Муйрхертах, сын Эрк, предпоследний предшественник Диармайта на престоле верховного короля, умер при очень сходных обстоятельствах. В записи под 534 годом в Анналах Улъстера читаем: «утопление Муйрхертаха, сына Эрк, в чане, полном вина, в крепости Клетех на Бойн» (demersio Muirchertaig filii Erce in dolio pleno vino in arce Cletig supra Boinn). Дом Клетех на реке Бойн, подлинное местоположение которого находилось, вероятно, в Ином мире, был также свидетелем смерти Кормака, сына Арта. Ниже приведен фрагмент саги «Смерть Муйрхертаха, сына Эрк» (Aided Muichertaig Meic Erca) в изложении Алвина и Бринли Рисов:
«Однажды король Ирландии Муйрхертах оказался во время охоты один на своем охотничьем холме, и тут появилась перед ним девушка редкостной красоты, одетая в зеленый плащ. Король тотчас воспылал к ней такой любовью, что был готов отдать всю Ирландию, лишь бы она согласилась провести с ним хоть одну ночь. Девушка сказала ему, что она «любовь Муйрхертаха», и объявила, что сведуща в еще более тайных делах, а потом добавила, что давно уже знает его и ждет встречи с ним. «Я дам тебе все, что могу дать, о девушка», — сказал ей Муйрхертах, и она согласилась войти в его дом при условии, что он никогда не будет произносить ее имя, что мать его детей будет удалена с ее глаз и ни один клирик не войдет в дом, где будет она жить. Король принял эти условия и спросил только, как же ее имя, чтобы знать его и избегать его произносить. И хотя девушка отличалась несравненной красотой, имя ее звучало довольно странно и поразительным образом походило на имена уродливой Кайльб[26]: «Вздох, Свист, Буря, Резкий Ветер, Зимняя Ночь, Крик, Рыдание, Стон».
Чтобы угодить девушке, Муйрхертах прогнал из своего Клетехского дома королеву и детей ее и после этого созвал всех, кто занимался каким-либо ремеслом или искусством, вместе с их женами на большой пир. Св. Кайрнех[27] был так возмущен изгнанием королевы, что проклял это место и сам своими руками вырыл для короля могилу, сказав при этом: «Тот, кому приготовлена эта могила, конченый человек; поистине конец его царствованию и владычеству». Король же тем временем сел на свой трон, а девушка села по правую руку от него и, чувствуя, что от нее исходит «могущество богини», он спросил, откуда ее сила. Она ответила, что верит в Бога, что она из племени Адама и Евы, но при этом может совершать великие чудеса. Муйрхертах попросил ее совершить какое-нибудь чудо. Тогда девушка превратила воду из реки Бойн в вино, а из папоротника создала призрачную свинью, и эти волшебные еда и питье вдвое уменьшили силу короля и его людей. Затем создала она два полка призраков, равных по числу воинов и по силе, причем один полк состоял из голубых воинов, а другой — из безголовых. Сам Муйрхертах выбился из сил, сражаясь с ними, хоть и были это на самом деле одни лишь камни, папоротник да дерн. На седьмую ночь в канун среды после Самайна поднялась буря. «Это стон зимней ночи», — сказал король. А девушка отвечала ему: «Это я — Резкий Ветер… Я — Зимняя Ночь… Я — Стон, я — Ветер, я — Зимняя ночь». Когда король вновь заговорил о буре, которая с каждой минутой становилась все сильнее, девушка спросила его: «Зачем называешь ты мое имя, о муж?» После этого она сказала, что теперь он обречен. «Это правда, девушка, ибо было предсказано, что моя смерть будет подобна смерти моего деда». А Муйрхертах сам сжег своего деда в его же доме. Видения огня и воды мешали теперь его зачарованному сну. Девушка меж тем «рассыпала повсюду огонь», а вокруг дома поставила полки призрачных воинов, которые будто бы нападали на дом. Королю она сказала, что якобы Туатал Майльгарб («круглоголовый»), сын Кормака Одноглазого, явился со всем своим войском отомстить Муйрхертаху и занять его трон. Муйрхертах спрятался в бочку с вином и утонул в ней, горящие бревна рухнули на него и сожгли всю верхнюю часть его тела»[28].
В этом фрагменте отчетливо проявляется элемент сверхъестественного, хотя девушка утверждает, что она убила Муйрхертаха, мстя за своих отца и брата и коренных жителей Тары (senthuatha Temra).
Вопрос об абсолютной историчности Муйрхертаха, сына Эрк, остается открытым. Подозрения вызывает его двойное имя. Имя «Мак Эрка» было довольно распространенным собственным именем в архаический период и не являлось ни патронимом, ни метронимом, хотя позднее стали утверждать, что Муйрхертах назывался «Мак Эрка» якобы потому, что его матерью была Эрк, дочь Лоарна, короля Дал Риады, и о сватовстве и женитьбе на ней Муйредаха, сына Эогана, была сложена романтическая легенда, сюжет которой достигал высшей точки в момент убийства Аоарна его внуком. В саге «Видение Конна» он именуется уменьшительным именем «Мак Эркени» (Маc Erceni), однако в анналах он всегда фигурирует под именем Муйрхертах, сын Эрк (Масс Еrccae). Следует помнить о том, что эти ранние анналы приобрели свой настоящий вид не ранее VIII или IX века, во времена расцвета Кенел Эогайн. В VI веке этот род не играл столь выдающейся роли, и вполне возможно, что эта династия перенесла традиции, повествующие о раннем короле Тары Мак Эрке, на туманную фигуру своего предка Муйрхертаха, сына Муйредаха.
