На следующий вечер меня снова вымыли и разрисовали. Ризанд опять повел меня в отвратительный тронный зал. Бала на сей раз не было — Амаранта устроила нечто вроде вечернего развлечения. И предметом развлечения оказалась я. Ризанд снова предложил мне вина, за что я была ему даже благодарна. Осушив бокал, я уже не помнила ничего.
Вечер за вечером меня раскрашивали, одевали в подобие платья и я сопровождала Ризанда в тронный зал. Незаметно для себя я стала его живой игрушкой. Если Ризанд был шлюхом Амаранты, я превратилась в его шлюху. Я просыпалась с тусклыми обрывками воспоминаний… Ризанд сидел на стуле и смеялся, а я танцевала у него между ног… Его пальцы стали темно-синими от прогулок по моей талии и рукам… К счастью, этим его прогулки и ограничивались. Он заставлял меня танцевать до тошноты. Однажды меня вывернуло на пол. Ризанда это не остановило. Он велел мне выпить воды и танцевать дальше.
Каждое утро я просыпалась измученной и разбитой. Выполняя приказ Ризанда, караульные не таскали меня на нелепые работы, но я уже не знала, что хуже: мытье полов или вечера у Амаранты, выматывающие меня до предела. Днем я отсыпалась. Сон уносил из меня последствия фэйрийского вина и память об унижениях. Иногда я возвращалась к загадке Амаранты, вертя в мозгу каждое слово, но разгадки по-прежнему не находила.
В тронном зале я могла лишь мельком взглянуть на Тамлина. Ризанд почти сразу же заставлял меня пить вино, и дальше я ничего не помнила. Но каждый раз, когда наши глаза встречались, я старалась, чтобы он видел всю мою любовь и боль.
Краска высохла. Сегодня меня нарядили не в белое, а в оранжево-красное платье. Едва Ризанд появился в комнате, служанки проворно исчезли через стены. Я думала, мы сразу же отправимся в тронный зал, однако Ризанд закрыл дверь.
— Завтра вечером тебя ждет второе задание Амаранты, — равнодушно сообщил он.
Пламя свечей играло на золотом и серебряном шитье его черного камзола. Ризанд всегда одевался только в черное.
Его слова стали громом среди ясного неба. Я перестала считать дни и даже как-то забыла об оставшихся заданиях.
— И что? — спросила я, чувствуя: Ризанд сказал не все.
— Оно может оказаться последним, — ответил он, приваливаясь спиной к двери.
— Если ты собрался вовлечь меня в новую игру, то напрасно теряешь время.
— Неужели ты не попросишь, чтобы я подарил тебе ночь с любимым?
— У меня будет ночь… много ночей, когда я выполню все ее задания.
Ризанд пожал плечами, затем улыбнулся и резко толкнул дверь.
— Скажи, а в плену у Тамлина ты была такой же ершистой? — спросил он, подходя ко мне.
— У него я не чувствовала себя пленной, а тем более — рабыней.
— Конечно. Он же навечно придавлен стыдом за жестокость, которую чинили его отец и старшие братья. Вдобавок бедняга отягощен благородством. Мне его искренне жаль. Но если бы он потрудился разобраться в природе жестокости, если бы узнал, какие качества требуются настоящему верховному правителю, он бы уберег Двор весны от падения.
— Ты все это знаешь, однако и твой Двор пал.
В фиолетовых глазах Ризанда промелькнула грусть. Я бы ее и не заметила, если бы одновременно не почувствовала у себя в душе. Да, глубоко в душе я ощутила его печаль. Я взглянула на левую ладонь с кошачьим глазом. Что это за татуировка? В чем ее смысл и магическое значение, если таковое есть? Но спросила Ризанда о другом:
— Ты сказал, что за свободные странствия в Ночь огня, когда совершался Великий Ритуал… тебе пришлось заплатить. Ты был одним из верховных правителей, кто признал власть Амаранты в обмен на право не жить безвылазно в Подгорье?
Грусти в его глазах как ни бывало, они снова засветились холодным спокойствием. Мне даже показалось, что я вижу очертания мощных крыльев, сложенных за спиной.
— То, что я сделал и не сделал для моего Двора, тебя не касается.
— А чем занималась Амаранта эти сорок девять лет? Сидела в своем подземелье и истязала всех, как ей вздумается? Ради чего?
Я хотела спросить совсем другое: «Расскажи, какую угрозу Амаранта представляет для мира людей, что все это значит и почему к ужасам прошлого должны добавиться ужасы будущего?»
— Правительница горы не обязана отчитываться в своих поступках.
— Но…
— Празднество ждет нас, — напомнил Ризанд, указывая на открытую дверь.
Я понимала, что вышла на опасную дорожку, но мне было все равно.
— Что тебе нужно от меня, кроме желания подразнить Тамлина?
— Дразнить Тамлина доставляет мне величайшее наслаждение, — сказал Ризанд, отвесив шутовской поклон. — Что же касается твоего вопроса… разве мужчине нужна причина для наслаждения обществом женщины?
— Ты спас мне жизнь.
— И через спасение твоей жизни спас жизнь Тамлина.
— Зачем?
Ризанд подмигнул мне, приглаживая иссиня-черные волосы.
— В этом-то, Фейра, и заключается главный вопрос.
Я поняла, что к загадке Амаранты добавилась еще одна. Ризанд молча взял меня за руку, и мы отправились в тронный зал.
Когда мы пришли, я приготовилась к уже привычным одурманиванию разума и унижениям. Однако придворные смотрели на Ризанда. Меня они словно не замечали. Братья Ласэна — те просто ели Ризанда глазами, следя за каждым его шагом. В зале, перекрывая музыку, зазвучал голос Амаранты: она требовала, чтобы Ризанд подошел к тронному помосту.
Ризанд остановился и взглянул на братьев Ласэна, они же теперь смотрели на меня голодными и злобными взглядами. Одно слово Амаранты — и они растерзали бы меня живьем. Забыв про гордость, я попросила Ризанда не оставлять меня наедине с этими хищниками, пока он будет выполнять приказ или поручение Амаранты. Он положил мне ладонь на спину и подтолкнул вперед.
— Держись рядом со мной и держи рот на замке, — шепнул он мне на ухо.
Ризанд взял меня за руку. Толпа поспешно расступилась, словно мы были двумя языками пламени. Нам открыли проход к помосту и к тому, что нас там ожидало.
Не нас. Ризанда.
Возле помоста сотрясался в рыданиях фэец с кожей шоколадно-коричневого цвета. Я не знала, к какому Двору он принадлежит. Амаранта с улыбкой следила за ним — змея наметила себе очередную жертву. На меня она даже не взглянула. Тамлин, как всегда, смотрел безучастно — зверь, лишенный когтей.
Ризанд мигнул мне, подав молчаливый приказ стоять в пределах досягаемости. Я повиновалась и подошла к краю толпы. Встав, я посмотрела на Тамлина, ожидая, когда он взглянет на меня. Просто взглянет. Но он целиком сосредоточился на Амаранте и на рыдающем фэйце. Я поняла намек.
Амаранта смотрела на приближающегося к помосту Ризанда. Ее пальцы по привычке теребили перстень.
— Это ничтожество со Двора лета, — пояснила Амаранта. — Пытался выбраться через проход в пещеру, выводящую к землям Двора весны. Я желаю знать, с какой целью.
Невдалеке от меня стоял высокий, красивый фэец. Его волосы были почти белыми, глаза — пронзительно-синими, а кожа — сочного оттенка красного дерева. Он стоял, плотно сжав губы, глядя то на Ризанда, то на Амаранту. Верховный правитель Двора лета. Я видела его и раньше, в день своего первого задания. Тогда он весь светился; я бы даже сказала — сочился золотистыми сиянием. Сейчас сияние исчезло. Облик фэйца больше напоминал пасмурный день. Схватив его подданного, Амаранта словно отняла у него последние крупицы магической силы.
Ризанд засунул руки в карманы и неспешно подошел к пойманному беглецу.
Фэец со Двора лета весь сжался, его лицо блестело от слез, под ногами расплывалась лужица. Чувствовалось, он смертельно боится Ризанда. Мне стало не по себе. Такое вполне могло случиться и со мной.
— П-пощади, — хрипло взмолился он.
Зрители замерли.
Ризанд стоял ко мне спиной. Стоял спокойно, даже небрежно, словно разглядывал что-то интересное. Виновный перестал дрожать. Я сразу поняла: невидимые когти Ризанда проникли в его разум.
Верховный правитель Двора лета тоже замер. Его удивительные синие глаза захлестнула неподдельная боль. Я уловила его страх. Помнится, Двор лета был одним из дворов, взбунтовавшихся против Амаранты. Прежнего верховного правителя она казнила. Этот — новый и неопытный. Ему еще предстояло делать выбор и жертвовать жизнями своих подданных.
Тишина длилась недолго.
— Он действительно хотел сбежать, — глядя на Амаранту, сказал Ризанд. — Сначала в пределы Двора весны, оттуда к Стене и дальше, к людям. Сообщников у него не было. Причина, толкнувшая на побег, — его жалкая, трусливая природа. Сама видишь, насколько он трусит.
Кивком подбородка Ризанд указал на лужу мочи. Краешком глаза я видела, как верховный правитель Двора лета слегка ослабил плечи… Какой же выбор сделал сам Ризанд, когда проникал в разум несостоявшегося беглеца?
— Встряхни его, Ризанд, — велела Амаранта, разваливаясь на троне.
Потом она подала знак верховному правителю Двора лета:
— С телом потом можешь делать что угодно.
Верховный правитель Двора лета поклонился, словно получил подарок, и взглянул на своего подданного. Пойманный беглец затих, теперь он сидел на полу, обнимая колени. Волна страха прошла. Чувствовалось, он принял неизбежное.
Ризанд вынул руку из кармана. Она повисла, как повисает обычная рука, но мне показалось, что я вижу призрачные когти. И они появились, когда он слегка согнул пальцы.
— Ризанд, я уже начинаю скучать, — вздохнула Амаранта.
Она лениво поигрывала фалангой пальца Юриана. На меня Амаранта не взглянула ни разу — до такой степени ее поглотила новая жертва.
Пальцы Ризанда сжались в кулак.
Глаза обреченного широко распахнулись и тут же остекленели. Он завалился на бок, в лужу собственной мочи. Из носа и ушей потекли струйки крови.
Он был мертв. Все свершилось быстро, легко и… неотвратимо.
— Я приказала встряхнуть его разум, а не крушить мозги, — раздраженно бросила Ризанду Амаранта.
Вокруг меня переминались с ноги на ногу и шушукались. Больше всего м