Дон Роберт снимал номер в роскошном отеле, где вполне было можно принимать гостей. И принимал он их отменно… Лариса, числившаяся секретарем-референтом, была счастлива: казалось, что патрон вновь воспылал к ней. Но иллюзия была недолгой. Уже после первых деловых встреч с Манфредом дон Роберт вежливо заметил:
— Не забудь, дорогая, что мы бизнесмены. Ни одна сделка не может пройти хорошо, если ее хорошенько не обмоешь и…
Лариса наконец-то осознала свою роль в этой поездке; как она могла подумать о каком-то возвращении любви…
После обильной выпивки дон Роберт попросил ее остаться с Манфредом, но, чувствуя недовольство, привлек ее к себе, ласково обняв за талию.
— Лариса, — сказал он жестко. — Мы все здесь работаем.
Манфред еще не потерял форму; к сорока — небольшой упругий животик — это еще нормально; он сносно владел русским и не был так нахален, как другие гости дона Роберта.
Сразу после удовольствия он заснул: видимо, с лихвой выпил шампанского. Лариса лежала рядом, боясь его потревожить; но в эти минуты она думала о своей жизни… Она вспомнила, как в детстве хотела стать актрисой: занималась в детской хореографической студии, ходила в театральный кружок. Ее мордашку, фигуру выделяли многие, и «конкурс красоты» обещал будущее… Но жизнь обманула ее. Дон Роберт превратил в простую валютную проститутку…
Манфред проснулся и обнял ее костлявой рукой. Потом жадно целовал в губы. От него неприятно пахло спиртным; но Лариса терпела: она же работала…
— Лара, — сказал Манфред. — Какой смысл возвращаться в Москву? Я вас приглашаю в Мюнхен, где мы будем жить вместе.
— Женитесь?
— Да нет, — засмеялся Манфред. — У нас здесь совершенно свободные нравы. Зато вы вернетесь домой, как у вас там это говорят, с «бабками».
Вдруг назло дону Роберту ей захотелось Манфреда; она подвинулась к нему и стала его возбуждать; Манфред зажегся, и она действительно получила удовольствие. «А не остаться ли в Германии?»
Когда пришел дон Роберт, Лариса уже привела себя в порядок. Он был, как всегда, мил и обходителен.
— Мы уезжаем в Мюнхен.
Лариса спокойно стала собираться. Босс посмотрел на нее проницательными глазами. Он, пожалуй, догадывался о ее состоянии, но ничего не сказал: к тому же зазвонил телефон. Это Манфред сообщал о том, что у подъезда отеля их ждала машина.
До Мюнхена каких-то пятьсот километров. В комфортабельном «мерседесе» время летело незаметно. Она с любопытством смотрела по сторонам, а Манфред, сидящий за рулем, разговаривал с доном Робертом о предстоящей сделке.
Остановились возле небольшого придорожного ресторана. Там все было заказано, и за столиком сидели двое ожидающих. После короткого знакомства заговорил Майкл:
— Насколько мне известно, работники государственной администрации не могут занимать должности в акционерных обществах и фирмах… Но у вас сплошь номенклатура…
Дон Роберт искренне рассмеялся.
— Номенклатура — власть. Все меняется, а она остается, потому что живет по закону сообщающихся сосудов.
— Я приехал в Европу «делать деньги», — заметил Майкл. — Но Москва для меня — загадка: здесь самые непредсказуемые и нелогичные бизнесмены в мире.
— Я развею ваше мнение о русских бизнесменах, — сказал дон Роберт и предложил выпить за мистера Майкла.
Из Мюнхена дон Роберт улетал в Москву. Провожающий Манфред был доволен сделкой. Она была обещающая…
— Ныне все рвут военное снаряжение. Настоящий бум!
— Мы делаем доброе дело, — кивнул дон Роберт, — помогаем патриотам бороться за независимость…
Лариса стояла рядом. Манфред продолжал разговаривать с доном Робертом.
— Я слежу за валютным курсом. Обращает на себя внимание скачкообразный рост продаж валюты на вашей бирже. При нынешних объемах можно ожидать нового обострения дефицита рубля…
— Мы сейчас плывем, — спокойно заметил дон Роберт.
