Но это оказался не Ласэн, а женщина, и без маски.
Она выглядела несколько старше Амаранты, однако ее белая, почти фарфоровая, кожа умело подцвечивалась румянами. Если меня не убедили рыжие волосы, то красно-коричневые глаза безошибочно подсказали, кто передо мною.
Я поклонилась жене верховного правителя Дома осени. В ответ она слегка кивнула. Наверное, по их меркам это уже считалось особой честью.
— За то, что ты назвала свое имя и спасла жизнь моему сыну, — сказала она.
Ее голос был приятным. Если у звуков есть вкус, этот напоминал вкус яблок, разогретых солнцем. Наверное, в день объявления Амарантой своей загадки мать Ласэна находилась в толпе придворных.
— Мой долг выплачен, — добавила она, махнув длинной, худощавой рукой в сторону ведра.
Прежде чем мать Ласэна закрыла дверь, я услышала потрескивание пламени в очаге. Из ее комнаты пахло жареными каштанами.
Я не сразу поняла, что мать Ласэна мне помогла. Равно как и не сразу осознала, что прячу левую руку за спиной.
Я склонилась над ведром и погрузила в него пальцы. С них мгновенно сошла вся грязь. Не веря глазам, я плеснула немного воды на пол. Коричневые разводы пропали. Мраморные плитки блестели чистотой.
К большому неудовольствию караульных, их невыполнимое задание я выполнила. Но на следующий день они, ехидно улыбаясь, втолкнули меня в громадное помещение. Несколько свечей едва разгоняли сумрак. Одну стену почти целиком занимал громадный очаг.
— Служанка просыпала чечевицу в золу, — сообщил караульный, обещавший поджарить меня на вертеле, и протянул мне деревянное ведерко. — Изволь отыскать все чечевичины и очисти их от золы. Если не управишься к возвращению жильца, он с тебя шкуру спустит.
Хлопнула дверь. Щелкнул замок. Я осталась одна.
Рыться в золе, вытаскивая чечевицу, — занятие дурацкое, тяжелое и…
Я подошла к холодному очагу и замерла.
Мне не справиться.
Я огляделась по сторонам. Окон в каменной комнате не было. Дополнительных дверей — тоже. В центре стояла огромная, аккуратно застеленная кровать. Простыни были шелковые и почему-то черные. Мебели — совсем немного. Я не увидела ни брошенной одежды, ни оставленных книг, не говоря уже об оружии. Такое ощущение, что хозяин комнаты вообще никогда не спал на этой кровати. Я опустилась на колени перед очагом и успокоила дыхание.
У меня всегда было острое зрение. Я напомнила себе, как высматривала кроликов, прячущихся в подлеске. И не только кроликов. Неужели так уж сложно найти рассыпанную в золе чечевицу? Вздыхая, я подползла к очагу и принялась за работу.
Самоуверенность опять меня подвела.
Прошло два часа. Я это знала, поскольку на мраморной полке тикали бронзовые часы. Зола разъедала глаза. Всякий раз, когда я решала, что прочесала топку очага вдоль и поперек, собрав все чечевичины, из золы обязательно выглядывало еще несколько штук. Я возобновляла поиски, удивляясь, сколько чечевичин пропустила. Караульные не сказали, когда именно вернется хозяин комнаты, поэтому каждая минута могла оказаться для меня последней. Всякий раз при звуке шагов в коридоре я хваталась за железную кочергу, прислоненную к стене. Амаранта ничего не говорила о том, что мне нельзя защищаться. Если я и погибну, то не как жертвенная овца.
Я продолжала копаться в золе. У меня давно почернели руки, а одежда покрылась слоем сажи. Кажется, я вытащила всю чечевицу. Не могла же она появляться из ниоткуда!
Щелкнул замок. Я вскочила на ноги, схватила кочергу и спрятала ее за спиной.
Комната наполнилось темнотой. Пахну́ло ледяным ветром, погасившим все свечи. Я еще крепче сжала в руках кочергу, вдавив спину в каменную стену рядом с очагом. Темнота сосредоточилась вокруг кровати и неожиданно приняла знакомые очертания.
— Рад тебя видеть, дорогая Фейра, — произнес Ризанд. Он растянулся на кровати, подперев голову рукой. — Позволено ли мне узнать, почему ты роешься в золе моего очага?
Я чуть согнула ноги в коленях, готовая бежать. Только бы добраться до двери, до которой было как назло далеко.
— Мне велели выбрать из золы всю рассыпанную чечевицу, иначе ты сдерешь с меня шкуру.
— Да неужели? — по-кошачьи улыбнулся Ризанд.
— Это тебя я должна благодарить за блестящий замысел? — сердито прошипела я.
Убивать меня Ризанду не позволено. По крайней мере сейчас, пока действует наш уговор с Амарантой. Однако… есть немало других способов усложнить мне и без того нелегкую жизнь.
— Нет, что ты, — ответил Ризанд, лениво растягивая слова. — О нашем маленьком уговоре еще никто не знает. Я молчу. Ты тоже держишь язычок за зубами. Никак тебя донимает стыд?
Стиснув зубы, правой рукой я указала на очаг. Левая по-прежнему сжимала кочергу за спиной.
— Я достаточно очистила очаг от чечевицы?
— Начнем с того, что я не знаю, как она туда попала. У тебя есть соображения на этот счет?
