— Жаль, что приболел, а то бы искупался, — забавно сказал Мазоня и, просветлев лицом, устремился долгим взглядом на речку. С реки порывами набегал свежий ветерок, и Альберт забеспокоился: как бы не просквозило…
— Не бойся, я уже здоров, — улыбнулся Мазоня. — Главное, я сумел тебе высказать наболевшее… Мне сейчас как никогда нужно твое понимание.
32
Дон Роберт был в офисе, пил кофе и ждал Ахмета Борисовича. Только что от него ушел казначей по прозвищу Валюта — интеллигентный мужчина с аккуратной бородкой и улыбчивым лицом. Перелистывая газеты, дон Роберт остановился на небольшой заметке: «Как отмыть деньги, не запачкав белых штанов».
По утверждению бразильской газеты «Глобо» в России имелись прекрасные возможности по отмыванию денег. Царящие в стране коррупция и всеобщая погоня за долларами, оказывается, привлекли в страну наркомафию и всех желающих укрыть свой доход от налогов. Схема действий была проста. Стоило только открыть счет в российском банке и обзавестись нужными знакомствами. Далее — приобрести недвижимость либо создать совместное предприятие. А уж за взятку государственные чиновники выдадут предприятию любое разрешение на экспорт-импорт.
Можно купить российскую нефть по цене 22 доллара за тонну и перепродать ее в Европе по сто шестьдесят. Можно на черном рынке Одессы купить золото всего шесть долларов за грамм и толкнуть на Западе по одиннадцать.
К тому же, ссылаясь на расследования западных журналистов, в подозрительных сделках по купле-продаже в России участвуют крупнейшие преступные синдикаты планеты — от итальянской мафии до колумбийских торговцев наркотиками.
Дон Роберт кисло потянулся и размял плечи.
— Господи, еще этого не хватало!..
Он отодвинул чашку с кофе, включил телевизор. Диктор нудно поведал о забастовке шахтеров. С досадой выключил телевизор и покачал головой.
— Все, как там. От итальянской мафии до забастовок, — насмешливо протянул Роберт и поднялся навстречу Ахмету Борисовичу.
— Вот так, брат. Стоит только открыть счет в российском банке и обзавестись нужными знакомствами…
Ахмет Борисович предупредительно улыбнулся, чувствуя каверзное настроение шефа.
— Вы, Роберт Архипович, попали в «десятку».
И Ахмет Борисович с ходу заговорил о сделке по сверхскоростным истребителям.
Дон Роберт по-детски плаксиво оттопырил губы.
— Три истребителя «ушли» весьма удачно, — деловито доложил Ахмет Борисович. — Правда, пока три… Нашлись стукачи, ввязалась военная прокуратура… И хотя училище вовремя успело списать эти самолеты, сделку пришлось приостановить. Следователи нашли то, что они хотели найти.
— Сомов, дурак твой Сомов! Любая сделка с ним того и гляди закончится в Бутырке.
— Сомов как раз оказался пронырлив. Он сумел нас отмазать.
Все же девочки дону Роберту были куда ближе, чем эти сверхскоростные самолеты. Не окажись под рукой такого «проворота», каким был Ахмет Борисович, еще неизвестно как бы все кончилось с самолетиками… Головастый мужик, «мозговой центр», без его проработки дон Роберт редко когда пускался в серьезные авантюры.
А в эти дни Ахмет Борисович был просто незаменимым. Если честно, трухнул дон Роберт, когда узнал, что сделка с самолетами засветилась.
Секретарша принесла по чашечке кофе, и они с Ахметом Борисовичем выпили по стопочке армянского коньяка. Дон Роберт порозовел, и язык у него развязался.
— На каждый твердый орешек есть крепкий зуб, — сказал он, подмигнув Ахмету Борисовичу. Тот слова шефа понял правильно: крепким зубом, конечно, был дон Роберт.
Сам дон Роберт мечтал больше не столь о самолетах, сколько о легальном магазине по продаже обычного оружия для всех. Потому и разговоры на эту тему возникали спонтанно.
— Как защититься простому гражданину от разбоя — глубоко вдыхая, палил дон Роберт и обращался к Ахмету Борисовичу. — В Америке, если тебя оскорбили, не долго думая, выхватил кольт — и семь пуль в обидчика. Ты юрист, втолкуй мне, как простому человеку самозащититься… в этом наглом мире.
Ахмет Борисович, сосредотачивая лоб, улыбался.
— По идее, этим должны были бы заниматься государственные мужи. Но они все, в том числе и самозащиту человека, переложили на чиновников. А у тех выглядит примитивно просто: на вас напал грабитель — убегайте. Не сумели, господь с вами, идите в милицию как к представителям власти и заявите, что вас ограбили. На этом и успокойтесь. Ну, а если не убежали и вас притом грабители намеревались убить, то можно, пожалуй, и защищаться. Но не дай бог, раните кого-то или, тем более, убьете… На суде надо еще доказать, что вы не баран. Иначе припишут умышленное убийство. Получите срок — и дело с концом… Такова се ля ви!
Дон Роберт схватился от смеха за живот.
— Господи, так можно дойти до умопомрачения!
— Можно, — холодно согласился Ахмет Борисович. — Годы идут, а что изменилось? То же пещерное, на неандертальском уровне понимание… В правоохранительных органах бывают неглупые люди. Как мне было известно, они составили проект, где все оружие разделили на виды… К самообороне отнесли газовые пистолеты, дубинки с электроразрядниками… Смешно! Конечно, смешно, если все это осталось на министерских бумагах. На Западе в магазинах оружия сотни кольтов и вессонов — покупай, что душе угодно… И стоит дешево.
— Честно говоря, — усмехнулся, потеплев, дон Роберт, — возникни эта необходимость, мы сумели бы развернуть такую сеть магазинов… Кольтами затопили бы всю Россию!
Дон Роберт в мыслях ушел в себя. В такие моменты, когда он уходил в себя, на него налетала раздражительность, словно его глубоко мучили неразрешимые вопросы бытия.
— В этом наглом мире кольт, пожалуй, единственный друг, который уж никогда не продаст, — поморщившись, неожиданно заметил дон Роберт, строго из-под бровей взглянув на Ахмета Борисовича. Он как бы ждал от него подтверждения своим мыслям.
Тот невозмутимо, покорно выслушал шефа и, словно не желая раскрывать всех своих карт, уклончиво ответил:
— Жизнь сложна, и в этом мире трудно разобраться без пол-литра. Кольт, конечно, защитит, но он не снимет сердечной боли.
Дон Роберт удивился; думали они об одном и том же. Дело касалось Харитона, бригадира-рэкетира, которому дон Роберт доверял многое, но поступившие сведения о сексотстве возбудили в нем к Харитону недоверие и даже злобу.
Впрочем, прямых доказательств не было, но источник был вполне надежный… Харитона, опекавшего игровые притоны, подозревали в связях с конкурентами. Дон Роберт, в таких делах щепетильный, больше всего боялся утечки секретной информации; бывало, еще отец его говаривал: у кого в руках информация, у того и власть. К тому же он был уверен, что нет более тяжкого предательства, чем сексотство…
Когда дону Роберту доложили, что Харитон — сексот, он поверил не сразу: может быть, бригадира просто хотят подставить? Но, поразмыслив и подключив Ахмета Борисовича (другим пока ни слова), он вдруг нащупал след.
Перебрав в уме тех, кто всегда «держал руку» Харитона, дон Роберт по цепочке вышел на Костю Грека…
— Я иногда даже себе не доверяю, — возмущался, сузив глаза, дон Роберт. — А уж Харитону доверял… Благодаря Косте Греку. Вот ведь как можно наколоться!
Ахмет Борисович не торопился с выводами, потому и не возмутился, и не бросился в преждевременную подозрительность. Харитона наверняка опорочили, заведомо зная неуравновешенный и вспыльчивый характер дона Роберта: авось клюнет…
Он немного успокоил дона Роберта и предложил выждать; тем не менее они решили тихо и спокойно провести проверку; о Косте Греке молчали, словно боялись высказать друг другу новое, еще более неприятное подозрение.
Зная мнительность шефа, Ахмет Борисович сглаживал: в их деле нельзя быть слишком подозрительным — так можно растерять самых верных людей.
Дон Роберт редко шел против Ахмета Борисовича, но когда прилив желчи побеждал, он, взбешенный, надменно повторял всем:
— Мафиози в Японии поступают по справедливости. Провинился и хочешь доказать свою верность или невиновность — отруби себе половину мизинца в знак преданности, и я без всякого поверю.
Ахмет Борисович хитро повернул разговор в русло сверхскоростных истребителей, тем самым сняв накал с дона Роберта — Харитон никуда не денется!
— Доллары нам не помешают, — успокоительно заметил дон Роберт, — но думаю, что эта авантюра недолгая, пока Союз раскупают и растаскивают по потрохам… За посредничество тридцать пять процентов… Нормально?
— Достаточно. А там будет видно. А вот с этой бабой Сомову надо помочь.
— Она все сидит в предвариловке? А я думал, что ей давно пришили срок.
— Единственный выход у Сомова: убрать.
Дон Роберт поморщился, жевал губами, пока не зазвонил телефон.
— Что, милый?
— Па, ты когда будешь дома? — Свежий юношеский голос Павла встряхнул дона Роберта. — Па, ты мне нужен, я с тобою должен поговорить…
— Вот, все хотят со мной поговорить, — кокетливо сказал дон Роберт. — Опять какие-нибудь тряпки и деньги. Ах, эти дети! Особенно когда они любимы.
Ахмет Борисович понял: говорить о Сомове нет смысла.
33
Павел не зря позвонил отцу. И не только потому, что поссорился с сестрой, которая в последнее время была невыносима; конечно, Эльмиру отец взял в руки и ей, как думал Павел, не давали развернуться. «Ну и хорошо, — решил Павел. — На одну сучку меньше, того и гляди притащит в дом «венеру».
Эльмира ощетинилась и по-своему реагировала на отца:
— Все вы, мужики, черствые, тупые.
— А тебе одного негра мало?.. Подавай араба?
Эльмира злилась и плакала.
— Ну и сиди в этой дыре с папочкой. Занимайся онанизмом.
— Занимался и занимаюсь, — в тон ей ядовито отпарировал брат, — подумаешь, чем гордится. Шлюха!
Но не ссора с сестрой мучила Павла. Терзала его расхлябанность, неспособность взять себя в руки. Напрасно он в своей комнате над письменным столом повесил дурацкий плакатик: «Сделай дело — гуляй смело!» Не помогало. По-прежнему науками занимался вяло, книги валились из рук, а репетитор по английскому, потеряв терпение, с обидой сказал: