— Верно, — отозвалась воительница.
— Очень интересно… — Пальцы Матильды, постукивая золотыми кольцами по подлокотнику, отбили мотив незамысловатой Видэнбергской мелодии. Её город в крайне затруднительном положении. Если прибудет проверяющая к ним сейчас, они станут агрессорами для всей Империи, и вслед за наголову разбитой армией им придётся платить огромные репарации Тэтэнкофу, в верности которого с лёгкостью убедится любая из проверяющих. Одно наличие Горы в рядах сопротивления уже говорит о полной преданности, а тут… «Как же выкрутиться?» — думала Матильда. Осада долгое и заведомо проигрышное решение, штурм вообще самоубийство, требовалось подойти к вопросу с хитрецой так же, как это делали и в Тэтэнкофе. Но только как? Что может вынудить врага вывести все свои основные силы из города, до предела того ослабив. Кого можно использовать для обвинения и вынуждения к сдаче в плен?!
— Молодая графиня! — вскочив с места, вскрикнула Матильда. — Если та решит посетить город и случайно умрёт в момент вылазки её же воительниц из города, то никто даже разговаривать с убийцами своей госпожи не станет. Всего-то и нужно пригласить графиню Кларимонд, убить ту, сообщить обороняющимся о месте встречи, привести туда труп графини, а после пригласить на на то же место проверяющую, что лично застукает делегацию Тэтэнкофа вместе с трупами. И пусть попробуют потом оправдаться!
На улицы Тэтэнкофа медленно возвращалась жизнь. Вслед за прибывшими трофейными кораблями и их товарами в город стали посещать и обычные, двигавшиеся по старому маршруту суда. Враг, усвоив урок и оценив последствия, перестал бороться в море за идущие по привычным маршрутам корабли. Надолго ли? Никто не знал, но теперь, когда я вместе с ведьмами показал опасность подобных «морских игр», чреватых для Видэнберга необратимыми последствиями, их правительница слегка поуспокоилась. Возможно, теперь её сдерживали пленённые нами ведьмы и команды судов, а возможно, и что-то другое.
Чутьё чётко говорило о том, что на вот этой счастливой для нас ноте всё не закончится и сейчас крайне важной для меня задачей являлось понимание того, откуда ждать вражеского удара. Море мы сможем отстоять, и уже только это позволяет городу продержаться в блокаде столько, сколько потребуется. Так, к примеру, множество прибывших Вигенвагенов с удивлением оценили, насколько сильно изменилась налоговая политика города. Все рабы, прибывавшие в Тэтэнкоф, скупались за минуты, слегка разбогатевшими южанками, которые, собрав все трофеи с убитых золотом, а где и сталью, с ходу забирали своих сородичей. Поначалу опасавшиеся нападения рабов Вигенвагены быстро осваивались, видя, какое наказание за подобное ждёт местных, ведь главным правилом города стало: «Относись к ближнему своему так, как хочешь, чтобы относились к тебе». Без проблем, разумеется, не обошлось: около десятка повешенных женщин стало наглядным примером того, что будет с дебоширами и «свободолюбивыми» в случае неповиновения.
Хочешь свободы для себя или близкого? Купи. Человеческая жизнь в нашем городе не дороже мешка зерна, и позволять всяким своевольникам затевать мятежи и перевороты у себя под носом я не собирался. Тем более, когда для достижения взаимовыгодных деловых отношений разных народов было сделано так много.
Очередной листок бумаги с отчётами прибывших Вигенвагенов направился в сторонку, туда же, где была целая кипа разного рода «важных бумаг». Пожелав о своём желании после возвращения покопаться в делах знатного рода Бэтфортов, я не ожидал увидеть настолько здоровенную кипу бумаг. Предложения, прошения, обжалования, помилования, предупреждения, штрафы, казначейские и налоговые сборы. Знай я тогда, что вместо финансовых данных о состоянии семейного бюджета Бэтфортов на меня рухнет тонна левых проблем и информации, предпочёл бы отправиться вместе с сёстрами в таверну, где вместе с городом принялся бы праздновать очередной успех Тэтэнкофа.
Почти сутки я провёл взаперти средь пыли и старых учётных книг, прежде чем мои старания наконец-то окупились. Из записей книги учётов и расходов обнаружил в закромах скупердяйки Эльги весьма внушительную сумму. Чуть позже ещё одну, числившуюся как налог для оплаты налога. Странная система напомнила о феодальном строении Империи, в которой мы, собственно, и проживали. Через книги расходов отследил, куда и кому предназначалась львиная доля всего золота рода Бэтфортов.
Разбираясь с корявым почерком одной из писак, вновь наткнулся на имя некой графини Кларимонд Тэтэнаф, а также налоговую сводку, по которой люди Кларимонд уже более года не являлись в свою главную житницу, родной для молодой девы город. Вытянув из семейного архива Эльги родовую книгу северных аристократов, нашёл там и данные по этой загадочной графине, по факту оказавшейся заложницей сложившихся обстоятельств. Именно отстранённость «главной над всеми главными» и развязала руки ныне покойной Вигберт, что сейчас, освежёванная и утыканная стрелами, догнивала повешенной на восточных вратах.
Если бы молодая правительница не покинула город, никто, включая Видэнберг, не посмел бы вот так в наглую действовать против соседа. А так как соседа фактически захватили беглые рабы, то эта и не война вовсе, а добрососедская помощь. Такое положение дел меня не устраивало. Так же я понимал, что молодая Кларимонд всего-навсего игрушка в старых, дряхлых руках регента, поэтому требовалось вернуть её под крыло города, а также для полного контроля не только над Тэтэнкофом, но и над всеми его землями охмурить и подчинить своей воле молодую Тэтэнаф. Как бы мерзко для меня сейчас это ни звучало, именно такое злодеяние в ближайшее время предстояло сотворить.
Разумеется, спать с ней я не собирался, а вот стать для неё героем, что укажет «верный» путь, вполне мог. Её власть, деньги, влияние — всё это контролирует тот, в чьих руках знатное дитя… Как только она достигнет совершеннолетия, всё это может стать моим. Всего-то и требуется, успеть подсуетиться и не дать ей пропасть среди хитросплетений чужих интриг. Наверняка у малышки найдётся много вопросов касательно загадочной смерти своей матери. Более того, возможно, она уже стала их задавать, оттого и исчезла с политической карты региона.
За последние месяцы все росписи и приходившие к нам извещения от имени Кларимонд как под копирку написаны одной и той же твёрдой рукой. Строчки ровные, словно под линейку, буквы чёткие, знаки препинания на месте. Писал взрослый образованный человек, знавший и умевший красиво формулировать свою мысль. Оттого случайное нахождение прошлогоднего приглашение, отправленного той же Кларимонд, в моих глазах сыграло ярким контрастом. Буквы плясали от строчки к строчке, читалось всё это крайне затруднительно. Да и подпись снизу, казалась скорее случайной кляксой, нежели «автографом» родовитой аристократки.
Всё это только подтвердило опасения и догадки. В ближайшие дни следовало собрать группу, небольшую, мобильную, и с визитом завалиться в поместье Тэтэнаф. Мы должно убедиться, что молодая госпожа жива, попытаться объяснить той происходящее и, если потребуется, силком притащить её в город, взяв над молодой графиней полный контроль.
Глава 12
«У всех есть предел», — потрепав меня за щёчку, словно какого-то ребёнка, заявила Бьянка, а после пояснила. В отличие от меня, не все ведьмы нашего города обладали молодым телом и бесконечным запалом сумасшедших идей. Чего только стоило создание трубок, позволявших людям дышать под водой, и сотворение этих по-настоящему безумных масок, концентрировавших в себе такой заряд лечебных трав и средств, что даже Проклятые слёзы не смогли полностью лишить ведьм силы.
Первые противогазы этого мира даже с самыми примитивными фильтрами и магическими барьерами, созданными самими ведьмами, показали результаты превзошедшие любые ожидания. Вот только всё равно не смогли полностью защитить наших девчат. Все, включая Брун, получили сильнейшее магическое отравление, вызывавшее в момент применения магии жуткую сыпь на коже. Последствие не самое ужасное и проходит спустя сутки другие, если не пользоваться маной. Вот только есть ли они у меня, те самые сутки? Как скоро враг догадается до чего-то подобного, или, быть может, он уже давным-давно сделал всё необходимое, и наша вылазка заранее обречена на неудачу? Ответов у меня на это не было, оттого и прислушался к единственному советчику, которому доверял, — к Бьянке. Мне требовалась её сила, магическая мощь и возможность вести людей в бой. Я использовал её постоянно, без передышки. Как итог: измотанная, вечно выкладывавшаяся на все сто и один процент Брунхильда сломалась. Её здоровье не выдержало, и истощённое за дни боёв тело сильнее других пострадало от мощнейшего яда.
Позволив ей спокойно поспать и отлежаться в обществе целителей и слуг Бэтфортов, в компании стражи Эльги отправился домой. Как никак я теперь личность в городе не последняя, и без охраны оставлять меня никто не собирался. Тем более после того, что я сделал с кораблём лордессы Биты Расдэс. Как же она злобно кричала, когда ведьмы города превращали её новенькое судно в побитое временем корыто… И как же кричал я, когда мои же воительницы для убедительности по моей же просьбе резали меня, нанося множество не смертельных ран. Пусть всё это я и держал под контролем, будучи готовым в любой момент выпить зелье исцеления, но всё же стрёмно, когда тебя режут несколько часов подряд. Да и эти грёбаные Видэнбергские бабы совсем не торопились с нами сближаться!
Прибыв домой ещё до полудня, застал мать и её новых помощниц в самом разгаре рабочего процесса. Совершенно не стеснявшиеся своих полуголых тел, прикрытые лишь обвислыми майками, из-под которых при желании можно было увидеть всё, тигрицы с яростью в глазах долбили молотами по наковальне, отбивая очередной инструмент, коих в кладовой нашего дома существенно прибавилось. Серпы, кирки, вилы и огромное количество топоров, одновременно имевших возможность выполнять как свои прямые функции, так и функции молотка.