отому имела полное право не опускать головы.
Тамлин сидел рядом с Амарантой, все в той же одежде и без оружия. Его лицо по-прежнему закрывала маска, а значит он все еще сопротивляется Амаранте. Ризанд говорил, что выберет подходящий момент и расскажет Тамлину об уговоре со мной. Расскажет, ударив побольнее, и будет наслаждаться. Мерзавец. Коварный, расчетливый мерзавец.
— С праздником середины лета! — сказал Ризанд, кланяясь Амаранте.
Сегодня на ней было довольно скромное платье лавандового цвета с пурпурными вставками. По сравнению с ее ухоженной красотой я выглядела дикаркой.
— Что ты сделал с моей пленницей? — спросила Амаранта, слегка улыбнувшись одними губами.
Лицо Тамлина окаменело. Пальцы до белизны в костяшках сжимали подлокотники трона. Никаких когтей. Какие бы бури ни бушевали у него в душе, Тамлину пока удавалось их сдерживать.
Я сделала невероятную глупость, связав себя уговором с Ризандом. С щеголеватым Ризандом, под безупречным камзолом которого таились когти и крылья. Мне хотелось крикнуть Тамлину: «Я сделала это ради тебя!»
— Мы заключили уговор, — пояснил Ризанд.
Я вздрогнула, когда его пальцы убрали мне за ухо выбившуюся прядь. Потом он как бы невзначай погладил мне щеку. Тронный зал умолк, слушая слова Ризанда, обращенные прежде всего к Тамлину.
— После первого задания состояние Фейры оставляло желать лучшего. Я помог ей вернуть здоровье. В обмен на это она согласилась каждый месяц проводить одну неделю при Дворе ночи, со мной.
Ризанд поднял мою левую руку, показывая татуировку. В отличие от краски, ее узоры не блестели.
— И так — до конца ее жизни, — небрежно добавил он, внимательно глядя на Амаранту.
Самозваная королева Притиании чуть подалась вперед. Казалось, даже глаз Юриана с интересом смотрел на нас с Ризандом. До конца моей жизни. Ризанд говорил так, словно мне предстояла необычайно долгая жизнь.
Он считал, что я справлюсь и с двумя оставшимися заданиями.
Ризанд стоял ко мне в профиль. Я смотрела на его красивый, правильный нос и на чувственные губы. Ризанд обожал игры, и, похоже, я стала главной фигурой в затеянной им игре.
— Веселись на моем празднике, — только и ответила ему Амаранта, теребя фалангу Юриана.
Ризанд коснулся моей спины и повел в середину зала, подальше от Тамлина, который сидел, вцепившись в подлокотники трона.
Придворные держались от нас на расстоянии. Я старалась на них не смотреть, опасаясь, что меня снова потянет взглянуть на Тамлина или я вдруг увижу Ласэна. Я представила, как вытянется лицо друга, когда его единственный глаз узрит меня в таком наряде.
И тем не менее головы я не опускала. Никто не увидит мою слабость, не узнает, как мучительно мне находиться здесь — полуголой, да еще разрисованной знаками принадлежности Ризанду. О том, как мучительно Тамлину видеть меня в столь униженном состоянии, я старалась не думать.
Ризанд остановился возле стола, уставленного изысканным угощением. Фэйская знать, что толкалась там, быстренько убралась. Возможно, здесь были и придворные Ризанда, но они не осмеливались мешать своему господину. Музыка стала громче. Вероятно, в другой части зала начались танцы.
— Не желаешь ли вина? — спросил Ризанд, подавая мне бокал.
Вспомнив правила Асиллы, я покачала головой.
Ризанд улыбнулся и снова протянул мне бокал.
— Выпей. Вино подкрепит твои силы. А они тебе понадобятся.
«Выпей», — звучало у меня в мозгу. Пальцы сами собой потянулись к бокалу. Нет. Мне нельзя пить здешнее вино. Асилла говорила, что вино Амаранты совсем другое, ничего общего с вином, которое мы пили в день солнцестояния. То дарило радость и освобождало.
— Нет, — повторила я.
Несколько фэйри, издали наблюдавших за нами, усмехнулись.
— Пей, — повторил Ризанд, и мои предательские пальцы потянулись к бокалу.
Проснулась я в своей камере. На мне по-прежнему был носовой платок, называемый платьем. Голова кружилась, перед глазами все плясало. Меня мутило. Я едва успела дойти до угла, где меня вытошнило. Потом еще раз и еще. Когда в желудке ничего не осталось, я вернулась обратно и рухнула на подстилку.
Сон сковал меня почти сразу же, но и во сне я продолжала кружиться. Я видела себя привязанной к безостановочно вращающемуся колесу.
Нетрудно догадаться, что я промучилась почти весь день.
Мне принесли горячий ужин. Едва я принялась за еду, дверь приоткрылась и в проеме показалась золотая лисья маска с прищуренным металлическим глазом.
— Да здесь настоящий ледник, — сказал Ласэн, предварительно выругавшись.
Он был прав, но я не замечала холода. Я едва держала голову и едва глотала пищу, заставляя ее проползать в горло. Ласэн снял плащ и набросил мне на плечи. Меня окутало густым, приятным теплом.
— Ну и картинки, — пробормотал Ласэн, разглядывая узоры на мне.
К счастью, узоры повредились лишь на талии. В остальных местах они сохранились в прежнем виде.
— Придурок, — произнес Ласэн.
— Что произошло? — спросила я, сомневаясь, что хочу услышать ответ.
