась бы в комнате и сидела, не решаясь выйти даже в коридор.
Поместье неузнаваемо изменилось. Коридоры, еще такие пустынные вчера, заполнили фэйри в масках. Все они куда-то спешили. Некоторые, рослые, больше похожие на людей, как и Тамлин, были фэйцами. Возможно, даже из знати. Остальные… Теперь я видела, как выглядят фэйри. Я старалась не смотреть на них, но некоторые замечали мое внимание и очень удивлялись.
К столовой я подходила на трясущихся ногах… Ласэн ничуть не изменился — слабое, но утешение. Возможно, Тамлин его предупредил, попросил набросить более плотный защитный покров. А может, сам Ласэн не захотел выбиваться из знакомого мне образа.
Я в нерешительности остановилась у дверей. Увидев это, Тамлин насторожился:
— Что случилось?
— Там полно… народу. Я хотела сказать, фэйри. Когда они здесь появились?
Прежде чем отправиться в столовую, я выглянула из окна комнаты и едва не закричала. В саду было полным-полно фэйри, и у всех лица скрывали маски насекомых. Фэйри подстригали кусты живых изгородей и ухаживали за цветами. Таких странных созданий я и вообразить не могла. Они крылатые! С зелено-коричневой кожей. Их радужные крылья жужжали, как у больших стрекоз, а руки и ноги были длиннее человеческих.
Тамлин закусил губу, чтобы не ранить меня улыбкой.
— Они были здесь всегда.
— Но… я их не видела и не слышала.
— Разумеется, — лениво произнес Ласэн. Он вертел в руках кинжал, разглядывая узор на лезвии. — Мы позаботились о том, чтобы ты видела и слышала только необходимое.
Я теребила лацканы камзола.
— Значит, когда той ночью я побежала к пэке, приняв его за отца…
— У тебя хватало зрителей, — договорил за меня Ласэн.
А я-то считала, что умею двигаться бесшумно. Получается, я кралась на цыпочках мимо фэйри, которые умирали со смеху, глядя на глупую девчонку. Я удивлялась пустоте коридоров и не подозревала, что это лишь искусная видимость пустоты.
Во мне поднимался запоздалый гнев, и я изо всех сил старалась не выпустить его наружу. Губы Тамлина искривились. Он уловил мои мысли, хотя и не мог до конца скрыть своего изумления.
— Мы потратили немало сил на все это, — признался он.
— Но ведь я видела нагов. И пэку, и суриеля тоже видела. А когда ты принес фэйри с… оторванными крыльями, я увидела и его, — сказала я, содрогаясь от жуткого воспоминания. — Почему? Неужели они сильнее защитных покровов?
Глаза Тамлина помрачнели.
— Они не принадлежат к моему Двору, а потому мои защитные покровы на них не распространяются. Пэка — подданный ветра, погодных стихий и всего переменчивого. А наги… наги принадлежат к совсем иному миру.
— Понятно, — соврала я, хотя ровным счетом ничего не поняла.
Почувствовав это, Ласэн хмыкнул.
— Смотрю, ты опять погружен в дела, — сказала я, косо поглядев на него.
Ласэн невозмутимо чистил ногти острием кинжала.
— Да, Фейра. Я был занят. Полагаю, и ты тоже.
— Как понимать твои слова? — спросила я, чувствуя подвох.
— Если я предложу тебе луну на веревочке, ты и меня поцелуешь?
— Не будь придурком, — огрызнулся на него Тамлин.
Продолжая посмеиваться, Ласэн покинул столовую.
Я снова осталась наедине с Тамлином и стояла, переминаясь с ноги на ногу.
— Если я опять столкнусь с Аттором, теперь я его увижу? — спросила я, желая рассеять тягостное молчание.