Имя Мак Эрка в древности носили несколько коннахтских князей: предок септа Кенел Майк Эрке из племени Корке Охланн в северном Роскоммоне, о котором в «Трехчастном Житии» говорится, что они «сильнейшие и могущественнейшие из коннахтов, но они не правят подобно высшим королям» (позднее им приписали вымышленное происхождение от Бриона); предок Фир Хера, ответвления Уи Фиахрах, и его внучатый племянник, Мак Эрка, сын Айлиля Молта, который, по сообщению анналов, погиб в битве при Тортане в Мите, сражаясь с лейнстерцами в 543 или 548 году.
Анналы приписывают Муйрхертаху, сыну Эрк, за последующие годы целый перечень удачных сражений (в ирландской терминологии caithreim), который очень напоминает искусственную реконструкцию побед Уи Нейллов над представителями всех остальных провинций. В перечнях королей и анналах два его сына, Форггус и Домналл, изображаются верховными королями-соправителями, правившими в течение года после смерти Диармайта, сына Керрбела. В анналах сообщается о трех значительных сражениях, в которых они одержали победу: это — битва при Слайго в 543 или 547 году, в которой они совместно с Айнмере, сыном Сетны, и Ниннидом, сыном Дауи, из Кенел Конайлл убили Эогана Бела, короля Коннахта; битва при Кул Конайре в 550 году в Кере (баронство Карра, графство Слайго), в которой они убили сына и преемника Эогана Бела, Айлиля Инбанду; и битва при Кул Древне, о которой говорилось выше. Первая и последняя битва произошли в той стратегической области, которая будет составлять предмет споров между Коннахтом и Тир Конайлл вплоть до XVI века. Хотя в битве при Кул Древне король Коннахта выступал союзником северян, битвы при Слайго и Кул Конайре можно рассматривать в свете непрекращающейся вражды между Коннахтом и Севером. Впрочем, вполне возможно, что сообщение о сражении при Кул Конайре обязано своим возникновением неправильному истолкованию записи, отмечающей смерть Айлиля Инбанды от рук «сыновей Макк Эрка», то есть Фир Хера, а не Кенел Эогайн[29].
Как бы то ни было, Муйрхертах, сын Эрк, и Диармайт, сын Керрбела, были не единственными королями Тары, погибшими сверхъестественной смертью. Мы помним, что Аоэгайре был убит солнцем и ветром, а его сын Лугайд и его предшественник Нат И погибли от удара молнии. Если власть верховных королей Тары обладала сакральным происхождением, вовсе не удивительно, что они погибали не от человеческих рук. В этом отношении ирландские саги королевского цикла любопытным образом дополняют легенды, рассказанные о ранних королях Упсалы в «Саге об Инглингах», первой книге «Круга земного» Снорри Стурлуссона. В соответствии с общим более жизнерадостным настроем ирландской мифологии на первый план выходит тема плодородия и королевской свадьбы, между тем как скандинавские повести вращаются вокруг смерти сакрального короля. Даже склонный к евгемеризациии Снорри прямо заявляет, что некоторые упсальские короли были принесены в жертву «ради мира и хорошего года». Возможно, благодаря более длительному влиянию христианства и его более глубокому проникновению в литературу, мы не найдем в Ирландии открытых упоминаний о подобных жертвоприношениях. Может быть, слишком прозаическим выглядело бы предположение о том, что более мягкий климат этой страны делал такие решительные меры не столь необходимыми.
Несмотря на это, в ирландских сагах, даже в их поздней, прошедшей литературную обработку форме, отчетливо звучит тема рока. В своем проницательном анализе саг о смерти Рисы обратили внимание на любопытный эротический элемент, обычно сопровождающий смерть героя. Очевидно присутствие этой черты и в скандинавских сагах. В редакции Снорри смерть короля часто связывается с неудачным браком, иногда невеста оказывается ведьмой. Миф о приносящей смерть богине, являющейся одновременно невестой короля, отчетливо различим в «Перечне Инглингов» (Ynglingatal), древней языческой поэме, на которой основывается прозаическое повествование Снорри и отрывки из которой он время от времени цитирует: здесь в эротических выражениях описывается даже встреча короля с Хель, богиней смерти. Еще более интересным кажется то обстоятельство, что один из доисторических упсальских королей, Шьельнир, погибает, утонув в чане меда, хотя нельзя сбрасывать со счетов и возможность литературного заимствования: в одной из глав «Саги об Инглингах» Снорри утверждает, что Данп и Дан, эпонимические короли Дании, были соответственно сыном и внуком Рига, «который был первым назван «конунгом» на датском языке»; Риг также фигурирует в эддической «Песни о Риге» как имя, которое принимает Хеймдалль, когда зачинает Трэля, Карла и Ярла (раба, простолюдина и господина), и теперь считается, что это имя является заимствованием из ирландского