В паспорте у нее и вовсе была двойная фамилия. В 1928 году она вышла замуж за инженера Георгия Николаевича Лукьянова и, поскольку уже снималась в кино как Максимова, решила добавить к своей фамилию мужа. Так что по документам все последующие годы она была Максимовой-Лукьяновой.
Еще девятиклассницей Елена решила стать актрисой и выдержала конкурс на бесплатную вакансию в странную, забытую ныне организацию – киностудию при Моспрофобре. В ней обучали кинематографическим премудростям известные в ту пору мастера Владимир Гардин, Константин Эггерт, Натан Зархи. Окончив школу, продолжила учиться в киностудии и одновременно устроилась работать прессовщицей на пуговичную фабрику братьев Бовдзей. Продлилось это совсем недолго. Уже в 1926 году Елена Максимова дебютировала как актриса. Иван Правов и Ольга Преображенская предложили ей роль сварливой Лукерьи в фильме «Бабы рязанские».
Фильм этот не канул в Лету, в 2008 году его отреставрировали французские специалисты, и в хорошем качестве его теперь можно посмотреть в интернете. Сюжет примитивен. Действие происходит в обычной рязанской деревне перед Первой мировой войной. Сиротку Анну выдают замуж за Ивана, сына зажиточного крестьянина. Вскоре молодого мужа призвали на войну, а его бессовестный папаша изнасиловал невестку. Анна родила, Иван вернулся с фронта, вся деревня обвинила сиротку в распутстве, после чего бедная утопилась в реке. Фильм, снятый по всем классическим законам мелодрамы, пользовался в СССР большим успехом. Его даже похвалил побывавший в нашей стране знаменитый американский писатель Теодор Драйзер, хотя, скорее всего, его поразила экзотика русских деревень. А снято все было поистине достоверно. Ольга Преображенская – одна из первых русских киноактрис и первая женщина-режиссер – пошла на смелый для 1927 года эксперимент: в игровом фильме много документальных сцен. Снимались обыкновенные люди, местные жители: они гуляют на свадьбе, празднуют Троицу, отбеливают холсты. Многие этнографические особенности деревенского рязанского быта в фильме приводятся с документальной точностью. «Бесконечный тоскливый чернозем и голубое небо. На черноземе – избы на курьих ножках, женщины с прямыми спинами и лицами мадонн, в голубом небе солнце и жаворонки. Перед удивленными глазами встала древняя Русь…» – так Преображенская описывала прибытие киноэкспедиции в село Сапожок.
Историческая и этнографическая правдивость фильма объясняется еще и тем, что сценарий написан на местном материале сапожковской учительницей Ольгой Вишневской. Свой труд она отправила на конкурс в организацию «Советское кино», и жюри под руководством Луначарского признало его лучшим из двухсот пятидесяти трех работ! Прочитав сценарий, Ольга Преображенская сразу решила снимать фильм там же, где был написан сценарий. Благодаря этому сегодня мы можем своими глазами увидеть подлинные картины прошлого и понять, какой была Рязанская земля сто лет назад…
«Бабы рязанские» стали самым значительным фильмом того времени и удачным дебютом для многих звезд немого кинематографа. С этой картины началась кинокарьера Елены Максимовой. Ее беспринципная и коварная интриганка Лукерья была и нахальной, и задорной, и полной отчаяния. Для первой работы в кино это было весьма успешно. Сразу определилось амплуа актрисы – простая русская женщина. И сразу же последовали новые приглашения: «Хромой барин» режиссера Константина Эггерта, «Иван да Марья» Владимира Широкова, «Светлый город» и «Последний аттракцион» Преображенской и Правова, «Посторонняя женщина» Ивана Пырьева. От каких-то фильмов уцелели фрагменты, какие-то не сохранились вовсе. Но, бесспорно, внешность и талант Елены Максимовой пришлись молодому советскому кинематографу ко двору. Она стала одной из самых снимаемых актрис.
«В немом кино Максимова была героиней, – рассказывает внук актрисы Андрей Лукьянов. – У нее весьма специфическая внешность, антропология лица предполагала бойкую девку, какой она была и в жизни. В нашей семье интеллигентом был дед. Они были на редкость колоритной парой: культурный, рафинированный дедушка и бойкая бабушка. Всё детство помню крики, шум. Бабушка была очень эмоциональной и всегда стремилась настоять, чтобы всё было по ее воле. Мои родители постоянно сходились-расходились, и я все юные годы провел у бабушки с дедушкой в коммунальной квартире на Лесной улице, на пересечении с Миусской. Это была квартира моего прадеда, которого советская власть уплотнила. Получилась традиционная московская коммуналка со склоками на кухне. Было шумно, но весело: с посиделками, песнями.
Бабушка и дедушка до свадьбы знали друг друга шесть дней. Этого им хватило, чтобы решить пожениться и прожить вместе пятьдесят пять лет. Георгий Николаевич Лукьянов – из дворянского рода. Его дед был георгиевским кавалером. Папа, Николай Алексеевич, служил инспектором гимназий, как отец Ленина. Бабушка была попроще…»
1930 год в судьбе Елены Максимовой ознаменован ролью невесты Василя в драме Александра Довженко «Земля» о борьбе украинского крестьянства против кулачества в период организации первых колхозов. Поэтическая лента, воспевающая красоту и щедрость земли, в 1958 году в результате международного опроса критиков на фестивале в Брюсселе была названа в числе десяти лучших фильмов всех времен и народов.
