Вскоре на поверхности показалась рука. Ее скрюченные пальцы на миг распрямились, а затем вновь вонзились в землю. Миг – и вторая конечность трупа уже помогала первой, судорожно разбрасывая по сторонам сухие комья и камни. Остекленевшими от ужаса глазами Дибор обозревал разыгравшееся перед ним действо, для которого не находил объяснения. «Быстрей! Пока он не выбрался полностью!» – резанула мозг рациональная мысль. Но ноги словно окаменели и вросли в землю. Нереальность происходящего напоминала сон, в котором ты не можешь сдвинуться с места и сбежать от надвигающейся опасности.
С тихим шипением из недр могилы показалась голова ужасного создания. Явив миру синюшное иссушенное лицо с черными прожилками, труп широко открыл рот в попытке освободить его от почвы. Голова неестественно быстро задергалась, после чего на поверхности оказались узкие костистые плечи. Извиваясь, словно крупное пресмыкающееся, нежить медленно наклонилась и, цепляясь руками за сухую траву, потащила свое тело из тесного плена. Выбравшись целиком, мертвец проворно вскочил на ноги и повернул лицо к застывшему в ужасе человеку. Кусая губы, принц зачарованно заглянул в мертвые очи. На миг ему показалось, что в их глубине горит зловещий багровый огонь.
Нежить издала тихий стон, словно испытывала неимоверные страдания, и, протянув вперед костлявые руки, направилась к Дибору. Тот инстинктивно отступил назад и, готовясь отразить нападение, поднял клинок, приняв боевую позицию. На какое-то время ветхая изгородь остановила мертвеца. Он недоуменно взглянул на прогнившие жерди и навалился на них всем весом. Раздался треск – преграда пала. Сопровождая свое шествие сдавленным шипением, труп бросился навстречу мерцавшему в руке принца клинку.
И тут незримые оковы, парализовавшие тело принца, исчезли. Дибор издал истеричный возглас и, вложив в удар вес всего корпуса, по локоть отсек противнику обе руки. Тварь издала тихое рычание и, размахивая почерневшими обрубками, накинулась на человека. Оскаленная пасть с редкими пожелтевшими зубами… Выпученные неподвижные глаза… Дибор всхлипнул и встретил летящее на него тело колющим ударом, проткнув мертвеца насквозь. Меч наполовину увяз в гниющей плоти… Забившись, словно пойманное в силки животное, принц дернул рукоять на себя… Еще раз… Тщетно! И тут его накрыло чувство слепой ярости. Взревев, Дибор уперся ногой в грудь мертвеца и выдернул-таки клинок из плена мертвого тела. Он отскочил на пару шагов назад, занес для удара меч и с восторгом сумасшедшего воскликнул:
– Ко мне, тварь!
– Браво, мой мальчик! – раздался позади тихий голос Тулавра. – Я думаю, голова – подходящее место для удара!
Почувствовав небывалый подъем сил, принц с криком бросился навстречу восставшему покойнику и одним ударом снес ему полчерепа. Вывалив на траву остатки гниющих мозгов, тварь рухнула на землю. Тяжело дыша, Дибор бросился к поверженному и принялся кромсать мертвечину из опасения, что ужасный противник восстанет вновь. Крепкие руки обхватили его за плечи и, подавив сопротивление, оттащили назад.
– Парень, успокойся! – услышал он родной тихий голос. – Ты победил. Все. Все, я сказал!
Ближе к полудню они достигли золотистых песков Тайранской пустыни. Тулавр увлек принца на вершину бархана и простер руку, явно указывая на что-то. Дибор взглянул на безбрежный океан и увидел несколько темных точек, медленно ползущих по барханам. Он в отчаянии взглянул на катеона.
– Да, – подтвердил спутник. – Будущие солдаты воинства Имшура идут навстречу своей участи.
– Нам не пройти… – обреченно проронил принц.
Тулавр прищурился. В глазах его плясали искры доброй иронии.
– Сдается мне, что ночью я видел воина, способного противостоять армии Зла…
Дибор обреченно вздохнул и кивнул в ответ:
– Так оно и есть…
Глава 22
Лучи заката багровыми отблесками отражались на покрытых сталью щитах и доспехах армии Иктона Торнола, благодаря чему противоположная окраина Долины луны казалась залитой кровью. Таррес оценил живую, ощетинившуюся копьями массу и проворчал себе под нос:
– Впечатляет, но я ожидал чего-то более грандиозного… Неужели это все, что узурпатор решил выставить против нас?
– Боюсь, мой друг, – пробасил барон Громмон, – что Иктон и не догадывается о численности нашей, не побоюсь этого слова, армии! К тому же он, вероятно, и не удосужился подумать о наших неожиданных союзниках…
После этих слов взоры присутствующих невольно обратились на Талину Торнол и командующего войском Волчьих гор – Корноса Арно. Герцогиня лучезарно улыбнулась пожилому воину и едва заметно вздохнула:
– Барон, при всей моей нелюбви к супругу, я не склонна думать о нем как о недостойном противнике. – Талина оперлась на руку возлюбленного, словно ища у него поддержки.
Граф Арно откашлялся и взглянул на Тарреса.
– Да, господа, я придерживаюсь того же мнения, что и герцогиня. Наверняка то, что мы не явились под стены Санирада, Иктон воспринял как свершившийся факт измены. – Корнос пару мгновений поразмыслил и с сомнением в голосе добавил: – Хотя… Он мог предположить, будто мы решили остаться в стороне, дожидаясь момента, чтобы вмешаться и принять сторону побеждающих в битве. Торнол циничен и расчетлив, и я склонен полагать, что он думает именно так.
– Как бы то ни было, – взмахнул рукой Таррес, – по большому счету это уже не имеет значения. Как говорят в народе – ставки сделаны!
– Смотрите, – Лигер указал рукой в сторону армии противника. – Если я не ошибаюсь, они выслали парламентера!
И действительно, в их сторону неспешно направлялись два всадника, один из которых держал древко флага с развевающимся белым полотном. Корнос слегка прищурился, вглядываясь в силуэты приближающихся рыцарей, а потом изумленно приподнял густые брови:
– Четверо! Я и не предполагал, что Иктон способен на подобное… Это доспехи герцога Волчьих гор! Он намерен лично вести переговоры.
Мерон Кастор покачал головой и вполголоса произнес:
– То ли он полностью уверен в нашем благородстве, то ли власть затмила его разум. В любом случае такой поступок достоин уважения, если, конечно, под доспехами не скрывается другой человек.
– Нет! – с уверенностью отозвался граф Арно. – Его телосложение, манера держаться в седле… Это определенно он!
– Я отправлюсь на переговоры, – прервал Таррес предположения соратников. – Лигер! Поедешь справа от меня.
Вскоре армия восставших против власти узурпатора с напряжением следила за тем, как сближались представители противодействующих сторон.
Остановившись в непосредственной близости, всадник в черных доспехах снял изящный шлем с алым плюмажем. Таррес криво улыбнулся и с иронией воскликнул:
– Боги! Я не смел и надеяться, что ты решил лично поприветствовать меня!
– Что за фамильярность по отношению к правителю? – Иктон сухо кивнул противнику. – Спишу это на ваше воспитание, граф Таррес.
– Все, кто расположился на той стороне долины, не считают тебя таковым, убийца! – словно сплюнув, презрительно ответил граф. – И поверь, предстоящая битва положит конец твоему гнусному существованию!
– Какая пафосная и самоуверенная речь, – спутник Иктона поднял забрало шлема.
– Томмон! – с негодованием воскликнул Эндор. – Воистину Охтам бережет твою никчемную жизнь. Признаться, я надеялся, что ты сдох после нашей встречи под стенами Санирада!
Болезненная гримаса исказила лицо графа Томмона. Но уже в следующий миг он учтиво склонился в седле.
– Таррес, да будут твои дни коротки и мучительны!
– Довольно упражнений в словоблудии! – Иктон в предупреждающем жесте поднял руку. – Перейдем к делу! Я милостиво предлагаю тебе и твоим сообщникам жизнь в обмен на беспрекословное повиновение. Ты, Громмон, Кастор и Кюрсо отправитесь в королевскую тюрьму. Ваши отряды будут амнистированы и вольются в мою армию. Это единственная возможность для вас не отправиться в царство мертвых. Не знаю, какова численность сброда, расположившегося по ту сторону долины, но мои солдаты, закаленные во многих битвах, не пощадят никого. Мне жаль, что на поле боя не будет сражаться армия из поместья Волчьих гор, но и с имеющимися силами я подавлю ораву ваших крестьян. Граф Таррес, решение за тобой!
– Один вопрос, – задумчиво произнес Эндор. – Ты говоришь, что твоя армия не явилась на поле боя?
– Да, – по лицу наместника пробежала тень сожаления. – Видимо, моя жена решила сыграть свою партию. Но это уже наши с ней проблемы. Клянусь, в ближайшее время она будет глубоко скорбеть о своем решении! Ты видишь, насколько я с тобой откровенен, мятежник. Твой ответ, Таррес?!
– Я очень ценю твое доверие, узурпатор! – недобро усмехнулся граф. – Так же как ценю предложение сесть на цепь мне и моим людям. – Но… Не засунуть ли тебе свои посулы и откровенность куда-то подальше? Ты понимаешь, о чем я!
– Итак, – учтиво произнес Иктон, – как я понимаю, ответ – нет?! Что ж, на рассвете твоя толпа будет атакована. Выживших прилюдно казнят. Ваши имения станут собственностью короны. Я все сказал!
После этих слов герцог решительно надел шлем, развернул коня и неспешно направился к своему войску. Томмон бросил древко флага на траву и последовал за своим господином.
– Завтра я вырву твою глотку, – недобро сверкнул глазами Таррес и бросил взгляд в сторону спутника. – Лигер, за мной!
Когда они уже почти достигли сомкнутых рядов своих солдат, граф отвлекся от обуревающих его сомнений и тихо произнес:
– Завтра ты останешься в лагере. – Заметив недоумение во взгляде верного спутника, он остановил коня и положил тяжелую ладонь на плечо Лигера. – Ты должен пообещать мне, что при любом исходе битвы ни один волос не упадет с головы Айры Ледвей. Не спорь!
– Я клянусь вам в этом! – твердо пообещал воин.
Таррес направил коня к окраине временного лагеря – там, накрытые грубой тканью, стояли несколько повозок. Эндор отыскал взглядом офицера, отвечающего за сохранность обоза, потом посмотрел на огни зажигающихся в вечернем небе звезд и тихо произнес: