— Что теперь говорить? Как видишь, я здесь! — чуть ли не рявкнула я, забыв, где нахожусь. — Я здесь, и обратного хода мне нет. Так что не трать понапрасну слов и не говори мне о моей глупости и слабом человеческом теле! Все это я знаю и без тебя…
Мне хотелось спрятать лицо в ладонях, но синяки и сломанный нос не позволяли.
— Я… я должна была сказать, что люблю его. Вдруг еще не поздно?
Ласэн покачивался, сидя на корточках.
— Значит, тебе все известно.
Я ухитрилась кивнуть, не получив новой порции боли. Однако Ласэн, видя мое состояние, поморщился.
— Нам хотя бы больше не нужно врать тебе… Дай-ка я посмотрю, что у тебя с лицом.
— Нос сломан. Все остальное — более или менее.
Ласэн не захватил с собой ни воды, ни бинтов. Уж не магией ли он собрался меня лечить?
Ласэн оглянулся на дверь.
— Караульные вдрызг пьяны. Но скоро придет их смена, — сказал он и принялся рассматривать мой нос.
Мне не оставалось ничего иного, как терпеть. Ласэн старался не причинять мне дополнительных страданий, однако даже легкое прикосновение его пальцев отзывалось волнами обжигающей боли.
— Вначале я поставлю тебе нос на место, а потом займусь лечением.
Усилием воли я подавила страх.
— Давай. Я готова.
Только бы он не мешкал, иначе я струшу и откажусь от его помощи. Ласэн не торопился.
— Ты же сам сказал: времени мало. Начинай.
Я не уследила за его пальцами — они с неимоверной быстрой сомкнулись на моем носе. Меня снова обдало нестерпимой болью. Послышался хруст — и я куда-то провалилась.
Когда я очнулась, мне удалось полностью открыть глаза. Мой нос… он был совершенно чистым. И больше не болел! Меж тем Ласэн хмуро поглядывал на меня.
— Исцелить тебя до конца я не мог, иначе они сразу поймут, что тебе кто-то помогал. Ссадины я оставил и самый жуткий синяк — тоже. Но… все припухлости убрал.
— А мой нос? — на всякий случай спросила я.
— Такой же прекрасный и нахальный, как прежде, — усмехнулся Ласэн.
Улыбка была настолько знакомой, что у меня сдавило грудь. Уже от другой боли.
— Я думала, она забрала у тебя почти всю силу.
Я не помнила, чтобы Ласэн применял магию в поместье.
Ласэн кивком указал на огонек, застывший над его плечом.
— Она вернула мне крупицу силы, чтобы склонить Тамлина принять ее предложение. Но он до сих пор отказывается… Не бывает худа без добра. Хоть на что-то моя магия сгодилась, — сказал Ласэн, поглядывая на мое почти исцеленное лицо.
— Значит, она и тебя заперла в Подгорье?
Ласэн угрюмо кивнул.
— Она созвала сюда всех верховных правителей. Даже тем, кто безропотно ей повинуется, запрещено уезжать, пока… не кончатся твои задания.
«Пока она тебя не доконает», — наверное, хотел сказать он.
— Скажи, а ее перстень… внутри действительно глаз Юриана?
Ласэн поежился.
— Ты и об этом знаешь? Да, там его глаз.
— Асилла не рассказала мне, как разворачивались события, когда Амаранта и Юриан сошлись в поединке.
— Их поединку предшествовало яростное сражение. Оба загораживались своими солдатами, как живыми щитами, пока не угробили всех. Считай, две армии положили. В свое время Клития даровала Юриану защиту от магии фэйри, но в поединке с Амарантой эта защита не помогла… Амаранта за считаные минуты его одолела, однако сразу не убила, а утащила к себе в лагерь. Там она несколько недель… ты только представь! Она несколько недель терзала Юриана, убивая его медленно и с наслаждением. Правитель Сонного королевства приказывал ей немедленно выступить на подмогу, но она игнорировала приказы короля, что обернулось для него значительными потерями и повлияло на ход Войны. Амаранта забыла обо всем, пока окончательно не уничтожила Юриана. От него осталась лишь фаланга пальца и глаз. Клития обещала ему бессмертие, и ее обещание странным образом исполнилось. Душа и сознание Юриана порабощены магией Амаранты. Он обречен видеть все, что она творит. Достойное наказание за его зверства. И все же… — Ласэн постучал по своему металлическому глазу. — Я рад, что она не обошлась так с моим глазом. Кажется, она обожает выцарапывать глаза.
Меня передернуло. Так вот кем была эта грозная Амаранта. Охотницей. Жестокой бессмертной охотницей, убивающей не ради пропитания, а для забавы и ощущения собственного могущества. Возможно, у нее есть целый зал, увешанный и уставленный ее многовековой «добычей». А вот Юриану досталась особая роль. Его гнев, отчаяние и ужас длятся уже не один век. И так может продолжаться вечность… Наверное, он заслужил подобную участь, но более изощренной пытки придумать невозможно.
У меня мелькнула жуткая мысль, которую я тут же прогнала.
— А Тамлин… — начала я.
— Он… — Ласэн, не договорив, вскочил на ноги. Его острый фэйский слух уловил то, чего не слышали мои человеческие уши. — Сюда уже идет новая смена… Постарайся не погибнуть. У меня и так уже составлен длинный список фэйри, которых я намерен убить. Не хочется его расширять, мстя за тебя. Да и Тамлину это ни к чему.
«Наверное, он и мне помогал ради Тамлина», — подумала я, но Ласэна уже не было. Он словно испарился. Потом в смотровом отверстии появился его красно-коричневый глаз и тоже исчез.
Не знаю, сколько дней я провела в странном состоянии полусна-полубодрствования. Мне давали лишь черствый хлеб и воду, их приносили когда караульным вздумается. Наверное, и это делалось, чтобы отбить у меня всякое представление о времени. Постепенно я утратила острое чувство голода и убедилась в бесполезности сопротивления. В таком состоянии меня застали двое коренастых краснокожих фэйри, явившихся в камеру. Они поволокли меня в тронный зал. Я старалась запомнить все приметные особенности: трещины в стенах, особый узор шпалер. Все это при случае поможет мне выбраться из тюрьмы.
Присмотрелась я и к тронному залу, отметив выходы. Окон здесь не было — еще одно доказательство того, что мы под землей. Я снова вспомнила карту на стенной фреске. Гора стояла далеко от земель Двора весны, а от Стены — еще дальше. Если выбираться отсюда с Тамлином, нужно бежать к той расщелине.
У дальней стены зала толпились фэйри. Там тоже была дверь. Еще один выход. Я намеренно не смотрела на изуродованный труп Клеры, сосредоточив внимание на придворных Амаранты. Все они носили дорогие разноцветные одежды, выглядели чистенькими и сытыми. Кое-кто — в масках. Подданные Тамлина. Если искать союзников, вероятнее всего, ими окажутся фэйри Двора весны.
Я высматривала Ласэна, но так и не увидела его. Меня швырнули на пол перед помостом. Сегодня на Амаранте было ярко-красное платье, перекликающееся с цветом ее волос и губ. На губах играла знакомая мне змеиная улыбка.
Самозваная королева прищелкнула языком.
— Как ты отвратительно выглядишь, — сказала она и повернулась к сидящему рядом Тамлину, чье лицо ничего не выражало. — Согласен, что она изменилась в худшую сторону?
Тамлин не ответил, даже не взглянул на меня.
Амаранта оперлась на подлокотник трона и продолжила разговор со мной.
— Сегодня мне всю ночь не спалось, и к утру я поняла причину бессонницы. — Она проехалась по мне глазами. — Я ведь не знаю твоего имени. Если нам с тобой суждено на эти три месяца стать близкими подругами, я обязательно должна узнать, как тебя зовут. Согласна?
Я едва удержалась, чтобы ей не кивнуть. В ее облике, в ее голосе было что-то манящее и зовущее. Отчасти я понимала, почему верховные правители попадались в ее ловушки и верили лживым речам. Меня захлестнула ненависть к Амаранте.
Не услышав ответа, Амаранта нахмурилась:
— Не ломайся, зверюшка. Ты знаешь мое имя, а я твоего — нет. Разве это честно?
Справа от меня возникло движение. Фэйри расступились, пропуская Аттора. Я замерла. Аттор шел ко мне, отвратительно улыбаясь и демонстрируя многочисленные зубы. Амаранта махнула рукой, указывая на стену за моей спиной. Глаз Юриана в ее перстне зловеще вспыхнул.
— Я хочу знать твое настоящее имя. Снова называться чужим не советую. Ты уже знаешь, какими бывают последствия.
Меня обволокло черным облаком. Я почувствовала себя распятой на стене, но даже это не заставило меня открыть рот.
— Ризанд, подойди, — велела Амаранта.
Мое сердце придавило свинцовой гирей, когда я услышала легкие, даже небрежные шаги. Потом они смолкли. Ризанд остановился недалеко от меня. «Только тебя здесь не хватало».
Краешком глаза я видела, как верховный правитель Двора ночи поклонился Амаранте в пояс. Ночь и сейчас окутывала его едва заметным плащом.
— Скажи, не эту ли девчонку ты видел в поместье Тамлина?
Ризанд сдул со своего черного камзола невидимую пылинку. В его фиолетовых глазах сквозили скука и презрение.
— Кажется.
— Ах, тебе кажется! — сердито подхватила Амаранта. — Не ты ли утверждал, что вот она и есть та, кого ты застал в столовой?
Палец Амаранты указал на труп Клеры.
— Для меня все люди на одно лицо, — ответил Ризанд, засовывая руки в карманы.
— А что ты скажешь про фэйри? — спросила Амаранта, одарив его приторно-сладкой улыбкой.
Ризанд снова поклонился. Изящно, будто в танце.
— И среди фэйри достаточно заурядных лиц. Только твое лицо — непревзойденный шедевр природы.
Если бы я сейчас не балансировала между жизнью и смертью, засмеялась бы от столь грубой лести.
«Для меня все люди на одно лицо…» Он врал. Ризанд прекрасно меня помнил со дня нашей встречи в поместье. Амаранта снова посмотрела на меня. Усилием воли я изобразила на лице полное безразличие.
— Как ее зовут? — спросила у Ризанда Амаранта.
— Откуда мне знать? Она мне соврала.
Ризанд играл с Амарантой. Или у него такая манера шутить, вроде «шуточки» с подброшенной головой, или… передо мной разыгрывалась фэйская придворная интрига.
Что меня ожидало? Амаранте стоит лишь приказать, и невидимые когти Ризанда снова вопьются мне в мозг. Я продолжала молчать, только молила забытых богов, чтобы Неста меня послушалась и наняла охрану и дозорных, а главное — убедила отца сделать все необходимое для безопасности семьи.