— Наверное, одна из «работ по дому», придуманная твоей хозяйкой, — ответила я, угрюмо глядя на Ризанда.
Он хмыкнул, разглядывая собственные ногти.
— Похоже, Амаранта и ее свита думают, что мне будет интересно сдирать с тебя шкуру.
У меня пересохло во рту.
— Или же она тебя проверяет, — отважилась сказать я. — Ты ведь тоже делал ставку, когда я проходила первое испытание. И был единственным, кто посчитал, что я одолею червя. Амаранте это могло очень не понравиться.
— И зачем же, по-твоему, Амаранте меня проверять?
Я выдержала взгляд фиолетовых глаз. «Шлюх Амаранты» — так однажды назвал Ризанда Ласэн.
— Ты соврал ей насчет Клеры. Ты прекрасно знал, как я выгляжу.
Ризанд сел на кровати, уперев локти в бедра. Меня опять поразило изящество его движений. И это — при такой могучей фигуре. «Я убивал врагов на полях сражений еще задолго до твоего появления на свет», — сказал он Ласэну. Я в этом не сомневалась.
— У Амаранты свои игры, а у меня — свои, — с обескураживающей простотой ответил Ризанд. — Здесь с каждым днем становится все скучнее.
— Она тебя отпустила на Ночь огня. Ты времени даром не терял. Не только сам развлекся, но и нас решил позабавить отрезанной головой.
— Да будет тебе известно: подкинуть голову велела мне Амаранта. Что же касается Ночи огня… — Ризанд смерил меня взглядом, — у меня были свои причины появиться на празднике. И не думай, Фейра, что мне за это не пришлось платить.
Он снова улыбнулся, но одними губами.
— Может, вернешь кочергу на место или мне ждать твоей атаки?
Я молча выругалась и вытащила кочергу из-за спины, продолжая держать ее в руках.
— Ценю твою смелость, но ты только понапрасну растратишь силы, — сказал Ризанд.
Конечно же, он прав. Слишком прав. Я помнила, как он легко, не вынимая рук из карманов, проник в мозг Ласэна.
— Почему у тебя сохранилось столько магической силы, а у других — лишь жалкие крохи? Я думала, Амаранта отобрала силу у всех верховных правителей.
Ризанд приподнял красиво подстриженную темную бровь.
— Она забрала мою силу. А это…
Я ощутила знакомое прикосновение невидимых когтей. Они снова проникли в мой мозг. Я попятилась и ударилась спиной о выступ, обрамлявший очаг. Когти пропали.
— Это, Фейра, и есть жалкие крохи, которыми я вынужден довольствоваться. Твой Тамлин обладал жестокой силой и большим даром оборотня. Мой арсенал был разнообразнее и намного могущественнее.
Я знала: Ризанд не бахвалился. Невидимые когти — лучшее доказательство.
— У тебя нет дара оборотня? Значит, такой дар есть не у всех верховных правителей.
— Почему же? У всех. У каждого из нас внутри бродит зверь, жаждущий вырваться на свободу. Но если твой Тамлин предпочитает мех, мне нравятся крылья и когти. Это забавнее.
Мою спину обдало холодом.
— А сейчас ты можешь обернуться крылатым существом или она отобрала у тебя эту способность?
— Маленькая человеческая девчонка задает слишком много вопросов.
Но темнота вокруг Ризанда уже начала клубиться, закручиваясь в вихри. Он встал. Я не успела и глазом моргнуть, как он преобразился.
Я чуть приподняла кочергу.
— Это частичное превращение. — Ризанд пощелкал острыми черными когтями, заменившими ему пальцы.
Ноги ниже колена окутала тьма, и там вместо ступней тоже поблескивали когти.
— Я не слишком люблю полностью принимать свой звериный облик.
Лицо и тело у Ризанда остались прежними, но за спиной появились черные широкие перепончатые крылья. Как у летучей мыши. Как у Аттора. Ризанд плотно сложил их за спиной, оставив над каждым плечом по острому когтю. Это ошеломляло, ужасало и обещало десятки, если не сотни, кошмарных снов. Крылья были достаточно прозрачными, пропускавшими свет свечей, и часть моей личности весьма некстати стала разглядывать узоры крыльев, очертания когтей и их покачивания.
Ризанд слегка повернул шею, и его звериный облик мигом пропал. Передо мною вновь стоял фэйский щеголь, камзол и тот не помялся.
— Ты даже не попытаешься сказать мне комплимент? — удивился он.
Я допустила громадную, непростительную ошибку, пойдя с ним на уговор.
— Ты ведь и так достаточно высокого мнения о себе. Сомневаюсь, что комплименты маленькой человеческой девчонки так уж много значат для тебя.
Ризанд тихо рассмеялся. От его смеха у меня поползли мурашки по коже.
— Ты дерзко, если не сказать — нагло, ведешь себя с верховным правителем. Не знаю, восхищаться мне твоей смелостью или списать твое поведение на непроходимую человеческую глупость.
Странно, но в присутствии Ризанда мне не удавалось держать рот за зубами. И потому я спросила без обиняков:
— Ты знаешь ответ на ее загадку?
— Ты шутишь? — удивился он.
— В ее условиях не было запрета на помощь других.
— Ошибаешься. После того как Аттор и его молодцы исколошматили тебя до полусмерти, она приказала нам ни в коем случае тебе не помогать.
Я ждала. Но Ризанд покачал головой: