— Метод тот же, только инструмент победы чутка другой… — Моя шутка сильно позабавила мужчин всех возрастов, а вот женщины слегка насупились: не привыкли те к подобному отношению к себе. Хотя в итоге всё равно быстро забыли об обидах, вернувшись к своим сплетням и военным байкам, число которых благодаря войне сильно увеличилось.
Старые, покрывшиеся морщинами бабы в оборванном и утеплённом тряпье, стоя в обнимку с молодыми звероженщинами, рассказывали об ужасах взрослой жизни и бедах, которые после себя на пожилых телах оставляет война. Ещё месяц назад являвшиеся заклятыми врагами, они объединились, дабы дать отпор новой угрозе. Заставить зверей лить кровь на войне людей никто не мог, но деньги, как обычно, меняли всё. Интересы, мечты, идеалы и тем более любовь — практически всё это можно купить за деньги, которых на Севере гораздо больше, чем на том же зверином Востоке.
Самой богатой частью материка являлась центральная часть, подконтрольная Империей, вот только добраться до столицы её являлось чем-то невозможным. Огромные просторы, множество графских поместий, крепостей и торговых городов делали самый богатый город недосягаемой целью для внешнего врага. Оттого интриги в палатах дворца оставались единственной забавой для тамошней знати.
С Тэтэнкофом я разобрался, и проблему с Видэнбергом тоже планировал уладить в ближайшее время. Интересно, хватит ли моих способностей и умений для столицы?
Шло время, первые дамы в обнимку со своими «бесстрашными» мужчинами стали покидать наш и без того переполненный домик. Кто-то по прежнему сидел за большим столом и обсуждал с Хельгой политическую ситуацию в Империи и на её границах. Кто-то из девчат помоложе жаловался на мужчин и их «недоступность» в городских условиях. Ну а кто-то продолжал провоцировать горячих южных гостей, за что вскоре и получил в зубы от наших же Тэтэнковских женщин. Всякое бывает, и всякому в этом необъятном и неисследованном мире найдётся местечко для существования, возможно, даже и для меня уже существует уголок.
Сидя у жаркой печи, не выпуская кубка из рук, я глядел, как в жерле пылающего огня разгорается, а следом тухнет очередное подброшенное полено. Все в этом мире исполняли своё предназначение. У матери — родить дитя, у правительницы — сберечь государство, и даже у этой опустевшей связки дров, чьё будущее — согреть наш дом, есть предназначение. А какое моё? Чужой в этом мире, ошибка системы, познавшая блага цивилизации, не снившиеся местным. Должен ли я попытаться сделать их жизнь лучше или, быть может, сконцентрироваться на удовлетворении своих прихотей… Но таковых у меня немного. Уже сейчас, став мужем Бьянки, я мог заполучить то, о чём другие и мечтать не могли… «Я не узнаю себя в этих мыслях».
— Чего скучаешь, красавчик? — Дёрнула меня за плечо здоровенная тигрица, работавшая у матери на подхвате. — Там за тебя целая война идёт, а ты тут, как дед старый, у печи кости коптишь.
— А что мне до них, у меня уже есть Бьянка… — Отмахнувшись, сделал ещё глоток.
— И что? — Удивлённо скривилась тигрица. — Хочешь сказать, только с ней детей делать будешь? Ты там снизу больной что ли чем-то, али как? — Без церемоний оттянув мои портки и взглянув на то, что пряталось под ними, взрослая женщина лишь хмыкнула, и заявила: — Отличный аппарат, пусть и слегка чахлый, так что вставай и иди сцепившихся разнимай.
«Ч-чахлый?» — словно гвоздем по стеклу прокатилось по подсознанию резкое слово. Когда уже наступит тот день, в который я привыкну к бесцеремонности и пошлости этих женщин…
У окна на первом этаже расположилась многочисленная компания: девушки от двадцати до тридцати в обнимку с редкими парнями, а возможно, и мужьями рассуждали о предбрачной церемонии, издавна проводившейся на северных землях. Суть данного ритуала обязывала сестру, или сестёр выбрать по одной подруге, после чего будущий муж, пройдя свадебный ритуал и проведя с женой первую брачную ночь, обязан был раз в месяц совокупляться со знакомыми родни до тех пор, пока те не забеременеют. Делалось это для того, чтобы каждая из одиноких дев могла стать матерью. Именно с таким предложением и пристала к молодой, изрядно выпившей Илве одна из девушек. Косясь на меня и твердя одно и то же по сотому кругу, жаловавшаяся на отсутствие партнёра, достаточно сочная ремесленница не замечала, как на неё со спины смотрит муж другой её подруги. Мужчина, в возрасте под сорок, стоя под ручку с женой, полностью поддерживавшей желания пухляшки, не глядел на полуголых зверолюдей, стройных или высоких воительниц. Именно этот пышный зад покорил его сердце и не только.
— Как вы считаете, мою ведьму устроило бы ваше предложение? — делая упор на статус и возможности лордессы, спросил я, тем самым вызвав неловкую паузу.
— Скорее всего, нет, — отозвалась полненькая кучеряшка, печально опустив голову и стеснительно попятившись. — Но как тогда существовать и продолжать род нам, молодым, лишённым денег, а вместе с ними любви и ласки? Мужчины не смотрят на нас, а в борделе зачать ребёнка почти невозможно: зелья здравия, используемые работниками, хоть и влияют на их члены, но семени почти не дают!
«Вот оно как бывает», — не зная таких подробностей о быте местных увеселительных заведений, подумал я.
— А что вы скажете насчёт мужчины, стоящего за вашей спиной? Уважаемая рубака, вы, кажется, с кучеряшкой в хороших отношения, предоставили бы своего мужа раз в месяцок более молодой подруге? — Мой вопрос застал парочку врасплох. Мужик, хватая ртом воздух, захлопал глазками, попеременно таращась то на жену, то на пышку, глядевшую на него, как на нечто не достижимое.
— Да я и не против, вот только староват он, и вряд ли у этого пня встанет на Тэю. Понимаете, он любит подтянутых, в хорошей физической форме, а тут… — Заметив, как мужчина с улыбкой глядит на точно так же улыбающуюся и краснеющую девушку, женщина слегка удивлённо посмотрела на штаны мужа, а следом ладонью хлопнула тому по паху.
— Ай, больно! — шикнул дядька, в ответ на что его жена лишь заржала.
— Твёрдый, сука, как кремень… — сжав пару раз кулак, фыркнула женщина. — А я то думала, с чего это ты решил приютить кого-то и обучить нашему ремеслу. Слава богу…
— Слава богу? — Повторил я. Мне показалось, или женщина даже и не собиралась ревновать.
— Ну конечно, ему ж за сорок, а там такой кол, что хоть землю паши! — От слов жены раскрасневшийся муж лишь улыбнулся и ещё раз по-доброму поглядел на свою молодую избранницу. — Я уж думала, зелье придётся покупать, а тут такое. Пусть трахаются, может, и мне чего перепадёт… — Махнув рукой на мужа, приобняла пышку ремесленница. — Глядишь, боги смилуются и вдвоём за раз детишек заделаем…
— Я двоих сразу не смогу! — наигранно взвыл мужичок.
— Сможешь, куда денешься… — прихватив того за ягодицу и притянув к себе другой рукой, рыкнула уверенная в себе и своём избраннике жена.
«Что за люди…» — примерив на себе роль купидона, отвлёкся и не заметил, как ко мне со спины подкралась другая, ещё более любвеобильная проблема, чей шершавый язычок, заскользивший по моей шее, заставил от неожиданности ойкнуть.
Северная зараза* — имеется в виду Плотоядный лес.
Глава 14
Брызги холодной, если и вовсе не ледяной воды ознаменовали начало моего нового дня. Подорвавшись и заняв в постели положение полусидящее, первым делом ощутил сухость в горле, следом чей-то пристальный недовольный взгляд, а за ним и касание неизвестных рук в месте, где тем не положено было находиться.
— Бьянка, у нас с ней ничего не было… — вспоминая, как вчерашняя худощавая тигрица, не знавшая языка, решила посоревноваться со мной в стойкости и проиграла, поспешно проговорил я.
— Знаешь, Глауд, не будь в её руках твои яйца, я, может быть, и поверила… — аккуратно отодвинув в сторону кисти тигрицы, произнесла ведьма. — А пока поднимайся, собирайся и готовься к вылазке. Сегодня мы выдвигаемся за графиней, и это тело тоже с собой прихватим… — брезгливо фыркнула ведьма, откинув в сторону руки тигрицы.
— Бьянка, в этот поход я созывал только ведьм и мастеровитых воительниц, она может погибнуть… — прямым текстом говоря, что недавнишняя рабыня станет обузой, заявил я, попутно пытаясь отыскать свои штаны.
— А ты думаешь, я буду против такого исхода? — хмыкнув, фыркнула Брунхильда, а следом, вскинув плащ, который никогда не носила, поспешила покинуть мою комнату. Похоже, доказать той, что между нами и вправду ничего не было, станет задачкой со звёздочкой.
Мои потуги как можно быстрее привести себя в порядок и вытолкать из дома тигрицу потерпели полное фиаско. Не понимая нашей речи, сонная кошка то пыталась приласкаться, то точила когти об постель, то рычала что-то на своём зверином языке. В общем, она делала всё, чтобы только не покидать мою комнату. В результате чего нас повторно и застала Брунхильда.
— Не убежала, значит, это хорошо… — швырнув кошке броню, меч и щит, на имперском языке проговорила та, а следом выдала несколько предложений на селезийском. Помрачнев, тигрица на секунду задумалась, а потом, гордо вскочив, стукнула себя кулаком в плоскую грудь и ответила ведьме на том же наречии. — Так тому и быть, — отозвалась на заявление зверодевушки ведьма.
За дверьми нашего дома уже собралась делегация из добрых пяти десятков женщин. Треть из них ведьмы, оставшиеся воительницы. Для каждой из нашей группы предусмотрено две сменных лошади и провожатая. Сумки с зельями, дополнительные колчаны для стрел, еда на несколько дней. Отдельная роль возлагалась на двух ничем не загруженных ведьм, которым, в свою очередь, и предстоит вести в Тэтэнкоф нашу «госпожу». В числе свободных и ничем не обременённых как раз и разместилась моя Бьянка. Обиженка, кажется, не собиралась везти меня на своей метле и предоставила мою полупьяную тушку другой коллеге по ведьмовскому цеху.
Первый отрезок пути нам предстояло проделать верхом. Вырваться из-под прицела наблюдательниц Видэнберга, использовать силу наших лошадей и удалиться на максимальное расстояние от города, а после воспользоваться ведьмовскими посохами, по диагонали пересечь раскинувшийся северный лес. На словах всё просто, вот только как сделать это, когда в условиях манёвренного боя у каждой из женщин на посохе балласт в лице одной из воительниц? Отказаться от валькирий, мастерски сражавшихся в ближнем бою, наши воздушные силы также не могли. Ведь если придётся драться в замке, им в тканевых одеяниях уворачиваться от стрел, пилумов и копий будет очень и очень не просто.