Но когда от сокрушительного рева содрогаются стены вокруг меня, я выхожу из своего транса. Волосы на моих руках встают дыбом по другой причине.
Дракон.
Я бегу вниз по лестнице, мой пульс бешено бьется. До меня доносится запах чего-то горящего. Я бросаюсь к ближайшему окну и судорожно раздвигаю шторы.
В этот момент кто-то падает из воздуха, приземляясь на груду трупов. Кровь и части тела, одни разорваны в клочья, другие сгорели до черной корочки.
Меня тошнит от этого зрелища. Желчь поднимается, и я понимаю, что меня сейчас стошнит. Она поднимается так быстро, что становится больно. Я отворачиваюсь и тут же извергаю свои кишки на пол.
Вытерев рот, я рывком поднимаюсь и что-то замечаю.
Тишина.
Жестокая, пугающая тишина.
Тяжело дыша, я замираю на месте, когда в щели между шторами мелькает черный отблеск. Я пролетаю остаток лестницы, подхватываю с пола его одежду и выхожу на свет.
Дракон приземляется с громовым стуком, сотрясая фундамент в своей драконьей форме. Его чешуя блестит под солнцем черным с золотыми вкраплениями. Крылья плотно прилегают к его массивному телу. Он огромен, величественен и страшен.
Я смотрю вверх, едва видя его голову, но вижу дым и огонь, вырывающиеся из его ноздрей.
Мои колени дрожат. Стану ли я его следующей жертвой? Контролирует ли он своего зверя, ведь раньше он выглядел совсем не контролирующим?
Еще один громоподобный рев, и я закрываю уши от его грохота. Затем Дракон начинает дрожать, его дракон плавно отходит. Крылья складываются на его спине, рваная плоть облегает их, когда он возвращается в человеческий облик, который я знаю.
Через несколько мгновений он стоит рядом с созданной им бойней, бормоча что-то себе под нос. Его брови вздернуты в замешательстве, как мне кажется.
Я долго смотрю на него, ожидая, что он будет делать дальше. Но проходит пятнадцать минут, а он только и делает, что разговаривает сам с собой.
Когда в воздухе раздается вой сирен, меня охватывает новая волна паники. Полицейские едут.
С его одеждой в руках я выхожу из безопасного клуба в переулок вместе с ним.
Он сразу же поворачивается, чтобы уловить мое приближение, и его ноздри раздуваются, когда он вдыхает мой запах.
«Я не враг», — нервно говорю я. «Но тебе лучше одеться, пока тебя не арестовали за непристойное поведение».
Он наклоняет голову, глядя на меня, словно ему все еще трудно избавиться от животного начала в себе.
«Копы уже в пути», — продолжаю я, надеясь, что он понимает, что наше время ограничено, если мы хотим скрыться. «Нам нужно убираться отсюда».
«Враг мертв», — заявляет он.
«Да, ты проделал отличную работу, сжигая их дотла». Я бросаю одежду к его ногам, изо всех сил стараясь не отводить от него глаз. Только на нем, а не на трупах или крови, разбрызганной по асфальту.
Он лишь смотрит на одежду, словно забыл, как одеваться.
Сирены звучат в воздухе все громче. Они будут здесь в любой момент.
Мое сердце грохочет. Черт возьми. Похоже, мы идем сложным путем.
Повернувшись вперед, я сую руку в карман его брюк и хватаю ключи от машины.
«Поехали», — говорю я, хватая его за запястье.
Он хватает свою одежду и достает откуда-то маленькую серебряную фляжку. Трясущимися руками он отвинчивает крышку и подносит ее к губам. Затем он наклоняет голову и что-то глотает.
Я сразу же чувствую запах алкоголя.
«Что ты делаешь? Мы должны идти. Сейчас же.»
Он поспешно вытирает рот тыльной стороной ладони. Его трясет, почти неистово, и я начинаю сомневаться, если он не один такой. Мне так страшно, что кажется, будто у меня стучат зубы.
Когда его взгляд устремляется на меня, я вижу кусочек того Дракона, которого знаю. За этим быстро следует паника.
Полицейские уже так близко, что я слышу их сирены, доносящиеся с соседних улиц.
«Нам нужно уходить!»
На этот раз Дракон слушает, и мы оба бежим обратно к машине. Он — голый, я — растерянная.
Он берет ключи из моей руки, и каким-то чудом мы садимся в машину и уезжаем. Через несколько кварталов мимо нас проносятся копы. Я даже не хочу представлять, что они подумают, когда приедут.
Я бы хотела забыть эту картину.
По дороге обратно в пентхаус Дракон не произносит ни слова. А я слишком ошеломлена, чтобы делать хоть что-то, кроме как рассеянно смотреть в окно.
Жизнь казалась намного проще, пока я не связалась с Королями Эдена. А теперь часть меня в ужасе от того, что я оказалась в ловушке этого хаоса. Что те простые времена навсегда останутся лишь воспоминаниями.
ГЛАВА 19
НОКС
К хуям все это.
Я знаю, что все это — часть игры, которую нам приходится играть. Нам приходится наряжаться, чтобы устроить шоу и пообщаться с самыми опасными криминальными авторитетами в округе. Под маской благотворительного аукциона, с шампанским, черными галстуками и прочей ерундой. Как будто мы не хотим перерезать друг другу глотки, если представится такая возможность.
