жало. По какому принципу из ничего возникала плоть? Неужели зелья способны пробудить генетическую память в теле человека, а также активировать весь регенеративный потенциал человеческих тел, или, быть может, это ведьмы, пользуясь своими знаниями, прогоняя в воспоминаниях каждое мышечное волокно, как на 3D принтере, создают качественный имплант, неотличимый от настоящей руки? «Как такое вообще возможно?!» — вопросительно кричал маленький биолог, прятавшийся внутри меня. Дикари этого мира, только что сотворили то, чего так и не смогли добиться все мои гениальные современники!
Ещё через полчаса глазам раненой ведьмы стал возвращаться живой блеск. Сердцебиение, отслеживаемое мною по артериям женских ног, нормализировалось, от учащённого и прерывистого дыхания не осталось и следа, точно так же, как не осталось и упоминаний о том, что девушка потеряла руку. Всё находилось там, где и имело право быть.
— Фрида, ты что, обоссалась? — наконец-то закончив, с усмешкой в голосе спросила полностью вымотавшаяся ведьма. Исцеление подруги той далось не просто, и не дождавшись от грубиянки какой-либо благодарности целительница резким словом решила засранку пристыдить.
— Обкончалась… — закатив глаза и заюлозив задницей по моим штанам, отозвалась девушка. — Знала бы ты, как он меня там прижимает… — Намёк извращенки, чудом не загремевшей на тот свет, мне стал ясен. Тотчас выпустив её ноги из рук, и поспешил подняться. Кажется, дамочка, бившаяся в агонии, и вправду не сдержалась и от боли справила нужду прямо под себя и на меня.
— Эй, малец… — видя моё возникшее отвращение к собственной одежде, окликнула другая ведьма. — Пусть твоя помощь была и не обязательной, но всё равно спасибо. Мы этого не забудем… — щёлкнув пальцами и создав у меня на поясе водную сферу, ведьма быстро избавила ткань от пятен и дурных запахов, а следом, цокнув языков, добавила: — Фрида, да у его на тебя даже не встал…
Пропустив несколько шуточек, принялся вместе с остальными подготавливать местность для нашей дальнейшей стоянки и последующей ночёвки. Изначально план предусматривал в себе три этапа. Первый — провыв окружения и последующая ночёвка в лесу. По идее сегодня мы должны были преодолеть расстояние как минимум в два раза больше, но из-за огромного количество потраченных сил на противостояние Видэнбергцам вынужденно приземлились раньше. Из-за чего нам предстояло провести в проклятом лесу не одну ночь, а целых две. После мы попадали на территорию, подконтрольную личной гвардии Тэтэнаф. Близлежащие к особняку земли хорошо охранялись, а сама резиденция и вовсе представляла из себя крепость, которую нам, к слову, и предстояло взять на третью ночь после вылета. Теперь же планы нарушены, и вместо двух запланированных ночей в пути до цели нам предстояло провести три. Две из которых в одном из самых опасных мест Севера. «Блестяще».
Солнце, спокойно миновав зенит, двинулось вниз, наползая на редкие облака. Небо постепенно стало окрашиваться багровыми цветами. Стараясь не показывать своей скорби по погибшим, женщины занимались каждая своим делом. Усталые ведьмы, подстелив под себя тёплые плащи, раскинув ноги, разлеглись на лужайке. Кто-то из них медитировал, восстанавливая силы, кто-то попросту отдался в руки сладко манившего всех уцелевших сна. Бьянка, по-прежнему дувшаяся на меня, так же строила из себя спящую, думая, что я не вижу, как та из-под плаща приглядывает за мной и кошкой, имя которой я или забыл, или попросту так и не спросил.
Молчаливая и покладистая, та сначала помогла мне собрать по округе хвороста, притянуть его в лагерь, а после, разложив под чутким руководством наставниц, развести магическое пламя. Для неё, не знавшей главных законов магии, всё происходящее было в диковинку, как и для меня. Непонятным являлся прожорливый чёрный огонь, гревший, но не дававший дыма. Таким же неестественным показался мне и чугунок, созданный Гертрудой при помощи магии. Поместив в странной формы сосуд часть наших запасов, перемешивая, принялся кашеварить. Запаха от еды вообще не исходило, приходилось всё пробовать на вкус. То сырая, то солёная едва со странным привкусом металла сбивала с толку. Как я ни старался понять готовность своего «кулинарного шедевра», всё, на мой взгляд, выходило из рук вон плохо, и даже мой личный дегустатор в лице всё той же кошачьей только и делал, что мурчал да пальцы облизывал.
Сейчас, когда она под присмотром Горы вилась вокруг чана, словно дикое животное, я вообще не мог назвать её человеком. Огромные глаза, проступившие когти и шерсть. Ночь в этом месте влияла на неё сильнее, чем на кого-либо из местных, и глупая мысль об оборотнях, посетившая меня днём, не казалась такой уж и глупой. Встав на четыре конечности, южанка частями отрастила по своему телу плотную шерсть, прикрывшую той ноги до самого хвоста, а руки до плеч. «Вкусно», — в очередной раз заявила та на нашем языке, когда маленькая косточка с хрустом растворилась в острой звериной пасти.
Закончив приготовления, хотел позвать к столу отдыхавших, но Дэйда жестом показала «не стоит». Гера так же поддержала Гору, предоставляя женщинам возможность поесть после пробуждения. Взмахом рук наставница создала под нами плотное и очень мягкое полотно, сплетавшееся из разного рода трав. Следующим её подарком стала необходимая кухонная утварь в виде глубоких деревянных тарелок и таких же деревянных ложек. «Как ни крути, а магия — крайне полезная штука», — глядя, как без какого-либо половника по тарелкам разлетаются приблизительно равные по размеру порции, подумал я.
— Приятного нам аппетита… — Едва успел наклонился для снятия первой пробы готового продукта, как всё моё спокойствие, а вместе с ним и уверенность в собственной защищённости тотчас растворились под звук чьих-то тяжёлых ног. Кто-то только что спокойно преодолел барьер наставницы, и точно так же спокойно и размеренно двинулся к нашему чёрному костру…
— Придержи тигрицу… — видя, как встала дыбом шерсть на спине переполошившейся зверолюдки, шикнула Гера, жестом требуя всех оставаться на местах.
Глава 16
Тяжкая поступь, вызывавшая лёгкие подрагивания земли, говорила о постепенном приближении неведомого гостя. Звуки шагов, сопровождавшиеся потрескиванием хвороста, чётко слышались в десятке метров от нас. Нечто уже должно было попасть в поле зрения, но по-прежнему со стороны шума виднелась лишь тьма да совсем далёкие верхушки деревьев, освещаемых редкими звёздами.
— Приветствую хозяйку полей и лугов, присядь с нами, угостись едой да вином из стран дальних. — Слова Гертруды, направленные куда-то в глубь темноты, всеми нами встретились крайне тревожно. При помощи магии ведьма переместила весь чан на окраину магического ковра, а следом, сняв с пояса одну из своих габаритных фляг, склонив голову, словно преподнося дары, положила ту туда же.
«Что за человек-невидимка?» — глядя, как на глазах пустеет кастрюля и исчезает выливающаяся из фляги жидкость, подумал я. Видя спокойную Гертруду, понимал, что причин для беспокойства нет, и также очень надеялся, что они не появятся, ведь сражение с невидимым врагом для меня не самая приятная работёнка.
Дуновение холодного ветра, растрепав волосы, прошлось над моей головой. Взглянув на предполагаемое место нахождения нашего «гостя», а после на Геру, заметил на лице последней нервную и явно натянутую улыбку. Женщина, способная видеть потустороннее, с трудом прятала волнение, и это почему-то начинало меня пугать. Создавалось впечатление, что сейчас прямо передо мной обсуждалось именно моё будущее, и от чего-то счастливым и безоблачным оно совершенно не казалось.
— Наставница Гертруда? — ощутив, как по телу побежал бодрящий холодок, обратился я к той, получив в ответ лишь ещё более злобное и требовательное «сиди смирно!»
Щекоча и обхаживая каждый сантиметр плоти, неведомая энергия полностью окружила моё тело. Прохладное дуновения ветра сменилось необычайным теплом и чувством спокойствия, умиротворения и гармонии. Я словно провалился в мягчайшую шерсть, вместе с сонливостью погрузился в состояние полудрёмы, из которого вывалился так же внезапно, как и попал. Лёжа на ножках тигрицы, чья шерсть, щекоча нос заставила прочихаться, поднялся. Ловя на себе немногочисленные взгляды всех собравшихся, спросил о произошедшем ранее. Оказалось прошло уже больше двух часов, а нас почтила своим вниманием одна из местных дриад, защищавших эти земли. Сначала она желала просто попугать забредших в её угодья людишек. Но запах вкусной человеческой еды, а также нахождение в наших рядах старой «видящей» ведьмы изменили её настрой. Хранительница леса по достоинству оценила вино, но ещё больше ей понравилась еда и тот, кто её приготовил, то есть я. Заявив, что крайне редко сталкивается в лесу со столь спокойными мужчинами, та, пожелав слиться духовно, выбрала моё тело для, чёрт… По факту меня использовали точно так же, как пользуются мужчинами в любом другом борделе этого мира. Только средства достижения «кульминации» в этот раз использовались не телесные, а духовные. Какого-либо рода вред я не ощущал да и чувствовал себя превосходно. К тому же гостья перед тем, как удалиться, не забыла и о вознаграждении для человеческого мужа.
Все эти благодарности и прочее, разумеется, хорошо, но почему никто из собравшихся не попыталась воспротивиться воле одной из хозяек лесов? «Да потому что не хотели гибнуть за моё духовное целомудрие», — с усмешкой заявила Гора, а следом поспешила пояснить, какие могли возникнуть проблемы в случае отказа столь «желанной» за любым костром гостье. Дриады редко благословляли людей, и каждый их дар являлся величайшей ценностью, и тот янтарь, размером с большую золотую монету, что незнакомка оставила мне в благодарность, был тому самым наглядным доказательством. Ведь заключённое в его оранжевых недрах семя хранило в себе колоссальную мощь, имевшую возможность помочь любой ведьме в изучении магических искусств. «Ценный подарок да и к тому же это женская солидарность в том, что в "нашем" мире запрещалось мужику спать с другими бабами, это как минимум скотство! — как можно громче произнесла Гора, а после вновь добавила: — Долго ещё сонной принцессой притворяться будешь, Брунхильда?!»