20. Его назвали в честь деда по материнской линии. Второй сын, окрещенный Бодуэном в честь дяди Матильды, короля Иерусалима, появился на свет между 1127 и 1135 годом21. Примерно в 1133–1134 годах Матильда родила вторую дочь, которую нарекли Матильдой в честь матери. Год рождения ребенка установлен на основании того, что в 1136 году в возрасте двух лет она была помолвлена с Галераном де Бомоном, графом Меланским.
1 июля 1127 года Стефан и Матильда основали аббатство Фернесс в Камберленде и наделили его землей во имя спасения собственных душ. Это была обитель затворнического ордена Савиньи, которому благоволили Стефан и Генрих I. В середине XII века орден Савиньи вошел в состав цистерцианского ордена. Аббатство Фернесс разрушили шотландцы, однако в 1141 году обитель восстановили. Сейчас он обращен в руины, но по обеим сторонам алтарного окна по-прежнему видны бюсты Стефана и Матильды, выполненные при их жизни. Матильда изображена с распущенными волосами, в платье с брошью у горловины.
Матильду воспитывали в лучших традициях благочестия, образцом которого служила ее бабушка Ида Лотарингская, жена Евстахия II. Ида основала несколько монастырей и заслужила репутацию праведницы. В 1130 году, через семнадцать лет после смерти Иды, ее могилу в аббатстве Сен-Вааст близ Арраса вскрыли и обнаружили внутри нетленное тело. Это расценили как признак святости, и вскоре церковь причислила Иду к лику блаженных. Впоследствии ее стали почитать как святую. Через пять лет после эксгумации Матильда заказала латинское жизнеописание своей бабушки, которое составил Гуго, монах Сен-Вааста22. Он сообщил, что «любовь к родственникам, которой Ида отличалась при жизни, не покинула ее и после смерти». Монах рассказал, как после 1130 года, согласно преданию, заступничество Иды спасло жизнь ее внучки, когда на ту «жестоко напала» «безжалостная и тяжкая лихорадка». Молодая графиня, «немало измученная сильной болью, предстала с преданными и многочисленными молитвами перед почитаемой могилой, чтобы наравне со многими другими получить исцеление, доверившись благословенной Иде и предвосхищая ее святость, а также святость собственной крови». Благодаря «добродетелям пречистой госпожи спустя короткое время [графиня] удалилась здоровой и невредимой»23.
4Кровь английских королей
С осени 1125 года по 11 сентября 1126 года Генрих и Аделиза находились в Нормандии, после чего вернулись в Англию в сопровождении вдовы императора и Стефана Блуаского1. В дорожных сундуках Мод лежали сокровища, приобретенные за время замужества, в том числе личные драгоценности и две короны: ее собственная массивная, украшенная золотыми цветами императорская корона и инкрустированная драгоценными камнями коронационная корона Генриха V из чистого золота с огромным самоцветом и крестом. Из-за тяжести корону Генриха приходилось поддерживать во время ношения с помощью двух серебряных стержней. Также Мод привезла в Англию нетленную руку апостола Иакова, одну из реликвий императорской часовни, и анонимную хронику жизни Генриха V, которая сейчас хранится в колледже Корпус-Кристи в Кембридже. Между 1126 и 1133 годом Мод передала руку святого Иакова аббатству Рединг, которое основал ее отец2.
Мод исполнилось двадцать три года. Она обладала поразительной внешностью, глубоким мужеподобным голосом3 и вела себя как истинная немка. Вероятно, она говорила на нормандско-французском языке с немецким акцентом. По общему мнению, благоразумная и грациозная молодая девушка, завоевавшая любовь императорских подданных, превратилась в грозную, уверенную в себе, несгибаемую и свободомыслящую личность – «молодую женщину с ясным умом и мужской твердостью»4. Лояльный Вильгельм Мальмсберийский, которому Мод покровительствовала, называл ее «мегерой», что в то время означало женщину-воина или отважную героиню и еще не обрело современного значения, указывающего на властность, склонность к брюзжанию и сварливость. Другие летописцы упоминали о мужской резкости Мод, сообщая, что она обладает «натурой мужчины в женском обличье». Ее враг Арнульф, епископ Лизье, утверждал, что Мод «бесстрашна духом», но «ничем не походит на женщину». Враждебно настроенный анонимный автор летописи деяний короля Стефана («Gesta Stephani») заявлял, что она «презрела женскую мягкость». Неутомимая, храбрая, упорная и изобретательная Мод во многих отношениях была дочерью своего отца. Вильгельм Мальмсберийский с восхищением писал, что она похожа на Генриха энергичностью, крепостью воли и стойкостью духа, а «на мать – святостью. В ее характере благочестие соперничало с усидчивостью, и было нелегко определить, которое из ее достоинств заслуживает наибольшей похвалы».
К 1126 году Вильгельм Мальмсберийский завершил свой труд «Деяния английских королей» («Gesta Regum Anglorum»), написанный по заказу покойной королевы Матильды. Он и его собратья-монахи надеялись, что дочь Матильды возьмет их под свое покровительство. Давид, король Шотландии, прибывший к английскому двору с визитом, оказал добрую услугу и через посланника передал императрице книгу Вильгельма вместе с письмом, где монахи просили о покровительстве, сообщали о королевском происхождении Мод, об известных добродетелях ее матери и интересе королевы к собственным предкам, который, как они надеялись, разделяла и дочь. Книга, таким образом, оказалась посвящена Мод5.
Ученик философа-неоплатоника Бернара Шартрского посвятил Мод одну из работ своего учителя, явно надеясь, что императрица оценит учение Бернара о том, что реальность зиждется на трех незримых неизменных началах: Боге, идеях и материи. Именно Бернару принадлежит крылатая фраза: «Мы – карлики, сидящие на плечах гигантов».
Вскоре после прибытия королевской семьи в Англию Мод засвидетельствовала хартию отца, выданную в Портсмуте. Другим подписантом был друг ее единокровного брата Роберта, «некий Брайан Фиц-Каунт, человек благородного происхождения и высокого положения»6, внебрачный сын Алена IV, герцога Бретани, женатого на Констанции, дочери Вильгельма Завоевателя. Брайан получил воспитание и хорошее образование при дворе человека, которого всегда будет почитать как «доброго короля Генриха»7. Генрих посвятил Брайана в рыцари и устроил ему брак с богатой наследницей Матильдой Уоллингфордской, вдовой на несколько лет старше его8. Брайан на всю жизнь останется верным другом Мод, и, как намекали, возможно, не только другом. Будучи вдумчивым человеком, Брайан испытывал «великую любовь к истине» и однажды написал Генриху Блуаскому, епископу Винчестерскому: «Я уверен, насколько в силах об этом судить, что не заслуживаю того, чтобы меня причисляли к изменникам»9.
По совету Мод и Давида, короля Шотландии, Генрих перевел пленного брата Роберта из-под стражи епископа Роджера в замке Девизес в Бристольский замок, где его передали под опеку внебрачного сына короля, Роберта, эрла Глостера10. Возможно, в королевской семье опасались, что Роберт может подговорить епископа Роджера, утратившего доверие короля, поддержать своего сына, Вильгельма Клитона.
После почти шести лет брака Генрих «горевал» из-за того, что Аделиза не смогла зачать ребенка11. Для королевы бесплодие было вопиющим недостатком и часто рассматривалось как знак божественного неудовольствия, но, возможно, Генрих подозревал, что проблема крылась в нем самом. По-видимому, король не винил жену за то, что она не принесла ему сына. Тем не менее бездетность тревожила Аделизу, о чем она сообщала в ныне утраченном письме Ильдеберу Лаварденскому, на тот момент архиепископу Турскому, испрашивая у святого отца совета по этому вопросу. Ильдебер утешал Аделизу, призывая направить свои материнские чувства на помощь бедным: «Если Небеса не даровали тебе и королю англичан ребенка, то этим ты умножишь потомство для Царя Ангелов без какого-либо ущерба для своей скромности. Возможно, Господь затворил твое чрево, чтобы ты могла усыновить бессмертных отпрысков. Более благословенны плодовитые духом, а не плотью»12.
Это служило слабым утешением для короля, который предвидел грядущий кризис престолонаследия. «Опасаясь, что королева навсегда останется бездетной, с вполне обоснованным беспокойством он задумался о наследнике королевства»13. Нельзя было допустить, чтобы мятежный племянник Генриха, Вильгельм Клитон, наиболее очевидный кандидат по праву первородства, взошел на престол, особенно после того, как Генрих так много сделал, стремясь сокрушить династические притязания по линии старшего брата Роберта. Нормандские короли не признавали право первородства безусловным. Генрих придерживался распространенной в его время точки зрения, считая, что рожденные в пурпуре, или багрянородные, то есть дети правящего монарха, каким был он сам, имели преимущество в наследовании престола. Это исключало передачу короны сыновьям его сестры Адели от Стефана, графа Блуа. Оставалась Мод, которая, хоть и была женщиной, обладала многими ценимыми среди мужчин качествами и родилась от правящего короля.
Незадолго до поездки в Виндзор на Рождество Генрих созвал на совет в Лондоне представителей духовенства и знати, на котором передал доходы графств Шропшир и Ратленд присутствовавшей на совете королеве Аделизе14. Собравшиеся лорды поклялись, что всегда будут считать дарованные королем земли собственностью королевы15. Возможно, земли послужили утешением за публичное унижение не исполнившей свой главный долг Аделизы, которое последовало, когда Генрих открыто затронул тему престолонаследия.
Мод осталась с королем и королевой в Виндзоре на время празднеств. Генрих созвал множество лордов на заседание Большого совета в Виндзоре, провел с ними «длительное обсуждение»16 и выслушал главных советников17. Подробностей сохранилось немного. «После длительных и глубоких размышлений» король поведал лордам об императрице и ее дважды королевском происхождении от нормандского и саксонского королей. Генрих потребовал, чтобы лорды «без промедления и колебаний признали его дочь правительницей, если король умрет, не оставив потомства мужского пола»