Мужем Нины Агаповой был замечательный оператор Сергей Полуянов. Он увидел Нину на вступительных экзаменах в институте кинематографии и сразу влюбился. Их познакомили, и Полуянов больше не мог думать ни о ком, кроме нее. Когда Сергея спрашивали: «Тебе кто из них нравится?» – и указывали на галерею портретов кинозвезд, он шутя отвечал: «Ее здесь нет».
Нина благосклонно принимала ухаживания Сергея, но отвечать взаимностью не спешила. Лишь когда институт был окончен и Агапову по распределению направили в Театр-студию киноактера, а Полуянова – на «Ленфильм», она осознала, что может потерять лучшего из всех человека, и впервые сама заговорила о замужестве. В ЗАГСе выяснилось, что на ближайший месяц всё занято, а жениться нужно немедленно. Сотрудница неуверенно предложила: «У нас тринадцатое мая совершенно свободно, никто не хочет жениться в мае, да еще и такого числа». И молодые хором ответили: «Мы согласны!»
Сергей Полуянов снял такие блистательные картины, как «Борец и клоун» Бориса Барнета и Константина Юдина, «Чистое небо», «Жили-были старик со старухой» Григория Чухрая, «Жизнь прошла мимо» Владимира Басова, «Воскресение», «Золотой теленок» Михаила Швейцера, «Иван Васильевич меняет профессию», «Не может быть!» и «Спортлото-82» Леонида Гайдая. Лишь однажды ему удалось поработать со своей женой – в «Двенадцати стульях». На сцене театра «Колумб» героиня Нины Агаповой пела «Шумел камыш, деревья гнулись» на французском языке. Кстати, для этого эпизода актриса брала уроки французского у внучки Станиславского – в кинематографе тех лет обращали внимание даже на мелкие детали!
Во время съемок «Двенадцати стульев» у Сергея Полуянова случился инфаркт. Врачи говорили: «Готовьтесь к худшему. Он обречен». После этого Сергей Сергеевич прожил еще тринадцать лет и снял еще пять фильмов. Нина упрашивала мужа оставить работу, но он не соглашался: «На съемочной площадке я чувствую себя гораздо лучше». Леонид Гайдай мог взять другого оператора, но не стал искать замену. Только на сложных фильмах, «Иван Васильевич меняет профессию» и «Спортлото-82», он пригласил в помощь оператора Виталия Абрамова. Все эти тринадцать лет Нина Федоровна жила как на пороховой бочке: вздрагивала от каждого телефонного звонка, с тревогой всматривалась в лицо мужа, когда он возвращался домой после съемочного дня. Однажды она предложила: «Сержик, давай передвинем твою кровать ближе к окну – там светлее». Он не согласился: «Нет. Я тогда твоего лица видеть не буду». Муж любил ее всю жизнь.
Сергей Полуянов умер в марте 1983 года, ему было всего пятьдесят девять. Каждый год в день его смерти Леонид Гайдай брал бутылку водки и шел на могилу друга. Нина Федоровна всегда встречала его там… Так было до самой кончины режиссера, умер он 19 ноября 1993 года. По удивительному совпадению Нины Федоровны не стало тоже 19 ноября…
Сын Саша, как и отец, окончил операторский факультет, но по своей неугомонности не мог подолгу заниматься одним делом. Сменив массу занятий, увлекся бизнесом. В конце концов не выдержал такого ритма… Он умер в 1996-м.
С тех пор самыми радостными днями в жизни Нины Федоровны стали визиты внука Сережи. Он живет не в Москве, и такие встречи нечасты. Внук окончил сначала техникум, потом лесную академию по специальности «ландшафтный дизайн», затем телевизионные операторские курсы. Сейчас работает в частной фирме, снимает рекламные ролики. Есть еще и внучка, но она живет совсем далеко, в Австралии.
Телефонный звонок:
– Сережа, вчера произошла очень неприятная история. Зазвонил телефон. В трубке я услышала голос внука: «Бабушка, выручай!» У меня всё внутри оборвалось. «Срочно нужны деньги!» Тут я немного засомневалась, меня раньше вот так разводили на деньги, тоже от лица Сережи. И так убедительно со мной общались, что я подхватывалась и бежала, переводила нужную сумму. А тут что-то меня остановило: ученая уже. Начала наводящие вопросы задавать. «А сколько мне лет?» – «Да ты что, думаешь, не помню? Девяносто!» – «А как меня зовут?» Ну и так далее. На все вопросы голос ответил и стал злиться: «Бабушка, не тяни, давай скорее!» Я уже решила, что, наверное, сдурела, раз внука родного не узнаю, собралась уж было снова бежать. И вдруг спросила: «А где я раньше работала?» После паузы совсем уже другой, наглый голос вдруг ответил: «В КГБ!» И бросили трубку.
– Нина Федоровна, браво! Вы победили!
– А всё равно как-то неприятно.
В начале 1990-х Нина Агапова ушла из Театра-студии киноактера. Ее последними ролями на этой сцене стали искрящаяся Юлия Джули в спектакле «Тень» и эксцентричная переводчица в «Ссуде на брак». Перед уходом со сцены она получила звание заслуженной артистки РСФСР, на которое театр подавал неоднократно. Но и на этот раз не обошлось без сюрприза – всем на удивление из Верховного Совета пришло распоряжение, в котором требовали собрать все рецензии на сценические работы Агаповой. Нина Федоровна порылась в старых папках, коробках, извлекла из домашнего архива газетные и журнальные вырезки и всё отдала. Назад, разумеется, ничего не вернулось, но звание всё же дали.
