– К чему это?.. – произнес Иктон, глядя на кровь, толчками бьющую из страшной раны на бедре. – Воин, боги уже ждут тебя в своих чертогах. Прощай…
Герцог Волчьих гор пришпорил коня и направил его к тому месту, где в окружении рыцарей лежали на земле связанные пленники дворянской крови – лишь предводители изменников интересовали его на данный момент. В отношении остальных противников был дан незатейливый и простой для исполнения приказ – казнить прямо на поле боя.
Наместник спешился и медленно обошел распростертых на земле людей. На губах его, словно маска, застыла надменная улыбка, а глаза, отмечая горестный вид потерпевших поражение врагов, загорелись холодным огнем. Все они здесь – у его ног… Их жизни Четверо сохранили для него! Хотя и не всех – старик Кастор умудрился избежать предстоящей на площади экзекуции и отправился в небытие, о чем свидетельствовала его голова, лежащая рядом с тщедушным телом. Но остальные – вот они!
Таррес с торчащим из груди обломанным древком стрелы. Рана не опасна, и лекари позаботятся о том, чтобы предводитель мятежников был должным образом казнен!
Огромный, буйволоподобный Громмон… Несколько резаных и одна колотая рана изрядно кровоточили, но это пустяки для этого пышущего мощью организма.
Щенок Кюрсо… Помнится, его покойный папаша во времена своей буйной молодости тоже не выказывал особой преданности короне… Иктон попытался хлыстом поднять подбородок молодого человека – тот с ненавистью взглянул на него и отвернулся. Но герцог сумел уловить в его глазах страх, растерянность и беспомощность – пока этого достаточно. А когда за трепещущее тело изменника возьмутся мастера своего дела, уж тут Иктон потешится…
Сделав еще пару шагов, наместник остановился. А вот наконец и он – тот, к кому на данный момент Иктон испытывал самую жгучую ненависть… Тот, кто осмелился покуситься на святое – его личную собственность! Граф Корнос Арно! Командующий его войском… Человек, которого он, словно сына, приблизил и, можно сказать, воспитал. Мразь, которая, едва он отвернулся, залезла в постель к его жене! Изменник, который повел собственное войско наместника против самого же наместника!
– Граф Арно… – негромко произнес наместник, глядя в горящие глаза пленника. – Признаться, не ожидал… Боюсь, что тебя ждет самое изощренное наказание.
– Катись в царство Охтама! – Корнос сплюнул на траву кровью.
Иктон тихо рассмеялся и неожиданно ударил рукоятью хлыста по щеке пленника.
– Расплата за грехи не заставит себя ждать, мой мальчик, – пообещал он, ухватив графа Арно за волосы.
В этот момент к победителю и его пленникам приблизился граф Томмон.
– Не хочу прерывать вас, мой господин, но… Вашей аудиенции испрашивает вождь этих… кхм, дикарей – Матори. Он говорит, что у него для вас есть небольшой сюрприз, – в серых хищных глазах Томмона промелькнула неприкрытая ирония.
– Пропустите! – воскликнул герцог, обращаясь к рыцарям из оцепления. – Я хочу выразить нашим союзникам искреннюю благодарность от имени короны за неоценимую помощь в подавлении вооруженного мятежа!
Воины личной стражи наместника расступились, пропуская в круг нескольких всадников. Впереди на великолепном гнедом скакуне следовал сам великий гурум Матори – великолепно сложенный грозный воин. Кичившиеся своей отвагой бойцы кочевников презирали тяжелые латы и доспехи – лишь кожаные нагрудники со вставками из черного дерева защищали их от ударов стали противника. Матори же, по всей видимости, пренебрегал и этой защитой – мускулистый торс гурума был обнажен. Из-за спины кочевника торчали рукояти двух кривых широких сабель. Длинные, черные, словно смоль, волосы собраны в тугой хвост и перевязаны алой, с золотом, лентой – знак старшего сына в роду найтари. О том, что воин является вождем недавно образованного Союза кочевников, свидетельствовал висевший на широкой груди амулет из толстой кожи.
– Приветствую тебя, великий воин свободного народа! – торжественно произнес Иктон и удостоил вождя союза кивком головы.
Те, кто хорошо знал Иктона, наверняка уловили в его интонациях нотку иронии. По губам Томмона скользнула презрительная усмешка, но он мгновенно ее стер.
Черные глаза гурума твердо встретили взгляд наместника. Матори грациозно спешился и легко поклонился наместнику трона Лероса.
– Войско Союза явилось по твоему зову, повелитель, – казалось, гурум не уловил насмешки в словах Иктона.
– Я это заметил, мой доблестный союзник. Заметил, когда скалы Ящеровой Пасти усеяли твои воины, а неприятеля накрыло облако стрел, выпущенных из ваших тугих луков. – Наместник позволил себе подобие легкого поклона. – Я обещал вольному народу обширные территории близ Безумного моря? Соответствующие бумаги в ближайшее время будут переданы вождям Союза племен моими секретарями. От имени короны благодарю тебя! Что-то еще?
