Полыхающее силой тело Горы, раздуваясь и разрывая одежду, сидевшую на той и так в облипку, приняло ещё более угрожающие объёмы. Расправив плечи, словно медведь, взревев, воительница в рывке вырывается из четырёх демонических лап. Шестирукая тварь вновь превращается в дымку, затем и наставница буквально исчезает, а после над нашими головами раздаётся взрыв, ещё и ещё. Шагнув далеко за пределы человеческих возможностей и превратившись в невидимое взору оружие, Дейда по всей пещере гоняет демона.
— Хорош зевать! — вскрикнула Гертруда. — Бьянка, используй на Горе исцеление и усиление, иначе она погибнет!
— Я не умею дистанционно лечить. Тем более как лечить того, кого не видишь?! — растерянно спросила Брун.
— Бестолочь, лечи тогда меня! — рыкнула Гера, а следом, сложив руки в неизвестной печати и закрыв глаза, создала свечение, которое, выцепив из дымки взрывающихся у потолка атак Горы, взяло ту на прицел. Пуще прежнего замелькали вспышки, а следом к нашим ногам, с грохотом пробивая каменную твердь, прилетело чьё-то тело, на которое потом рухнуло другое. Вновь столб дыма взорвавшись окутал пространство вокруг. Кто и кого бил в этой каше — понять нереально. Рычание и выкрики женщин стали созвучными, в этом сражении они обе лишились своей человечности в угоду выживанию и праву считаться сильнейшей.
Кто-то вдруг резко взлетел из образовавшейся воронки, а следом раскрученный, словно центрифугой, полетел в сторону Гертруды, оставляя на земле кровавый след. Изуродованное тело Горы как можно мягче попыталась принять на руки подскочившая Бьянка. Но вес той оказался настолько велик, что их обеих кубарем унесло на десяток метров назад.
Из пыли рывком на Гертруду кинулась старуха. Три её руки где по локоть, а где и по самую мантию были оторваны, другие же, демонстрируя острые когти, в замахе попыталась поразить Геру.
— Не мешай! — взревела тварь, когда на защиту Гертруды встала хрупкая графиня, вытянув вперёд свой маленький карманный ножик.
Мир вновь на мгновение замер, а после точно так же неожиданно ожил, но только сейчас я уже собственной грудью стоял напротив летевшего в мою сторону чудовища. Только что поддавшись желанию кого-то защитить, я впервые неосознанно совершил рывок и лезвием своего клинка отразил две из трёх вражеских атак. Мощный удар рухнул на здоровую руку, но внезапно показавшаяся из-за спины тигрица всё же успела прикрыть своим мечом моё незащищённое плечо.
Максимальная концентрация на враге и месте, где я должен быть. Вновь в пространстве всё замедляется, а я оказываюсь у старухи за спиной, замахиваюсь и не успеваю ударить. Мощно выброшенная клячей нога попадая в грудь отправляет меня в полёт. Монстр скопировал мою атаку и использовал против меня же, показав не только чудовищную силу, но и умение адаптироваться и перенимать навыки других.
До конца прикрывая Геру, тигрица парирует атаку, вторую также умудряется отвести в сторону, но враг сильнее и быстрее. Мощный удар вспарывает той грудь, откидывая в сторону, вслед за чем такой же сильный удар ногой, отшвыривает молодую и хрупкую Кларимонд, словно ничего не весящую плюшевую игрушку.
— Я не хотела возвращать тебя в древо, но ты вновь вынудила меня дочь… — схватив Гертруду за горло, прорычал демон.
— Вернуться к своему любимому — это милость, а не наказание… — простонала красноглазая, как вдруг за ней, взорвавшись яркой вспышкой, вновь ринулась вперёд Гора. В полёте перекрутившись, мечница сломанным основанием меча перерубает демону одну из конечностей, а следом, сжимая в своей здоровенной лапе осколок лезвия, всаживает его в правую часть груди.
— СОЖГИ НАС, ГЕРА! — кричит Гора, чьё обезображенное ранами лицо уже давно превратилось в мешанину, состоящую из мышц лица и костей черепа. Обвившись вокруг чудовища руками и ногами, та обхватывает старуху, по максимуму сковывая её движения, но Гертруда не спешит к той на помощь. — Г-Е-Е-Р-А! — Чувствуя, как её плоть и искорёженный кожаный доспех изнутри рвут на куски костлявые обрубки рук старухи, взревела воительница, но та, чьей помощи она ждала, уже не могла ответить. В последний момент черноглазая успела свернуть своей дочери шею.
Глава 26
Бездыханное тело Геры уже успело покрыться мелким слоем опавшей пыли, поднятой в рывке «последней надежды» мечницы. Получив от одного пинка сразу несколько переломов, хрипя и пуская изо рта кровь, перемешанную со слюной, помогая себе кистью, лишившейся пальцев руки, поднял клинок. Мы обязаны убить эту тварь. Заколоть, порезать, разорвать и растянуть на мелкие кусочки, хоть как-то её умертвить!
С разбега из последних сил вонзил той в спину свой клинок, и ничего. Чудовище, всё так же громко смеясь, восторженно ждало, когда силы Горы иссякнут, и тогда уже никто не сможет помешать ей совершить свою кровавую расправу.
Внезапно появившийся в дали огненный хлыст с щелчком полетел в нашу сторону. От ликующего настроения ведьмы не осталось и следа. Рассекая воздух, магическое оружие ударило ту по лицу, обхватив огненным потоком маны горло.
Вдали зашумело чёрное древо, с ветвей которого сорвались в нашу сторону первые из плотоядниц, вслед за ними поднялся и весь рой.
— Думаешь, что сможешь сжечь меня, Бэтфорт? — Вдруг возникшая прямо из-под мантии в области шеи ещё одна рука подняла вверх над головой старухи пульсирующее чёрное сердце. — Любой, кто пронзит сердце тёмной ведьмы, обречён умереть вместе с ней, — скалясь и косясь на приближающийся в нашу сторону рой, проговорила скованная в объятиях Горы старуха. — Так кто же из вас умрёт первым? Ты, молодая ведьма, или твой малолетний выблядок?!
В следующий миг над нами, зубами впившись в чёрную гнилую и переполненную скверной плоть, пролетела юная израненная тигрица.
— Ты… — не ожидая появления зверодевушки, простонала тёмная ведьма, чьё сердце, даже рухнувшее на землю, продолжала рвать мощная звериная челюсть. Зачем она это сделала? Бьянка и так бы могла сжечь демоницу, пусть и вместе со мной и Горой. Южанка, чьё имя я так и не узнал, зачем, ради чего?
Глаза, наполненные тьмой, закрылись, старое искореженное скверной тело обмякло и облокотилось на погибшую секундой ранее Дейду. Величайшая воительница и ночной кошмар далёкого и холодного Севера нашли свой конец в холодных объятиях друг друга.
Обернувшись, заметил зависший в воздухе рой, чьи плотные массы с металлическим звоном стали осыпаться на каменный пол пещеры. Забыв о героях, злодеях и порождённых ими монстрах, хромая и едва поддерживая измученное тело в сознании, доковыляв до тигрицы, рухнул у её прекрасного лица, чьи золотистые глаза, обливаясь слезами, наблюдали за каждым моим движением.
— Как тебя зовут? Скажи хоть имя… — подняв той голову и уложив к себе на колени, проговорил я, отчего на личике молодой тигрицы проступила радостная улыбка. — Как тебя зовут? — На сердце ощущалась боль, расстройство, чуждое мне ранее. Я не хотел, чтобы она умирала. Она вообще не должна была оказаться здесь!
— Пом-ни… — неуверенно, по слогам, произнесла та, прежде чем огонь жизни в прекрасных золотистых глазах угас на веке.
— Как тебя зовут?! — взревел я от печали, коря себя за то, что не задал этого вопроса, когда ещё была возможность. Тишина осталась мне ответом. Отказываясь принимать реальность, я обречённо спиной рухнул на холодные камни, уставившись полным сырости взглядом в потолок. Этот мир, его правила, поведение тех, кто населяет это проклятое место, нелогичны. Вчерашний пленник, рабыня не должна ценой жизни защищать своих пленителей. Как может мать поднять оружие против своей дочери? Почему те, кто сражается с честью, сильные, смелые, умные, весёлые, такие, как Дейда, Гертруда, Фелиция и Фрида, умирают, а я, трус, считавший себя непобедимым гением, по-прежнему остаюсь в живых?! Это неправильно, несправедливо…
Впервые обретя настоящих друзей, не раз бескорыстно спасавших меня от смерти, я вынужден с ними навеки попрощаться. Виной их смерти являются мои гордыня и слабость. Я считал себя хитрецом, а мной и моими амбициями воспользовались. Думал, что силён, но никого так и не смог защитить. Я считал, что знаю всё о человеческих чувствах, а в итоге меня спасла та, кому я в трудную минуту и руки бы не подал.
С ресниц сорвалась скупая мужская слеза, что, скатившись по щеке, рухнула на сырую каменную твердь. В глазах всё помутнело, поплыли образы, сначала послышались, а после и утихли чьи-то далёкие шаги и выкрики. Разбитый физически и морально, я потерял сознание.
Раскрыв глаза, лениво обнаружил себя за своим любимым местом для полуденного дрёма. Под рукой вместо подушки красовалась обложка нового детектива от одного весьма перспективного и молодого автора, полюбившегося мне в свете последних деяний. Спину слегка ломило, сон за рабочим столом мало кому шел на пользу. Потянувшись, не заметил, как с плеч сполз любезно накинутый моей прекрасной Анютой плед. Сама же молодая сыщица, вернувшись после очередного розыскного мероприятия, без задних ног дремала на моём стареньком диване, идеально подходившем той по росту и комплекции.
Её отец, весьма порядочный человек, считавший меня ошибочно своим лучшим другом, являясь вдовцом и таким же как я сиротой, не имевшим родственников, словно предчувствуя свою скорую кончину, множество раз просил меня позаботиться о его «такой взрослой и бестолковой дочери», мечтавшей пойти по следам своего папани.
Было это очень давно, и как на зло, на следующий день, когда я в шутку отмахнувшись согласился, его убили при исполнении. Именно это послужило причиной для изменения моего мышления и сознания. Вечно одинокий и не любивший компаний, я внезапно обрёл ребёнка, о заботе над которым не имел никакого понятия.
Шли недели, попытки успокоить её не дали результата, месяцы сменялись годами, но она, всё так же проклиная убийц отца, продолжала плакать в подушку. И тогда я впервые понял, что по-настоящему должен сделать. Результатом моего личного расследования стало выявление паразитов во внутренних органах, а после их планомерная и методичная зачистка. К моменту, когда последний из причастных к смерти отца Ани был убит, прошло больше нескольких лет. Девчонка отучилась в полицейской академии, поступила на службу, поймала своего первого грабителя, а ещё через пару лет расследовала своё первое дело.