я Ростиславовна посмотрела на нее с укором: «Рада, ты не понимаешь! Я вернулась на родину!»
Она никогда не ругалась. Если слышала от дочери бранное словцо, реагировала мгновенно: «Рада, я пятнадцать лет провела с уголовниками, и ко мне это не пристало. Как же ты можешь позволять себе такое?!»
Путешествия в поездах – это отдельная история. Она вечно опаздывала, и на вокзал тоже. У Капнист был маленький вишневый чемоданчик, в котором помещались ее личные вещи и масса узелков с подарками. Однажды при сборах его не оказалось на месте. Мария Ростиславовна призывала к ответственности чемоданчик, будто он мог ей ответить. Тщетно. Тогда она схватила со стола скатерть, побросала в нее все свои наряды и завязала особым узлом.
– Мария Ростиславовна успела понянчить внуков? – спросил я Радиславу.
– В какой-то момент, когда я была страшно загружена работой, захлебывалась от дел, я не выдержала и попросила: «Мама, займись внуками!» Мне хотелось, чтобы она полученное в детстве воспитание передала им. Ведь Валентина Ивановна была технарем, она не могла дать ни мне, ни моим мальчикам той высокой духовности, красоты. «Мама, брось ты дела. Не дала ты мне, дай внукам!» Она всегда откликалась: «Радочка, конечно, я приеду!» И приезжала на час, на день, на вечер. Что она могла дать за это время? Разве что какую-то феерическую игру. Когда мама приезжала в Харьков, соседская детвора тут же обступала ее с криками и смехом. Она с ними прыгала, бегала, разыгрывала представления, могла схватить метлу и носиться с ней по двору. Ей постоянно нужна была публика, зрители. Вот сидим мы вдвоем, она молчит. Приходит кто-то третий, и у нее уже поток информации! Вот только в такие минуты я могла услышать от нее что-то новое для себя, невероятно интересное… Сейчас дети мои выросли. Старший сын – надежный человек и хороший специалист. Младший окончил вуз, и у него всё впереди. Моя цель – издать книгу о Капнистах. И тогда будет понятно, что я не зря жила на этой земле.
При жизни писали о Капнист мало. По-видимому, боялись. Первая волна публикаций началась в самом начале девяностых. Виктором Василенко был создан документальный фильм «Три праздника Марии Капнист», посвященный ее жизни и творчеству. Киевская журналистка Людмила Кочевская начала писать книгу, которая вышла, к сожалению, когда актрисы уже не стало. То, что судьба этой женщины – целая эпоха, осознали позже. А тогда была только работа.
Мария Капнист любила свою профессию фанатично. Когда ей предложили выйти на пенсию, ее возмущению не было предела: «Вы что? Я не могу без любимой работы! Я так долго была ее лишена!» Директор студии, узнав об этих разговорах, возмутился: «Кого на пенсию? Капнист?! Да я всех уволю, а ее одну оставлю!»
Целых три роли сыграла актриса в ленте Виктора Греся «Новые приключения янки при дворе короля Артура»: Фатума, рыцаря и игуменьи. Фильм снимали в Таджикистане как раз во время землетрясения, и многие актеры отказались в нем участвовать. Но Капнист после лагерной жизни мало что могло испугать. Жара стояла пятидесятиградусная, и Мария Ростиславовна была единственной, кто не впадал в отчаяние и неутомимо трудился.
В комедии «Шанс» незабываема великосветская дама Милица Федоровна – та самая персидская княжна, которую бросил Стенька Разин в «набежавшую волну». Эту роль Мария Капнист делила с юной красавицей Дилором Камбаровой. Режиссеру Александру Майорову пришлось долго уговаривать Марию Ростиславовну дать согласие, поскольку именно в те дни актриса была сильно расстроена: сорвались съемки фильма «Старуха Изергиль», на который режиссер Виктор Гресь собирался взять именно ее. А еще Капнист рассчитывала сыграть Плюшкина в экранизации «Мертвых душ», но роль ушла к Иннокентию Смоктуновскому. Майоров не унимался: «Только вы сможете передать всю аристократичность этой героини!» На роль Милицы Федоровны претендовали несколько знаменитых московских актрис, руководство студии настаивало на Татьяне Пельтцер, но режиссер не отступал. Мария Ростиславовна не верила в эту авантюру: «Молодой человек, не смейтесь надо мной!» В этой битве Майоров победил. Но теперь Капнист надо было поправиться. Актриса решила пить козье молоко. «Шанс» снимали под Калугой, в деревне нашли единственную тощую козу. Старуха-хозяйка сказала: «Моя чертовка ничего не дает, от силы стакан выцеживаю. Если сама будешь доить – бери!» Мария Ростиславовна стала навещать козу каждый день, носить ей еду, разговаривать: «Лапочка ты моя, хорошая, какие у тебя глазки, ножки!» На третий день коза не только не шарахалась, но уже бежала навстречу. За короткий срок у актрисы округлились щеки, она набрала вес и сыграла одну из самых красивых своих ролей.
Под конец восьмидесятых Марию Ростиславовну было практически невозможно застать дома. Она снималась в самых разных уголках страны: «Прощай, шпана замоскворецкая», «История одной бильярдной команды», «Искусство жить в Одессе», «Ведьма», «Белые одежды»… Москва, Одесса, Петербург, Минск, Прибалтика, Таджикистан, Узбекистан… Странно, но в Киеве Капнист снимали только в эпизодах, большие роли почти не предлагали. Но ей было все равно, главное – работать.
«Конечно, уставала, но еще больше уставала от скуки, – вспоминает Радислава. – Вот она сидит, грустит. Давно никуда не звали. Смотрю – обычная старуха… “Да, меня уже мало приглашают. Боюсь, не нужна никому…” Вдруг – звонок, зовут на очередной эпизод. И мама превращается в вулкан! Откуда что бралось!»
Однажды актриса сломала руку и в ответ на очередное приглашение из Минска стала кокетливо отказываться. «Ничего, Мария Ростиславовна, мы вас встретим, все устроим, а на съемках руку спрячем – никто ничего не заподозрит!» Именно такой ответ и был ей необходим: «Ох, деточка, какая же вы умничка!» И сразу – собираться в дорогу.
Проблемы начались в последний год ее жизни. Мария Ростиславовна начала терять память. Бывало, что она не могла попасть домой – ходила вокруг подъезда и не понимала, куда дальше… Осознав это, актриса испугалась – как бы не узнали на работе! Но узнали быстро. Однажды вернули со съемок, потому что приступ случился прямо на площадке, и Капнист оказалась беспомощна, как ребенок. Тем не менее работа не прекращалась. Несколько фильмов вышли уже после ее смерти. В том числе и голливудская лента «Темные воды», где актриса сыграла монахиню.
Самый страшный удар она пережила в 1990 году: умер ее любимый Георгий Евгеньевич. Казалось, жизнь потеряла для нее смысл. Тем, кто присутствовал при получении актрисой печального известия, показалось даже, что Мария Ростиславовна хотела утопиться: потерянная, шла в глубину моря, пока с берега ее не окликнули… На своем последнем дне рождения она отвела в сторону Раису Недашковскую и с грустью сказала: «Раечка, в следующем году меня, наверное, не будет, но знайте, что я с вами». На этом же дне рождения она божественно танцевала, а выступая в телепередаче, пообещала: «Не может же быть все время плохо, потерпите, будет хорошо».
Земляки ее обожали. Подходили на улицах, дарили цветы, говорили добрые слова. Она была частой гостьей в своем родовом имении – в Обуховке, где похоронен Василий Васильевич Капнист. Нередко выступала перед инвалидами и ветеранами войны, навещала одиноких людей в пансионатах и домах престарелых, опекала нищих прихожан церквей, в которые постоянно ходила. Скольким людям она помогла, спасла, презирая насилие, несправедливость и вступаясь за слабых! Сколько радости принесла своим зрителям!
Энергии и неутомимости этой немолодой женщины можно было позавидовать. Не сиделось ей дома и в тот теплый октябрьский вечер 1993 года; Мария Ростиславовна зашла в Дом кино и, не обнаружив в программе никакого фильма, отправилась на киностудию. Обойдя все коридоры, поговорив с коллегами и работниками студии, она собрала букет опавших осенних листьев и, напевая под нос песенку, пошла домой. Капнист никогда не пользовалась подземными переходами, лифтом или метро: всё это напоминало ей шахту. Было уже темно, и Мария Ростиславовна не сразу заметила выскочивший из-за поворота грузовик… В «скорой» она шептала: «Водитель не виноват…»
Мария Ростиславовна мечтала быть поближе к своему именитому предку, Василию Капнисту. Ее прах покоится на Полтавщине, в Обуховке, рядом с его могилой, недалеко от бывшего имения. Как она и завещала…
Когда-то, еще в Карагандинском лагере, Марии Капнист приснился сон, будто она вышла на дорогу, на которой лежит мешок с зерном, а вокруг стоят люди и не знают, что с ним делать. Подобрала она мешок, взвалила его на плечи и раздала зерно людям. Подумалось ей тогда, что сон этот вещий, что творить добро – это смысл жизни и высшее предназначение на земле. Много лет прошло, но сколько людей помнят доброту этой необыкновенной женщины.
«Каждое мгновение прожитой жизни неповторимо, неоценимо. И хотя жизнь дала мне немало трудных испытаний, не жалуюсь на свою судьбу. Давать силу другим – вот наибольшая радость жития. Будьте добрыми. Помните, что наилучшее дело на земле – творить добро» – эти строки принадлежат Марии Ростиславовне Капнист. Наверное, их можно назвать завещанием талантливой актрисы, сильной и мудрой женщины.
Гликерия Богданова-Чеснокова
– Тони! То-о-они!
– Ваша мамочка… Вот голосок – помесь тигра и гремучей змеи!..
– Пеликан, вы здесь? Собирайтесь в цирк! Хочу посмотреть новое чудо – мистера Икс!
Она ворвалась в кадр, заполнив собой все пространство экрана.
Эту актрису невозможно было не заметить. К ней невозможно было остаться равнодушным. «Гликерия Богданова-Чеснокова», – прочитал я в титрах и запомнил это необычное имя на всю жизнь.
Спустя годы, в картотеке Госфильмофонда я обнаружил телефон, как указывалось, «внука актрисы» Юрия Правикова. Позвонил, долго уговаривал встретиться и наконец получил приглашение.
Юрий Борисович оказался человеком тоже не совсем обычным, с долей «богданово-чесноковской» чудинки. Он представился как сценарист, продюсер, режиссер, театровед и собиратель всего того, что связано с именем Богдановой-Чесноковой. Рассказывая о Гликерии Васильевне, он невольно переходил на ее интонации, используя ее жесты и даже копируя голос. Поэтому у меня иногда создавалось впечатление, будто в комнате находятся не два, а три собеседника: я, он и Гликерия Васильевна Богданова-Чеснокова…