Живое меня не интересует, и я терпеть не могу светские тусовки вроде той, на которую нас тащит Дракон. Но он настаивает на том, что мы должны поговорить с предводителем Повелителя Ночи Мариусом, чтобы узнать о нападении вампиров. Если это действительно были его люди, пришедшие за Евой, что ж, тогда нас может ждать война — и это одна из единственных причин, по которой я иду на этот аукцион без лишней драки. Идея устроить немного хаоса и кровопролития очень заманчива.
Вторая причина — неожиданная для меня. Это Ева.
После вчерашней вылазки в «Колыбель Кэт» с Драконом она сидела в своей комнате тише обычного. Дракон рассказал нам о том, что произошло, в том числе о том, как он потерял себя из-за ярости и дракона. Ева воочию наблюдала часть его тьмы, поэтому неудивительно, что она немного потрясена.
Однако сегодня новый день, и Дракон снова превратился в ходячего, говорящего, засранца и человека. Он одел ее как куклу, и я начинаю думать, не видит ли он ее именно так, словно один из блестящих предметов, которые он собирает и выставляет в своей комнате трофеев. Если она задержится у нас надолго, я уверен, что именно там она и окажется. Может быть, даже в виде чучела и фигурки.
В нем живет дракон. Он бережно относится к своим сокровищам.
Но даже я не могу отрицать, что сегодня Ева выглядит ослепительно. Она в золотом платье в стиле русалки с эффектом мерцания, которое облегает ее идеальную фигуру в форме песочных часов и опускается в низкий V-образный вырез в области декольте.
Эта грудь… Я хочу зарыться в нее, пока не потеряюсь настолько, что не смогу подняться на воздух. Это был бы лучший способ умереть. Удушье от тройной двойки.
Она наложила на лицо грим, который подчеркивает ее красивое лицо с дымчатыми глазами и кроваво-красными губами. Что еще более шокирует, так это то, что на ней серьги, которые я ей подарил. Я не ожидал этого, но в моей груди зашевелилась гордость, когда я увидел, что они болтаются в ее ушах. Теперь у нее есть что-то от каждого из нас — метка на бедре от Кассиуса, серьги от меня и… мигрень от Дракона.
Но он любит дарить подарки всем подряд.
Мы все теснимся на заднем сиденье лимузина, мы трое и Ева. После стольких попыток побега и бегства со змеями Дракон хочет держать ее рядом. По крайней мере, именно такое оправдание он дал, когда объявил, что она едет с ним. Кассиус предложил остаться с ней, но Дракон отверг эту идею еще до того, как Кассиус успел договорить фразу.
«Если мы все трое пойдем на это мероприятие, то сделаем заявление», — заявил он, пытаясь объяснить свой план.
«Ага, как будто мы все в одном месте, чтобы им было легче убивать», — хмыкнул Кассиус, явно раздраженный.
"На самом деле все наоборот. Что мы не боимся, что они нас убьют. Что мы вообще не видим в них угрозы».
Для него всегда главное — власть и выглядеть самым большим и страшным монстром в комнате. Я был согласен с Кассиусом — Лордам будет чертовски легко прикончить нас всех, если мы явимся вместе, но я держу свои мысли при себе. В любом случае я зря потрачу дыхание.
Глупость. Все это чертовски глупо.
«Может, хватит меня насквозь просвечивать?» предупреждает Ева. «Мне от этого не по себе».
На секунду мне кажется, что она обращается ко мне, но когда я вижу, что она смотрит на Кассиуса, который сидит напротив нее, я понимаю, что меня не поймали за пристальным взглядом… пока.
Кассиус одаривает ее зубастой злобной ухмылкой. «Что случилось, милая? Я думал, ты привыкла к тому, что на тебя глазеют».
Ух ты, даже я понимаю, что это по-дурацки.
Но Ева не упускает ни единого шанса. «Только если у тебя есть несколько сотен, чтобы бросить в меня».
«О, хо!» Кассиус смеется, затем лезет в карман смокинга за бумажником. «Если ты собираешься похвастаться мне своими сиськами, позволь мне просто…»
«Хватит», — рявкнул Дракон со своего места слева от Евы. «Я не хочу слышать больше ни слова ни от кого из вас, пока мы не доберемся до конференц-центра».
Кассиус высунул язык, но он его проигнорировал.
Я просовываю палец за тугой воротник смокинга и пытаюсь натянуть его чуть свободнее, но это ничем не помогает. Эта одежда сковывает и ограничивает, и это еще одна вещь, которую я ненавижу за то, что меня притащили на это мероприятие.
В салоне автомобиля становится тихо, и мой взгляд возвращается к Еве. Она не уступает Дракону в размерах, но, несмотря на то что она сидит с приподнятым подбородком в напускной уверенности, я вижу, что ее тяготит что-то еще.
У меня такое чувство, что ее беспокойство вызвано не только тем, что произошло вчера, или этим внешним видом. Она беспокоится о своем друге — или, лучше сказать, боссе.
Того, кто у Франко болтается где-то на крючке.
Нам кажется нелепым присутствовать на аукционе, щеголять в платьях и смокингах, когда на кону стоит жизнь того, кто ей дорог. Даже если речь идет о том, чтобы попытаться одержать верх над Пиками и обыграть их в их же игру.