Мор никогда не забудет, как он обошелся с Фейрой. И не простит.
Лицо Риза оставалось холодным, однако слова Эриса заставили его задуматься. Чувствовалось, ему было противно получать сведения таким образом. Особенно от Эриса. Но в сведениях ценится содержание.
Мор поймала на себе взгляд Кейра. Он внимательно наблюдал за дочерью.
Сегодня она всего лишь одернула его, не сказав больше ни слова. Никакого участия в разговоре. В отцовских глазах читалось злорадное удовлетворение.
«Скажи хоть что-нибудь, – требовала она от себя. – Придумай. Обычно ты не лезешь за словом в карман. Сбей с него злорадство».
Но Риз посчитал, что визит окончен. Он взял Фейру под руку, направившись к выходу из тронного зала. Голова и впрямь гудела от его шагов. Он ведь что-то сказал Эрису. Она опять прослушала, поглощенная своими переживаниями.
«Ты еще попроси, чтобы тебя пожалели. Трусиха».
«Правда – твой дар. И твое проклятие».
«Скажи что-нибудь».
Но слова, способные ударить по отцу, так и не явились на свет.
Мор стремительно повернулась. Ее красное платье вспыхнуло, как пламя. Ухмыляющийся наследник Двора осени остался за спиной. Мор поспешила за Ризом и Фейрой – ее верховными правителями – из подземной тьмы в мир света.
Глава 7Ризанд
– И умеешь же ты, Аз, преподносить подарки на День зимнего солнцестояния, – сказал я, отворачиваясь от окон кабинета в Доме ветра.
Внизу тонул в утренней дымке просыпающийся Веларис.
Мой названый брат и главный шпион стоял по другую сторону внушительного дубового стола, заваленного принесенными им картами и документами. Когда Аз постучался в двойные двери кабинета, выражение лица его не предвещало ничего хорошего. Явился он ранним утром. Должно быть, знал, что после визита в Каменный город я не засну. Еще бы! Эрис в открытую предупредил меня насчет Тамлина и границ Двора весны.
Когда мы вернулись домой, Фейра не сказала ни слова. Чувствовалось, она не готова обсуждать стратегию в отношении верховного правителя Двора весны. Она быстро уснула, а я сидел в гостиной наедине с пламенем очага и раздумьями.
Неудивительно, что я даже не пытался уснуть, а поспешил сюда, надеясь, что пронизывающий холод ослабит тяготы бессонной ночи. И сейчас еще мои крылья оттаяли не до конца.
– Тебе хотелось сведений, – невозмутимо произнес Аз.
Обсидиановый эфес Правдорубца у него на боку вбирал в себя первые лучи солнца.
Я моргнул.
– А ты не мог повременить? Эти сокровища можно было мне вручить и после праздников, – сказал я, указывая на стол.
Едва взглянув на непроницаемое лицо Аза, я тут же добавил:
– Можешь не отвечать.
Уголок его рта дрогнул. Вдоль шеи заскользили тени, похожие на движущиеся узоры татуировки. Такие узоры покрывали его тело под доспехами. Его тени отличались от тех, что я призывал магической силой. Они были порождением тюрьмы без воздуха и света, где его держали мальчишкой, намереваясь сломать.
Но он не сломался. Он постиг язык теней.
Голубые сифоны на его запястьях безошибочно свидетельствовали об иллирианском наследии. Но ни одно сказание иллирианских соплеменников не могло объяснить дарование «певца теней». Дарования эти не были связаны с сифонами, куда большинство иллирианских воинов направляли необузданную, убийственную магическую силу, дабы она не уничтожила все вокруг, включая и обладателей камней.
С сифонов я перевел взгляд на бумаги:
– Ты сообщил Кассиану?
– Я торопился к тебе, – ответил Азриель. – Он и так скоро появится.
Я закусил губу, хмуро разглядывая общую карту Иллириании.
– Получается больше кланов, чем я ожидал, – признался я. – Даже при худшем раскладе.
От меня во все стороны понеслись тени. Я выпустил их, успокаивая магическую силу, поднимавшуюся изнутри.
– Учти, в этих кланах не все поддерживают недовольных, – сказал Аз, пытаясь смягчить удар. Только не с таким каменным лицом! – Это общие цифры с указанием мест, где замечено недовольство, а не скопления недовольных.
Исполосованный шрамами палец Аза ткнул в один лагерь.
– Вот здесь всего две женщины подливают яду в рассказы о войне. Одна – вдова, вторая – мать погибшего солдата.
– Дыма без огня не бывает, – возразил я.
Азриель вперился в карту. Я ему не мешал, зная, что он заговорит не раньше, чем будет готов. Мальчишками мы с Кассианом часами дубасили Аза, пытаясь заставить его сказать хоть слово. Не было случая, чтобы он нам уступил.
– Иллирианцы – кучи дерьма.
Над плечами Аза клубились тени. Их шлейф накрывал ему спину, упираясь в толстый красный ковер.
– Они с детства обучаются воинскому ремеслу. Мечтают о настоящих сражениях. Понимают, что не все возвращаются с войны. Но когда кто-то гибнет, семьи выставляют нас злодеями. Если бы не мы, их муж или сын был бы жив. Спрашивается, почему?
– Родных можно понять. Их потери невосполнимы, – осторожно сказал я.
Азриель досадливо махнул рукой. Сифон на запястье ярко вспыхнул.
– Лицемеры – вот они кто.
– И что ты предлагаешь? Распустить крупнейшую армию Притиании?
Аз молча смотрел на меня. Я выдерживал его взгляд: жесткий, ледяной, порой вызывающий неподдельный страх. Несколько веков назад Аз расправился со сводными братьями. Я видел это своими глазами. И потом вспоминал. Не саму расправу, хотя она была совершенно заслуженной. Такие издевательства не прощают.
Меня пугала ледяная пропасть, в которую погружался Аз. Воспоминания о ней иногда поднимались из глубин памяти.
Вот и сейчас его глаза подернулись инеем. Мой ответ был спокойным, но не оставлял места для споров.
– Я не собираюсь распускать отряды иллирианцев. Им некуда деться. А если попытаемся прогнать их с гор, вместо очагов недовольства получим пожар войны.
Аз молчал.
– У нас есть заботы посерьезнее, – продолжал я, указывая на континент, занимавший достаточное пространство карты. – Человеческие королевы так и не вернулись в пределы своих королевств. Они до сих пор в общем дворце. Это одна забота. Вторая: население Сонного королевства отнюдь не в восторге от проигранной войны. Стены больше нет. Кто поручится, что другие фэйские государства не попытаются завладеть землями людей? Установившийся мир хрупок.
– Знаю, – нарушил молчание Аз.
– Помощь иллирианцев нам может понадобиться еще не раз. И их готовность не из-под палки, а добровольно проливать кровь.
Я рассказывал Фейре обо всех встречах и донесениях. Но об этом…
– Мы будем внимательно следить за смутьянами, – пообещал я, давая Азу почувствовать бурлящую во мне силу и убедиться, что я не пытаюсь отговориться. – Кассиану известно о растущем недовольстве в лагерях. Он сделает все возможное, чтобы не позволить заразе набрать силу.
– Он не представляет, сколько таких лагерей.
– А мы повременим с рассказом об этом. Сообщим после праздников.
Аз удивленно заморгал.
– У него и так полно хлопот, – объяснил я. – Пусть насладится праздниками, насколько может.
Мы с Азом условились не упоминать Несту в разговорах и особенно в присутствии Кассиана. Я запретил себе думать о старшей сестре Фейры. Схожим образом вела себя и Мор. С окончания войны я ни разу не слышал от нее имени Несты.
– Кассиан разозлится на нас за утаивание сведений.
– Он сам о многом догадывается. Так что сведения будут лишь подтверждением.
Аз потрогал эфес кинжала. Ножны качнулись, и на них блеснули серебристые письмена.
– Как быть с человеческими королевами?
– Продолжаем следить за ними. Прежде всего, ты.
– Вэсса и Юриан до сих пор у Грасэна. Их тоже включим в круг наблюдения?
Речь шла о странном подобии государства на южной оконечности Притиании. Правителя в нем не было. Только совет из богатых землевладельцев и торговцев, главой которого стал Юриан. Командным пунктом он сделал усадьбу семьи Грасэна.
Там же осталась и Вэсса – младшая человеческая королева. Ее хозяин… правильнее сказать, ее пленитель… временно освободил ее от колдовства. По воле этого колдуна, днем Вэсса становилась огненной птицей и только после захода солнца вновь превращалась в женщину. Чары приковывали ее к озеру в глубине континента.
Я впервые столкнулся с подобным заклинанием и не знал, как оно действует. Я пытался это проверить с помощью своей магии. То же делал и Хелион, отыскивая любую зацепку, любой способ, позволяющий разрушить чары. Наши поиски оказались безуспешны. Похоже, проклятие колдуна влилось в ее кровь.
Свобода Вэссы близилась к концу. Ласэн говорил об этом еще осенью. Он постоянно навещал Вэссу и не видел перемен к лучшему. Ей придется вернуться на озеро, к своему поработителю. Самое отвратительное, что Вэссу ему продали, и не кто-нибудь, а человеческие королевы. Она мешала заигрываниям с Сонным королевством.
– Вэсса знает, насколько опасны человеческие королевы. И опасность никуда не денется, пока мы не покончим с их осиным гнездом, – сказал я.
Эти сведения мы с Азом тоже получили от Ласэна.
– Но пока королевы не перешли черту, нам нельзя вмешиваться. Если мы это сделаем, хотя бы ради предотвращения новой войны, нас сочтут не героями, а захватчиками. Люди нам никогда особо не доверяли. Такой шаг и вовсе подорвет их доверие. Где уж тогда говорить о прочном мире?
– Пока Вэсса на свободе, они с Юрианом вполне могли бы свести счеты с королевами.
Я задумался. Мы с Фейрой несколько раз обсуждали такую возможность, и наши разговоры затягивались далеко за полночь.
– Людям надо дать возможность самостоятельного правления. Даже нашим союзникам. Пусть сами принимают решение.
– Тогда отправь туда Ласэна. У него статус нашего посланника в человеческом мире.
У Азриеля напряглись плечи. Тени наполовину закрывали его от солнечных лучей.
– Ласэн сейчас не в Веларисе.
– А где? – встрепенулся Аз.
– Ты же у меня главный шпион. Неужели не знаешь?
Аз скрестил руки на груди. Изяществом он превосходил многих иллирианцев. Знаменитый кинжал на поясе дополнял облик живой легенды.