В Театре киноактера начались распри, конфликты, поэтому, покинув его, Нина Федоровна почувствовала облегчение, настоящую радость. Теперь она свободна! Природа, книги, друзья… Но случилась трагедия с сыном, и все земные прелести ушли в тень. Необходимо было отвлечься от горьких мыслей, немедленно переключиться на что-то другое. И тут в жизнь актрисы ворвался энергичный мейерхольдовец Даниил Сагал.
Кумир молодежи 1930-х, ученик Всеволода Мейерхольда, бывший премьер Театра Советской армии, Даниил Львович Сагал к тому времени мог бы стать героем передачи «Забытые имена». Он давно не снимался в кино, его не помнили ни зрители, ни журналисты, ни даже многие коллеги. При этом сам актер совершенно не мог сидеть без дела. В свои восемьдесят четыре года Сагал мечтал создать театр ветеранов сцены и ставить пьесы о стариках, такие как «Соло для часов с боем» Освальда Заградника. Сначала Даниил Львович решил рискнуть, что называется, малыми силами – выйти на публику со спектаклем на двоих. Он взял известную пьесу Дональда Ли Кобурна «Игра в джин», стал искать партнершу. Пересмотрел массу актрис и почти разочаровался. И вдруг вышел на Нину Агапову. Они начали репетировать.
Спектакль собрал довольно теплую прессу. В период всеобщей вакханалии и неразберихи, во времена второго пришествия антреприз спектакль Сагала и Агаповой просуществовал два года. На фестивале «Созвездие» в Ярославле они играли его на сцене местного театрального училища при старейшем в России театре имени Волкова. Зрители устроили артистам овацию, аплодируя стоя почти четверть часа.
Из рецензии в газете «Культура»: «…Даниил Сагал в своем спектакле на двоих откровенно старомоден, не делая ни малейшей попытки как-то модернизировать непритязательную пьесу Д. Кобурна. Ставка – на актеров. На их чувство юмора, любовь к своим героям, на простые бесхитростные эмоции. Оформление сцены минимально: несколько стульев, старый стол, садовая скамейка. Сюда случайно заглянет “новенькая” – немолодая, по-домашнему одетая леди, подслеповато щурясь, застенчивая, с немного смешными претензиями на светскость и независимость. Ах, как кстати окажется тут седовласый скучающий господин… Агапова и Сагал разыгрывают историю знакомства двух одиноких, никому на свете не нужных людей, как историю нескладывающейся любви. Фонсия уже мило кокетничает и щеголяет в модных платьях, а Уэллер, беседуя с ней, молодеет на глазах, подтягивается, у него сияют глаза…»
Действительно, актеры молодели на сцене и в конце спектакля озорно танцевали. В эти минуты хотелось верить, что мечты Даниила Сагала о театре стариков обязательно сбудутся. Но, как показало время, они так и остались мечтами. Не потому, что автор этой идеи сидел сложа руки. Сагала надо знать – по гороскопу это взрывоопасная смесь Скорпиона и Петуха! На репетициях Нина Федоровна порой не знала, как от него защититься. С такой же бешеной энергией он бегал по всевозможным инстанциям, собирал какие-то справки, приставал к предполагаемым спонсорам, но всё безрезультатно. Потом Даниил Львович заболел, а в 2002-м его не стало.
Тогда судьба подарила Нине Федоровне новую встречу – с режиссером и театральным деятелем Павлом Тихомировым. Он создал труппу «Блуждающие звезды» и пригласил Агапову на роль Улиты Никитишны в спектакле «Не сошлись характерами!» по Островскому. В ту пору голос уже начал подводить актрису, но Тихомиров сказал: «У Улиты и не должно быть идеальной дикции!» Последовало еще несколько спектаклей и даже выход на подиум. Каждый год в мае Павел ставил грандиозное парикмахерское шоу: стилист Александр Крашенинников создавал эффектные образы, под которые разыгрывали небольшие сюжеты. В представлениях принимали участие не только профессиональные модели, но и балерины, и актрисы. В шоу «Нью-Йорк, Нью-Йорк…» Агапова изображала иностранку, пристававшую к американцам с расспросами, а в постановке «Сон» играла певицу, расположившуюся в последнем вагоне поезда на Восток. В этих феериях, насыщенных музыкой, танцами, кинотрансляциями, актерам необходимо было учитывать множество факторов, попадать в общий ритм. Среди тех, кого постоянно приглашали в шоу, были Татьяна Ташкова, Анна Фроловцева, Елена Бушуева, Дмитрий Кошмин. Нина Федоровна оказалась самой старшей, она вышла на подиум в семьдесят пять лет, поэтому режиссер иногда облегчал ее участь. В одной из постановок она выезжала на подиум в кресле-каталке, в другой ее выносили на руках в образе стареющей Марлен Дитрих, а на киноэкране демонстрировались кадры с участием молодой дивы.
В труппе «Блуждающих звезд» Агапова снова запела. И вспомнила, как Борис Андреев в день, когда Нину принимали в Театр-студию киноактера, громогласно заявил: «Поздравляю коллектив с замечательным вокальным приобретением!» А потом неоднократно басил ей в ухо: «Агапова, тебе надо в оперетту!»