Ульберге предстояло сделать девять шагов, держа в руке раскаленный железный прут весом в один фунт, а затем заверить у священника, что раны на ее руке зажили за три дня. Это подтвердило бы, что божественное правосудие на ее стороне. Ульберга выиграла дело, так что, вероятно, прут раскалили несильно9. Не исключено, что так приказала королева. Возможно, случай с Ульбергой показывал, как в эпоху Средневековья можно было добиться справедливости, применив прагматичный подход к варварской судебной практике.
Матильда сама занималась обучением детей в раннем возрасте, и, хотя супруги, судя по всему, принимали по этому поводу совместные решения, действуя с «величайшей осторожностью», мать, несомненно, оказала значительное влияние на свое потомство. Как и Вильгельм, Матильда была «благочестивым родителем», разделяя решимость мужа обучать детей основам христианства. К сожалению, ей не удалось достичь успеха во всем. Повзрослевший Роберт явно предпочитал благочестию мирские удовольствия, а Руфус и вовсе пренебрегал религией. Вероятно, в этом также была вина Вильгельма, который вел себя с детьми излишне сурово. С другой стороны, будущее покажет, что Матильда слишком баловала детей.
Вначале обучением наследника занимались наставники по имени Раэри и Хильгерий, которые заверяли хартии Роберта, пока их ученик был подростком10, а также грамматик Теобальд. Позднее за образование мальчиков взялся сам Ланфранк, а девочек отправили на попечение аббатисы Матильды в аббатство Святой Троицы в Кане. В обители девочкам преподавал фламандский монах Арнольд из Шока, который прославился ораторским искусством и был нанят герцогом и герцогиней для обучения монахинь. Он читал Сесилии курс тривиума, являвшегося неотъемлемой частью универсальной средневековой академической программы, включавшей грамматику, риторику и логику, вероятно, потому, что девочка собиралась стать монахиней11. Дочери короля читали по-латыни, чему, возможно, их выучила мать. Сесилия отличалась литературными наклонностями12. Констанция и Адель впечатляли своими познаниями13. При этом Сесилию и Адель всячески превозносили за их красоту. Об Адели говорилось, что «она превосходит отца в понимании поэзии и знании книг, отдает должное заслугам поэтов, способна высказать критическое суждение, а также хранит в памяти запас песен и стихов, которые может диктовать» 14.
Возвращение Матильды в Нормандию было омрачено неприятностями15. В графстве Мэн вспыхнуло восстание, и король Франции вместе с Хоэлем II, герцогом Бретани, вторглись в герцогство. Матильда отправила Вильгельму срочный запрос о помощи, и тот незамедлительно снарядил в Нормандию Вильгельма Фиц-Осберна, «храбрейшего из нормандцев»16. Позже, в 1069 году, Вильгельм лично прибыл в Нормандию и передал графство Мэн Роберту.
В то время епископы имели большой политический вес, поэтому к их выбору подходили очень осмотрительно. Многие из тех, кого назначил Вильгельм, были нормандцами. В 1070 году Матильда и Роберт помогли королю уговорить его соратника, аббата Ланфранка, стать архиепископом Кентерберийским. Сомневающийся Ланфранк обратился за советом к своему другу и бывшему духовному отцу Эрлуэну, аббату Бек-Эллуэна, но святой старец перенаправил его испросить совета у королевы и Роберта17. Когда Ланфранк предстал перед Матильдой и Робертом, оба «молились, чтобы Ланфранк принял» сан18. Он согласился, вняв уговорам, а также прислушавшись к мнению аббата Эрлуэна и папы Александра II. 29 августа Ланфранк был возведен в сан в Кентербери.
Архиепископ Ланфранк выполнил пожелания Вильгельма и реформировал английскую церковь по нормандскому образцу. Королевская чета не одобряла церковных злоупотреблений. Матильда поддерживала супруга в его стремлении избавить английскую церковь от нерадивости. С неизменной поддержкой Ланфранка Вильгельм энергично возродил «религиозные порядки, которые утратили в Англии свой истинный дух». Высшие церковные должности теперь занимали преимущественно нормандцы, которые ревностно следили за осуществлением реформ короля. «Вы могли видеть, как в деревнях появляются церкви, а в городах – монастыри, возведенные в неизвестном ранее стиле»19. Вильгельм, его сыновья и их жены отвечали за основание и строительство большого числа церквей, монастырей и великолепных романских соборов, многие из которых стоят по сей день как свидетельство религиозного рвения королевской семьи. Те здания, что пережили долгие века в целости, значительно преобразились; некогда их украшали яркие настенные росписи, знакомившие неграмотных прихожан с библейскими сюжетами и учением Христа. Ланфранк поощрял обучение в монастырских школах, из которых выходили секретари для службы при королевском дворе.
Матильда щедро жертвовала церквям, однако летописец аббатства Абингдон, крупной обители, основанной во времена саксов, нарушил благостную картину, обвинив королеву в «краже алтарных украшений». По его словам, королева приказала доставить ценности, чтобы отобрать кое-что для нормандского монастыря. Аббат прислал ей часть украшений, но оставил самые ценные предметы в обители. Матильда догадалась об этом и потребовала «более дорогих сокровищ». Настоятель не мог ослушаться, и аббатство лишилось уникального имущества: «чудесно расшитой золотом ризы, альбы[8] со столой[9] и Евангелия, украшенного золотом и драгоценными камнями»20.
Смерть брата Матильды, Бодуэна VI, в июле 1070 года приблизила династический кризис во Фландрии. Сын Бодуэна VI, Арнульф III, был несовершеннолетним, поэтому регентом стала вдова Бодуэна, Рихильда де Эно. Поскольку Рихильда «с женским честолюбием строила планы, выходящие за отведенные женскому полу рамки»21 и облагала народ репрессивными налогами, младший брат Матильды, Роберт Фриз, поднял восстание и спустя несколько месяцев сверг Арнульфа и Рихильду.
Роберт Фриз не испытывал к Вильгельму дружеских чувств, и вскоре враги короля начали искать убежища при фламандском дворе. У Вильгельма было полно дел в Англии. Он подавлял восстание, которое поднял Херевард Уэйк на Фенских болотах, боролся с подрывной деятельностью эрлов Эдвина и Моркара. Мать Матильды, графиня Адель, не одобрила действий своего сына Роберта и лишения Арнульфа его прав. Вместе с Матильдой она собрала деньги и войска в поддержку Арнульфа и обратилась за помощью к королю Франции Филиппу, сюзерену Фландрии и Нормандии22. В декабре 1070 года Матильда отправила во Фландрию23 «большую армию» во главе с верным Вильгельмом Фиц-Осберном для участия в совместном с Филиппом походе против брата Роберта. Фиц-Осберн выступил в поход «беспечно, словно [собрался] на турнир»24.
После прибытия Фиц-Осберна Рихильда предложила ему себя в жены в надежде, что он отвоюет Фландрию у Роберта25. Но в феврале 1071 года Роберт одержал победу в битве при Касселе, в которой Арнульф и Фиц-Осберн погибли. Потеря друга и необходимость признать Роберта Фриза графом Фландрии повергли Вильгельма в глубокое горе, положив конец союзу Фландрии и Нормандии. Между нормандцами и фламандцами зародилась «взаимная и длительная вражда, отчасти из-за убийства брата [племянника] королевы и других родственников, но главным образом из-за злосчастной судьбы Вильгельма Фиц-Осберна»26. Граф Роберт заключил союз с врагами Англии и предложил Эдгару Этелингу убежище во Фландрии. Матильду «глубоко потрясла жестокость брата, которая привела к потере ее любимого племянника и друзей», в чем королева винила Роберта Фриза. Эти события на время нарушили мирную жизнь Нормандии27.
К 1072 году, опустошив север и подчинив себе другие части страны, которые сопротивлялись его правлению, Вильгельм завершил завоевание Англии. «Наконец буря войн и восстаний ненадолго утихла; отныне он властно держал бразды правления королевством и господствовал во славе и процветании»28. В Англии сформировался феодализм – система землевладения и государственной власти, основанная на службе и обязательствах хранить верность сюзерену, при этом низшие слои общества попали в крепостную зависимость, а в управлении страной произошли изменения. Из замков, которые возводились по всему королевству, новая нормандская аристократия руководила покоренными саксами, защищая собственные земли и своих вассалов от чужих посягательств. «То были времена многих бед и великой скорби. Король угнетал обездоленных», облагая их тяжкими налогами, ибо «тяготел к скупости и непомерно любил наживу. Богатые жаловались, неимущие роптали, но король был непреклонен и не обращал на них внимания»29.
Коренное население подвергалось притеснениям со стороны завоевателей, считавших саксов низшей расой. На смену старой саксонской знати неумолимо приходила жадная до земель нормандская военная аристократия. По мере того как новый порядок сметал древние обычаи, росло неравенство и ширилась коррупция. Английский язык вызывал у нормандцев такое отвращение, что законы страны и ордонансы английских королей писались на латыни. Даже в школах дети вначале учили французскую, а не английскую грамматику. Английскую письменность упразднили[10], хартии и книги писали, используя французский алфавит30. Король недолго упорствовал в попытке выучить английский31. Нормандский французский был признан официальным языком королевского двора и оставался таковым вплоть до XIV века.
Правление Вильгельма было суровым, но эффективным. Он отменил смертную казнь, но заменил ее кастрацией и нанесением увечий. Неудивительно, что после его кончины автор «Англосаксонской хроники» отдал должное «хорошему порядку, который [король] поддерживал в стране, так что человек любого положения и ранга мог беспрепятственно путешествовать по королевству, имея за пазухой груду золота. Никто не смел посягнуть на чужую жизнь, независимо от того, какое зло ему причи