– Да, – кивнул гурум. – После атаки мои воины заметили маленький отряд, направлявшийся к полю битвы. Рыцари, к сожалению, отказались сдаться и были уничтожены. Мы не убиваем женщин, поэтому – вот…
Матори отошел в сторону, и взгляд наместника остановился на вороном жеребце, через седло которого была перекинута связанная женщина. Иктон невольно облизнул пересохшие губы…
– Матори, – севшим от волнения голосом произнес он. – Вот это воистину королевский подарок! Снимите ее!
Последние слова были обращены к солдатам наместника – на мгновение те растерялись.
– Ну же! – зарычал герцог.
Воины поспешно выполнили приказание и сняли женщину с седла и поставили на ноги. Она пошатнулась, неловко повела связанными руками и вскинула голову, вперив гневный взгляд в наместника.
– Моя дорогая супруга, – вкрадчиво произнес Иктон, – я теряюсь в догадках! Позволь узнать, почему я вижу тебя здесь? Ведь, исходя из моих указаний, ты должна была еще вчера присоединиться ко мне! Проклятье!
Талина без всякого страха взглянула на взбешенного наместника и с ненавистью ответила:
– К чему эти речи, чудовище? Ты все прекрасно понял – я думаю, ума тебе не занимать.
– Ты права, дражайшая… – хищно усмехнулся Иктон. – К твоему великому сожалению, я – не глупец! Поэтому заранее позаботился обо всем.
На несколько тягостных мгновений герцог умолк. Наконец его нахмуренное лицо прояснилось.
– Признаться, твое появление слегка изменило мои планы… Я планировал в ближайшем будущем казнить предавшего меня военачальника. Но… – Иктон извлек из ножен изящный кинжал. – Я даю тебе шанс! Шанс вернуть мою благосклонность и возможность избежать некоторых последствий! Возьми этот клинок и пронзи грудь изменника – графа Арно!
Талина взглянула на покрытого кровью Корноса, и из ее прекрасных глаз покатились слезы.
– Сделайте это, госпожа… – прохрипел граф Арно. – Сделайте… или я умру в страшных мучениях.
– Прости, я не… Я не смогу, – прерывающимся от рыданий голосом произнесла герцогиня и опустила голову.
– Ты отказываешься? – звенящим голосом воскликнул наместник, и руки его затряслись от бесконтрольной всепожирающей ненависти. – Отказываешься? Ну так смотри.
Он медленно подошел к Арно, вновь взял того за волосы и, глядя ему прямо в глаза, медленно перерезал горло… Поток крови залил латы Корноса. Страшно захрипев, граф уронил голову на грудь и медленно повалился на бок. Еще какое-то время конечности его подергивались, затем тело Корноса обмякло…
Иктон с ненавистью наблюдал, как Талина пошатнулась, закатила глаза и без чувств упала на руки подхватившего ее солдата. Глаза наместника сузились, и, исполненный отвращения, он прошипел:
– Эта женщина мне более не интересна…
Потом он огляделся и, остановив взгляд на предводителе кочевников, воскликнул:
– Матори! В знак своего расположения я дарю эту женщину тебе! Отпразднуй великую победу – развлекись с ней после праздничного ужина!
Гурум, наблюдавший за происходящим с холодным презрением, сверкнул глазами и скупо ответил:
– Благодарю, но у меня достаточно женщин.
– Тогда отдай ее своим воинам, – в ярости воскликнул наместник. – Пусть восславят своего короля!
Матори сдержанно вздохнул и спокойно взглянул в глаза обезумевшего от бешенства правителя:
– И вновь тебя благодарю, но мои воины чтут честь любой из женщин. Нас интересуют лишь бумаги.
– Член Охтама! – выругался Иктон. – Ты осмеливаешься осуждать меня?!
Гурум промолчал.
В этот момент, пытаясь сгладить ситуацию, граф Томмон коснулся руки наместника:
– Господин… Я могу отдать ее своим солдатам… Уверен, им такое придется по вкусу.
– Да, – рассеянно ответил Иктон и встряхнул головой. – Распорядись, чтобы… Чтобы эта… девка… Чтобы я никогда о ней больше не слышал! Ты все правильно понял?!
– Поверьте, господин, – едва уловимая улыбка пробежала по губам Томмона, – вы о ней больше не услышите.
После этих слов граф кивнул своему адъютанту. Тот правильно истолковал безмолвный приказ и, склонившись в седле, что-то прошептал на ухо пехотинцу. Солдат выслушал и ошарашенно взглянул на офицера – тот утвердительно кивнул, подтверждая сказанное. Пряча похотливую улыбку, исполнительный воин нерешительно подошел к лежащей без чувств герцогине Волчьих гор, еще раз осмотрелся и, не находя препятствий, поднял тело женщины и понес его прочь. Провожая взглядом солдата, Иктон заметил, что к тому присоединились еще несколько заинтересованных соратников, и удовлетворенно кивнул. Потом он с раздражением взглянул на гурума и сухо произнес:
– Матори, прошу прощения, я допустил несдержанность. Ну, ты понимаешь – женщины… и все такое…
Гурум неопределенно кивнул в ответ.
– Прошу тебя и твоих вождей проследовать в Санирад, – торжественно продолжил наместник. – Вечером за праздничным ужином мы воздадим должное твоим воинам.
Матори поклонился, взлетел в седло и в сопровождении своих воинов покинул поле боя.
Торнол вновь осмотрел пленников. Встретившись с ним взглядом, Таррес сплюнул и пробасил:
– Мразь королевской крови…