— А ты, Глауд? Как такой молодой, умный, а самое главное симпатичный молодой человек оказался в столь опасном месте? — «Как мило, птенчик учится делать свои первые комплементы».
— Я не мог остаться в стороне, зная, что её светлость в плену. Да и к тому же вы зря недооцениваете меня, я умелый воин и вполне могу за себя постоять.
— Ха-ха, сколько бравады, а ведь постигни вас неудача, тебя могли бы взять в плен и изнасиловать, мои стражницы часто промышляли таким, когда ловили очередного варишку, пробиравшегося в наши земли. — «Как будто в сексе с женщиной может быть что-то плохое».
— Кто бы кого ещё насиловал… — Показавшись из-за спины, проскакала вперёд подслушивавшая всё это время Брунхильда, вслед за которой, так же с презрением глядя на меня, проскакала кошка. Эта-то хоть за что на меня дулась?
— Как погляжу, у этой ведьмы и освобождённой рабыни на вас, Глауд, одинаковые виды, — деловито подметила девчонка, слегка замедлив коня и отпустив лишние уши подальше продолжила: — Моя бабушка часто говорила: «Кларимонд, ищи мужа в кругах себе подобных». И мать говорила точно так же.
— Вас что-то смущает в словах достопочтенных дам?
— Смущает, — с улыбкой фыркнула Тэтэнаф, — то, что одна взяла себе в мужья обычного крестьянина, а вторая сделала своим фаворитом раба и, вскоре освободив того, так же вышла за него замуж. Вот почему эти старые клячи требовали от меня того, чего сами так и не сделали? Почему они ушли, так и не объяснив мне, как и кого я должна любить и защищать?.. — голос графини вновь наполнился печалью.
— Любовь, ваша светлость, это не то, чему можно научить… — Положив руку на голову малышки, принялся гладить ту, словно мелкого вредного питомца, замученного, уставшего и требовавшего своей порции вечерней ласки. — Ведьма, что едва вас не убила, моя будущая жена. Она аристократка, а я чернь, но вот приспичило ей, и всё. Мать не слушает, и даже отказ мой не приняла, а спустя каких-то пару недель я уже сам готов был сделать той предложение.
— Познали силу и красоту денег, уважаемый Глауд? — с широкими удивлёнными глазами спросила графиня.
— Нет, кажется, просто наконец-то осознал, что значит по-настоящему любить…
— Сколько? — разрушив всю драматичность момента, резка спросила графиня.
— Сколько раз я отказывал Бьянке? — ища смысл в вопросе, переспросил я.
— Сколько у тебя жён? — с каким-то зловещим огоньком в глазах спросила девчушка.
— Ни одной, — честно ответил я.
— Второй буду, или первой, если ведьма пролетит. И не смейся, я девушка серьёзная, властная, вот в город вернёмся и… — Мой искренний смех перебило внезапное покушение на пост моей второй жены. Под злобные «не смейся» и «я серьёзно», слегка стеганул лошадь, дабы нагнать оторвавшуюся от нас группу. Наконец-то мне и нашему городу повезло по-настоящему, ведь сейчас со мной на одном коне сидел пусть немного и избалованный, но вполне достойный молодой правитель, влиять на решения которого, тем более при Бэтфортах, особой сложности не составит.
Отужинав, решили сегодня побольше отдохнуть. Тому способствовала Гертруда, приблизившаяся к полному исцелению, а так же всю дорогу хихикавшие за моей спиной Фрея и Фрида, что вместо восстановления своих сил бездельничали и делили снятые с убитых преследовавших нас ведьм и стражниц трофеи. Да и Дейде, так же пропустившей пару не самых приятных ударов, требовался покой и отдых. В общем, не успело солнце спрятаться за лесом, а мы уже трапезничали. Воинские угощения стали для привыкшей к роскоши Кларимонд испытанием, точно таким же, как без помощи слуг ходить в туалет и ухаживать за своими до безумия длинными волосами. Назвав свою шевелюру достоянием Севера, а предложившую ту срезать Брунхильду западной варваршей, Тэтэнаф, опасаясь всех, даже наставниц, продолжала хвостиком бродить за мной, постоянно при этом броня непонимающих истинной красоты вассалов. «Эй, нянечка», — кривляясь в своей манере, шушукала Фрида, когда мы, покончив с делами, расселись у костра, а я, решив слегка облегчить нам всем дальнейшую жизнь, принялся заплетать Кларимонд косу, прядь за прядью складывая вместе, разделяя и переплетая длинные волосы. Пальцы постепенно двигались всё ниже и ниже. Луна уже давно покорила небосвод и под завывание северного ветра сквозь тонкую пелену защитного купала глядела на нас своим зловещим оком.
За обстановкой вокруг лагеря следили наставница Гертруда и лучше других ориентирующаяся в темноте тигрица. Бесшумно наворачивая круги вокруг лагеря, зверодевушка то и дело останавливалась, напряжённо прислушивалась, а после вновь продолжала своё движение по кругу. Сперва это нервировало, но после обхода трёхсотого стало чем-то обыденным для меня и для четырнадцатилетней Кларимонд, так и не сумевшей сомкнуть своих глаз. То ли эффект ядов и магии, усыплявшей её месяцами, так действовал, то ли стрессы, пережитые за последний день, давали о себе знать — понятия не имею. Однако, в отличие от неё, я, покончив с косами и наведением порядков на голове нашей будущей правительницы, в сон провалился моментально и даже заметить не успел, как пришёл момент просыпаться.