«Трагический вздох фильма – сцена, где в махонькой горнице мечется донага раздетая девушка, невеста только что убитого парня… Ей уже не родить от любимого, земля осталась без семени, без хозяина – таков метафорический смысл трагической телесной обнаженности в “Земле”. Похоже, это был вообще один из первых в кинематографе опытов столь откровенного и глубоко осмысленного изображения “обнаженной натуры”…» – писали о работе Елены Максимовой.
Довженко увидел Елену в «Хромом барине», где она играла сестру деревенской девушки, соблазненной барином. Он отправил актрисе телеграмму: «Приглашаю на роль Ореси тчк Довженко». По молодости лет Максимова понятия не имела, кто такой Довженко, и ответила, что не может согласиться, так как выезжает в экспедицию с Преображенской и Правовым в Каменск на съемки «Тихого Дона». Через некоторое время Елена получила письмо от мужа, в котором он ругал супругу за то, что она так легкомысленно отнеслась к приглашению Александра Петровича: «Довженко ищет тебя, как жених ищет невесту!»
После долгой экспедиции Максимова вернулась в Москву, где ее ждала новая телеграмма. На этот раз актриса сразу поехала в Киев. Картина почти вся уже была снята, а эпизоды с участием Ореси всё откладывались и откладывались. Но срок сдачи фильма приближался. Чтобы ускорить дело, Довженко с ходу рассказал Елене весь фильм.
«Рассказывал он, как песню пел, – вспоминала на страницах журнала “Советский экран” в 1964 году Елена Александровна. – Так это было образно, поэтично, что я была очарована и живо представила себе и танец Василя, и страстную, темную ночь, когда девушка-невеста, жениха которой убили, обнаженная мечется по избе. Поэтому, когда Александр Петрович сказал, что хочет снять меня обнаженной, я, не колеблясь, согласилась. Он еще сам не знал, как получится, но просил верить его вкусу.
– Если будет плохо, – говорил Довженко, – народ этого никогда не увидит.
Он даже не спрашивал моего мнения, а заботился о том, чтобы я прониклась убежденностью, почувствовала атмосферу задуманного эпизода…»
Забегая вперед, скажу, что эпизод этот все равно увидели не все. В 1971 году, когда картину восстановили на «Мосфильме», в борьбе за нашу нравственность сцену таки вырезали. И сегодня существует она не во всех копиях «Земли».
На следующий же вечер после знакомства с Максимовой Довженко назначил съемку. Начали со сцены, когда Ореся, узнав об убийстве жениха, влетает в хату, где лежит тело Василя. Игра молодой актрисы убедила режиссера в правильности выбора. Проба вошла в фильм. А наутро принялись за самую деликатную сцену. Съемка была обставлена настолько тактично, Довженко так сумел заразить всю группу чистотой своего замысла, что работалось очень легко. Конечно, с площадки удалили всех лишних, остались только сам Александр Петрович, оператор Даниил Демуцкий и… пожарный. В те годы пожарные обязаны были присутствовать на всех съемках, во всех театрах и чувствовали себя людьми очень важными. Но в сложившейся ситуации создателям фильма, разумеется, хотелось обойтись без него. А пожарный пропустить такой исторический момент не хотел ни в какую. Дошло до скандала. И лишь когда Довженко пригрозил ему неприятностями по партийной линии, в павильоне наконец остались только главные действующие лица.
Через два дня материал отсняли, и одна из величайших картин XX века была закончена.
«Во второй раз я встретилась с Довженко на картине “Аэроград”, где мне досталась маленькая роль вдовы, – писала Максимова. – Сцена шла без слов, на настроении. Александр Петрович рассказывал, что должна чувствовать, переживать моя героиня. Он говорил то напевая, то что-то мурлыкая тихо-тихо. И все это каким-то неуловимым образом помогало мне, думаю, и другим актерам тоже. Эпизод снимали десять дней – десять дней напряженного труда в жарком павильоне “Мосфильма”. В последний день был самый ответственный кусок – мой крупный план на фоне массовки. Героиня должна была плакать, а я устала и никак не могу. Александр Петрович попросил всех выйти из павильона: “Дайте Леле сосредоточиться”. Но сколько ни старалась, ни одной слезинки не пролила. Так без слез и снялась…»
Одну из лучших своих ролей в довоенном кино Елена Максимова сыграла в том же 1930 году – в первой экранизации «Тихого Дона». Это была роль Дарьи. По темпераменту, эмоциональности, пестроте актерских красок Максимова как нельзя лучше подошла к этому образу, сумев передать заложенную Шолоховым противоречивость натуры героини. Примечательно, что через много лет Елена Александровна снялась и во второй экранизации «Тихого Дона» уже у Сергея Герасимова. На этот раз она сыграла небольшую роль матери Кошевого. Так что Максимова оказалась в числе немногих отечественных артистов, которые дважды появились в экранизациях одного и того же произведения.