В памяти не сохранилось ничего, кроме обрывков дикой музыки.
— Не думаю, что ты действительно хочешь это знать, — ответил он, повторив мои мысли.
Я рассматривала смазанные места на талии. Похоже на следы чьих-то рук. Узор нарушен. Такое не скроешь.
— Кто это сделал? — тихо спросила я.
— А ты как думаешь?
Я вперилась в пол. У меня замерло сердце.
— Тамлин?
Ласэн кивнул.
— Ризанд нарочно это затеял, чтобы позлить Тамлина.
— Его расчет оправдался? — спросила я, по-прежнему избегая смотреть на Ласэна.
По крайней мере, ниже талии меня никто не пытался трогать. Там узор сохранился в целости.
— Нет, не оправдался.
Я хмуро улыбнулась:
— А что я делала все время, пока была там?
«Нарушала правила, о которых говорила Асилла», — ответила мне интуиция.
Ласэн шумно выдохнул, потом провел рукой по своим рыжим волосам.
— Он без конца заставлял тебя танцевать с ним. В остальное время ты сидела у него на коленях.
— Что это были за танцы? — продолжала допытываться я.
— Они… не похожи на те, какие ты танцевала с Тамлином в праздник солнцестояния.
Я густо покраснела. Вспомнились лукаво поблескивающие фиолетовые глаза рядом с моими.
— Мы танцевали на виду у всех?
— Да, — ответил Ласэн.
Он впервые говорил со мной так мягко и участливо. В поместье он вел себя совсем по-другому. Но сейчас я не нуждалась в его жалости. Вздыхая, Ласэн взял меня за левую руку и стал разглядывать татуировку.
— О чем ты думала? Неужели ты не верила, что я приду сразу же, как смогу?
— Я умирала! — крикнула я, выдергивая руку. — У меня воспалилась рана. Я горела в лихорадке и едва что-то соображала! Откуда мне знать, что ты придешь? Ты хоть понимаешь, что люди устроены по-другому? И от заражения крови они умирают гораздо быстрее, чем ты думаешь. Помнится, когда я звала на помощь в лесу, ты мешкал. Потом сам признавался. Решил, что я справлюсь с нагами и без тебя.
— Я поклялся Тамлину…
— У меня не было другого выбора! Думаешь, я могу тебе доверять после всего, что наслышалась от тебя в поместье?
— Подсказка во время твоего поединка с червем могла стоить мне головы. Тебе этого мало?
Металлический глаз Ласэна медленно вращался.
— Ты спасла мне жизнь, назвав Амаранте свое имя. После всего, что я тебе говорил, после дрянного обращения с тобой, ты все-таки решила меня спасти и ответила сама. Неужели ты не понимала, что я обязательно помог бы тебе с рукой? Давал я клятву или нет — значения не имеет.
Я догадывалась, что случившееся заденет Ласэна. Но чтобы до такой степени…
— У меня не было выбора, — повторила я, глотая воздух ртом.
— Неужели ты не понимаешь, кто такой Ризанд?
— Понимаю! — рявкнула я и вздохнула, затем тихо повторила: — Понимаю.
Раскрыв левую ладонь, я смотрела на кошачий глаз.
— Что случилось, то случилось. Тебе незачем придерживаться клятвы, которую ты дал Тамлину. И не думай, будто ты передо мной в долгу за то, что я спасла тебя от Амаранты. Я видела, как ухмылялись твои братцы, и согнала ухмылку с их физиономий. Даже ради этого мне стоило назвать свое имя.
Ласэн прищелкнул языком. Его настоящий глаз вспыхнул.
— Рад, что ты не продала Ризанду живую человеческую душу и непревзойденное упрямство.
— Всего одна неделя в месяц.
— Да… Когда время настанет, мы что-нибудь придумаем, — рявкнул Ласэн, и его металлический глаз повернулся к двери. — Мне пора. Скоро смена караула.
— Ласэн, я… в общем, я знаю… тебя наказали за помощь мне. И еще я слышала… — Я едва выталкивала слова из горла. — Я слышала, наказывать тебя она заставила Тамлина.
Ласэн пожал плечами.
— Спасибо, что помог мне.
Он прошел к двери. Я только сейчас заметила, как скованно он движется.
— Потому я и не мог прийти раньше, — сказал Ласэн, и у него дрогнул голос. — Она применила свою силу… точнее, силу всех нас, чтобы не позволить мне исцелить твою руку. Я только сегодня снова обрел способность двигаться.
Я встала, сняла плащ, чтобы вернуть Ласэну. Спина мгновенно покрылась гусиной кожей.
— Оставь себе. Я стащил плащ у задремавшего караульного, пока шел сюда.
В тусклом свете поблескивала вышитая фигура спящего дракона — герб Амаранты. Я поморщилась, но снова надела плащ.
— И потом, — усмехнулся Ласэн, — я вдоволь насмотрелся на тебя в этом платье. Мне на всю жизнь хватит.
Я покраснела. Ласэн взялся за ручку двери.
— Погоди еще немного… Как Тамлин? Как он выдерживает заклятие Амаранты? Он ведь потому такой молчаливый.
— Нет никакого заклятия. Неужели ты до сих пор не догадалась о причинах его молчания? Он не хочет, чтобы она знала, какое из ее издевательств над тобой сильнее бьет по нему.
Мне такое и в голову не приходило.
— Тамлин ведет опасную игру, — сказал Ласэн, открывая дверь. — И не только он. Все мы.