— Глауд, Глауд… — дёргая меня за рукав, едва слышно нашёптывала девчонка. А следом, когда я заспанным глазам всё так же обнаружил на небе проклятую луну и хотел было поинтересоваться, а с херали той надо, девочка, приложив мне палец к губам, рукой указала в сторону наших переполошившихся девчат.
Глава 20
Припав к прошлогодней гнилой листве, боясь выдать себя лишним звуком, мы сквозь множественные щели, возникшие между деревьями и не успевшие обрасти лысыми кустарниками, глядели на лениво двигающуюся колонну. Устало, едва волоча ноги та брела прямо к поместью Тэтэнаф. По замученному и потрёпанному виду большинства легко определил: дамы весь день и большую часть ночи провели в пути, и всё лишь для того, чтобы уже с рассветом осадить поместье и выдвинуть свои требования.
— Спешат, суки… — прокомментировала подползшая ко мне Дейда.
— Интересно, какая будет у них реакция, когда они узнают, что опоздали? — намекая на погоню, преследование и поиск не только на земле, но и в воздухе, отозвался я. Гера ранена, когда она очухается — неизвестно, и пока это не произойдёт, наша возможность передвигаться по воздуху и наши магические силы сильно ограничены. Прямо сейчас требовалось либо рискуя нарушить маскировку, на своих двоих двигаться в глубь леса, либо попросту дождаться, когда колонна пройдёт мимо и продолжит свой путь.
— Подождём… — словно читая мои мысли, прошептала Гора.
И мы принялись ждать. Первая группа, состоявшая примерно из семидесяти-восьмидесяти воительниц, в сопровождении старших по званию и одной ведьмы углубилась вперёд. Следом из-за уходящей вниз дороги показался второй отряд. Более многочисленный, с конными, обозами и выглядящими крайне дорого каретами: они сразу выделялись за счёт большого числа ведьм, разодетых в пёстрые цветные шелка.
«Шишку какую-то сопровождают, не иначе», — проговорилакомментировала Фрида, когда над высокими придорожными деревьями в воздухе прошмыгнуло ещё несколько вражеских ведьм, дежуривших и следивших за армией в небе. Провожая каждую из Видэнберог взглядом, вкратце прикинул вражеское число. Три с половиной сотни пеших, два десятка пёстрых, разодетых ведьм и ещё по-любому несколько их сестёр прятались в рядах обычной пехоты. Серьёзное войско собрал Видэнберг, и когда только успели?
Коготь тигрицы, выставленный вперёд, направил наши взгляды на флаг. Говорящая на селизийском как можно тише, кошка обратилась к Бьянке, эмоционально пытаясь донести какую-то важную информацию.
— Что она говорит? — Кажется, все, кроме меня, знали этот поганый язык, деловито кивали и поддакивали тигрице.
— Флаги. Те две женщины, двигающиеся у позолоченной кареты, несут знамёна таких лордесс как Морс и Лигмунд. Насколько мне известно, Олу Лигмунд наша Бьянка лично сожгла при защите Тэтэнкофа. Значит, это её дочь, а с права, получается, наследница другого рода — Хэдвиг Морс, — пояснила для меня Гора. — Вот только Морсы и их люди — это морская элита, никогда не покидающая свою госпожу, а Лигмунды всегда представляли осадных мастеров и лучших воительниц Видэнберга. К тому же все их ресурсы были задействованы при осаде нашего города.
— Враг понял, что осадой не сможет взять Тэтэнкоф, и решил бросить все ресурсы на устранение нашей графини! — Наконец-то до меня дошло. Я много раз слышал о Гютенвальдах, хранителях Севера. Скорее всего они уже заинтересовались происходящим у них под носом и послали свою группу, а это значит, что для обоснования причин осады города понадобится что-то повеселее, чем беглые рабы, разграбившие шахту. К тому же городом правил род Бэтфортов, что без проблем подтвердит верность короне и текущему роду Тэтэнаф. Видэнбер упустил момент с ходу захватить город и установить там свою власть, а значит, ему требовалось превратить нас в полноценных мятежников, которых никто слушать не будет. Убить графиню, обставить всё так, словно это сделала правящая семья Тэтэнкофа, и готово! Вот только пока Кларимонд по-настоящему жива и её ожерелье по-прежнему на шее, плану этому сбыться не суждено.
— Да вы, должно быть, издеваетесь… — головой рухнув в грязь, пробубнила Фрида в ответ на послышавшиеся с дороги выкрики типа «привал».
Печали моей спутницы вполне понятны обычному смертному, но только не мне. Наконец-то представилась возможность вспомнить любимое дело. Кто-то очень и очень необычный охранялся этими двумя лордессами. Власть, богатства, сила — за расписными рисунками позолоченной кареты сидел враг. До этого недоступный и так вовремя подставившийся под удар. «Я обязан попытаться».
— Даже не думай. — Одёрнула меня за руку Бьянка. Девушка, видя моё выражение лица, с ходу поняла, что я задумал. — Там либо сама Матильда Видэнберг, либо кто-то из её прямых подданных.
— Матильда… — покачав головой и взглядом указав на открывшиеся двери кареты, рыкнула Дейда.