завершается благословением, которое св. Патрик дает людям Ирландии и которое представляет собой лишь слегка измененную версию написанного семисложным стихом благословения королям Кашеля из текста саги о нахождении Кашеля. Теперь ненадолго вернемся к повести о Коналле Корке, составленной в VIII веке, в которой мы не найдем ни слова о «нахождении» Кашеля. После того как Корк принял королевскую власть над Мунстером или же, на деле, над Ирландией, его жена Айменд, дочь Энгуса Болта из Дайрине или Корко Лойгде[68], «увидела в Кашеле сон; то есть приснилось ей, будто она птица и сидит в гнезде и высиживает птенцов. Трое из них улетели в Южный Мунстер, а еще один в срединный Мунстер. После них вылетел птенец, который поселился к западу от них. Пятый остался в гнезде. Она рассказала свой сон друиду. Он сказал ей: «Это будет твой род. Пять будет число твоих сыновей. Шестой, а именно Кайрпре из Луахайра, который поселится к западу от них, будет сыном женщины из пиктов. В гнезде останется Над Фройх. Трое на юге — это Мак Касс, Мак Брокк и Макк Иайр, а тот, что посередине Мунстера, — Дайг»».
В других генеалогических трактатах мы находим иные версии. Айменд приснилось, будто она родила щенков или волчат. Одного она искупала в вине (Над Фройх), другого в пиве (Мак Касс), третьего в свежем молоке (Мак Брокк), а четвертого в воде (Мак Иайр). Пятый сам пришел к ее ложу; она искупала его в крови, и он стал грызть ее грудь.
Политическая мораль очевидна, хотя вторая версия отражает несколько более позднее положение. Уи Майк Брокк и Уи Майк Иайр рано утратили сколько-нибудь существенное значение, и их статус символизируется непритязательными жидкостями, в которых искупались их предки; потомки Дайга впали в такое ничтожество, что поздний составитель генеалогий позабыл про них. Восточные Эоганахты возводили свой род к Над Фройху; Ратлендские Эоганахты в Десмонде находились несколько «на отшибе», но имели свою долю в «пиве владычества». Однако Аох-Аейнские Эоганахты, короли Иармуму или Иарлуахайра к западу от Слиаб Луахры, гористого хребта между графствами Корк, Лимерик и Керри, вызывали враждебное чувство у кашельских историков, не желавших признавать ни одного представителя этого рода королем Мунстера. Пребывание Коналла Корка в Шотландии (вероятнее всего, анахронистические воспоминания о подлинных подвигах в Римской Британии) объясняло наименование Кайрпре Ауахра «пиктиком» (Кайрпре Круитнехан) в противопоставление его сводным братьям, мать которых происходила из древнего племени мунстерских эринов. Позднее, после IX века, когда шотландские пикты подверглись гэлизации, Коналл Корк оказался удобным и приличным предком для так называемых Эоганахтов из Маг Гейргинна (Мернса), Лемнайгов из Аеннокса и позднее для Стюартов. Все они якобы происходили от сыновей, которых он или Кайрпре оставили после себя в Шотландии.
В нашем трактате рассказывается о том, как Кайрпре приехал в Кашель с тридцатью всадниками. Купив лошадей на севере, он распряг их на земле Корка в соответствии с законной процедурой выдвижения притязаний на собственность. Однако, когда он убил управителя своего отца, Корк проклял его и изгнал в Западный Мунстер, хотя автор трактата вынужден признать, что в итоге он был похоронен в Фемене близ Кашеля. Затем Корк отдал звание управителя (rechtairecht) Иармуму Мане, сыну Кайрпре. Позднее эту должность унаследовал Дауи Иарлате, но он не платил Кашелю положенных выплат. Между ним и его двоюродным братом Энгусом, сыном Над Фройха, разгорелась война, и в конце концов Дауи стал королем всего Мунстера (rethe Muman uile), хотя это не подтверждается поздними списками королей.
Об Энгусе, сыне Над Фройха, мы узнацм, что он отдал острова Аран (всегда входившие в состав Мунстера в Средние века) святому Энде, однако в трактате нет ни слова о крещении, которое он якобы принял от св. Патрика. В образе Энгуса сохраняются многие языческие черты. Он проиграл тридцать сражений, пока не получил помощи от друида Бойнды; после этого он выиграл тридцать битв. Он не обращал лица на юг, а спал лицом на север и был похоронен (подобно Лоэгайре, сыну Ниалла, в Таре и его врагу, сыну Дунлайнга, в Муллагмасте) в вертикальном положении лицом на север «под ложем королей в Кашеле». Это утверждение не только отражает очевидную враждебность между Мунстером и Половиной Конна, но и напоминает о любопытной мунстерской инверсии ценностей. Согласно ирландскому обычаю, северная часть дома всегда являлась почетной стороной, так что король обычно сидел лицом на юг. Рисы отмечали сходные установления в Исландии, в римской традиции (Нума при своей инаугурации смотрел на юг) и в Аналектах Конфуция.
О битвах Дауи Иарлате с Уайтни из области озера Лох-Дерг (которые, по-видимому, тождественны племени из Южного Коннахта, которое появляется у Птолемея под именем Аuteinoi) речь идет в чрезвычайно туманном отрывке, изобилующем фольклорными мотивами, а также техническими правовыми выражениями. В другом правоведческом отрывке трактата говорится о соглашении между Эохайдом, сыном Энгуса, сына Над Фройха, и его братьями. Оно получило название «куинделк» (сиindelc), и по его условиям сонаследники собственности удерживали доли как единое целое, при этом все наследство доставалось наследнику, пережившему остальных. Эохайд заключил такой куинделк с восьмерыми братьями и пережил их всех, унаследовав таким образом все имущество. Его брат Федлимид заключил сходное соглашение, но лишь с тремя братьями, и также унаследовал все имущество, пережив их. Так объяснялся тот факт, что родовое имение Кашельских Эоганахтов, происходивших от Федлимида, было значительно меньше, чем владения Эоганахтов из Айртир Хлиах и Глендамайнских Эоганахтов, ведших свой род от Эохайда. Сама эта история иллюстрирует этиологические методы, культивировавшиеся в генеалогических школах.
Следовало также придумать какие-то причины для объяснения недопущения Ратлендских Эоганахтов или Уи Эхах Муман к власти в самом Кашеле. Это объяснение определенно основывается на тонкостях ирландского права: по легенде, Корк поставил своего внука Эху управлять «конфискованными племенами» (totha dilsiu) после того, как его отец Мак Касс лишился своего наследия. Затем Корк забрал земли Эху (предположительно, те, что он должен был бы наследовать в области Кашеля) в возмещение за то, что он устроил его воспитание.
«Поэтому есть у нас выражение: «Любой потомок Эху, хоть он и может быть королем всего Мунстера, не пойдет в Кашель». Это же справедливо и в отношении Федлимида, сына Тигернаха. Он был королем Мунстера. Он не пошел в Кашель, но им был вырыт Бодумбир. Кумман, жена Кайрпре, после того как она пришла к Федлимиду после смерти Кайрпре, сочинила четверостишие:
Аmra n-adamrae la nech
iadad Caisil frim da hech;
amra n-adamrae leou
iadad Caisil frim eochu.
Диво дивное для всех,
что закрылся Кашель пред моими двумя лошадьми;
диво дивное для них,
что закрылся Кашель пред моими лошадьми».
В других версиях это четверостишие приписывается Гоббану, «колесничему Федлимида, короля всего Мунстера». Крепость Бодумбир, очевидно, располагалась близ Каира в нескольких милях южнее Кашеля. Выражение «вырыть» постоянно используется для обозначения сооружения земляных укреплений, точно так же как выражение «вбить (столбы)» относится к постройке дома. Окруженный тремя валами замок Гарранес в Южном Корке связывали с Ратлендской династией: по данным археологических раскопок, он датируется приблизительно 500 годом (то есть он был построен при жизни второго или третьего поколения, сменившихся после смерти Федлимида) и сохранил свидетельства торговых связей со Средиземноморьем. Большая крепость Карн Тигернах, расположенная на полпути между Гарранесом и Кашелем и построенная, подобно многим другим ирландским крепостям, вокруг гораздо более древнего могильного каирна, возможно, носит имя отца Федлимида, хотя, вероятно, на несколько столетий его старше.
Легенда о происхождении Корка и его потомков завершается словами о том, что Кенел Ангсе (септ, неизвестный по другим источникам; впрочем, возможно, наш текст испорчен) не ходили в Кашель до «последнего времени», так как они не желали отдавать ничего из своей доли за брут риг (brug rig «земля короля»). Брут Риг фигурирует в качестве географического названия (Брури в графстве Лимерик), но в данном случае используется в функции имени нарицательного, обозначая ту часть земли, которую каждый туат отводил во владение верховного короля пятины. Мы знаем, что подобный обычай существовал в крупных владениях Ирландии XVI века, а упоминания о нем в столь раннем тексте показывают, что принцип верховного владычества уже достаточно устоялся, чтобы вторгнуться в автономию туата в таком чувствительном вопросе, как держание земли. Впрочем, Кашель принадлежит Кенел Эгнуссо майк Над Фройх («Роду Энгуса, сына Над Фройха»), так как Над Фройх был единственным из сыновей Корка, кто отдал бруг риг Кашелю.
Потому Корк сказал:
Bid cathir Nad Fraich,
Bid Nad Fraich tir chaich;
Int I bessa hai Cassel
Is he are-labrathar Mumain n-uili
(.i. bad Мumu huile ina gellsine).
Будет это город Над Фройха;
земля каждого будет Над Фройха;
он, кому принадлежит Кашель,
говорит за весь Мунстер.
(Глосса: «то есть весь Мунстер будет его вассалом».)
Тексты о взаимных обязательствах короля Кашеля и его вассальных королей дошли до нас в искаженном виде и все еще ожидают тщательного редактирования, но они проливают свет на природу государственного устройства Мунстера в IX или X веке. В них говорится, что король Кашеля платил династическим и племенным королям жалованье (rath или indarrad) каждые 7 лет. Количество выплат исчислялось в кумалах — единицах стоимости, равных цене рабыни, — без какого-либо упоминания об изысканных дарах, перечисленных в