Лариса ждала, что Манфред что-то скажет ей, хотя бы на прощанье; ведь он столько ей обещал… Но Манфред словно забыл о ней. И это испортило ей настроение.
К дону Роберту вместе с Расулом Абу приехал Сомов.
— Опять контрразведка? — И дон Роберт с театральной усталостью свалился в кресло.
Сигнал о готовящемся спецрейсе Ил-76 ТД госбезопасность получила от военной контрразведки. На военный аэродром тут же выехали представители таможни. В грузовом самолете коммерческой авиакомпании уже находились два бронетранспортера, остальные десять БТРов должны были отправиться следующими рейсами…
С аэродрома срочно позвонили генералу Винокурову и доложили, что лицензий на вывоз этого груза у них нет.
— Об этом должен думать завод, — нагловато заметил генерал: нельзя ничего доверить. Генерала больше всего бесила утечка. Все было прокручено так, что ее не должно было быть…
Генерал тотчас позвонил Сомову.
— Я в курсе дела, — равнодушно, с ленцой ответил Сомов. — Люди, которые не смогли обеспечить тайну, видимо, Роберта. Что? Приехали на военный аэродром на личном автомобиле и скандалили? Ну что с них возьмешь, мой милый генерал. Они же привыкли обращаться так с девочками. А это не «конкурс красоты»… Господи, какая жизнь… Мешанина.
…И вот теперь дон Роберт щупал острыми глазами Сомова.
— Что прикажете делать?
— Да ничего. Себя мы обезопасили. Ответит машзавод, освоивший выпуск БТРов. А они все свалят на конверсию, из-за которой возникли немалые трудности. Но обидно, что упустили куш.
— Лучше бы я занимался девочками, — усмехнулся дон Роберт.
— И мальчиками, — с ухмылкой подсказал Сомов, вспомнив прогулку на Москву-реку к «нудистам».
— Смеешься, — обидчиво, поджав сухие губы, заметил дон Роберт, — но этот товар сейчас не менее ходовой, чем твои БТРы.
Расул Абу перебил милую дружескую перепалку.
— Генерал зря обижен. Утечка не наша. Я произвел скрупулезную проверку. Утверждаю, утечка произошла у генерала.
— Он любит валить с больной головы на здоровую, — почему-то подтвердил Сомов.
С Сомовым договорились об общих действиях. И, почесав языки о валюте, мирно разошлись. Дон Роберт проводил Сомова до машины. Пожелав ему удачи, он поднялся к себе, где ждал его Расул Абу.
— Эти военные — бараны, — обозленно заключил дон Роберт. — По-другому они не могут. Где Ахмет Борисович?
— Теперь богатые рвутся в центр Москвы, — засмеялся Расул Абу. — Он там…
Шутка дону Роберту понравилась. Он помешал ложечкой сахар в стакане. Чай был темный, и он поморщился: крепкий чай, как и чефир, портит лицо и действует нехорошо на сердце…
Дон Роберт внимательно посмотрел на Расула Абу.
— Газета хорошо обыграла заявление мэра города своим претендентам: «Одно дело — хотеть, другое — уметь», в смысле — не уметь, а иметь… В Древнем Риме сенатором выбирался самый состоятельный патрон.
— Лучше всего и уметь, и иметь.
— Да, ты газет не читаешь. За тебя это делаю я. Трудная обязанность, — дон Роберт, отхлебнув из стакана чай, капризно хмыкнул. — Как надоел мне этот нищенский мир. Все в нем перевернуто… Все поставлено с ног на голову… Я хочу получить реальные деньги, а не инфляцию. А мне подсовывают хуже того — гиперинфляцию, делая мои деньги сортирными бумажками.
— Жизнь не мед, — согласился Расул Абу. — Она, как самый скучный анекдот, — с днями глупеет.
— Жизнь-то глупеет. — Дон Роберт ткнул рукой в свежую газету. — Хоть ты и не читаешь их, все равно послушай, что пишут. «Я буду говорить, как ученый. Если доктрина правительства будет реализована, я смело прогнозирую социальные катаклизмы».
— Ну и что?
— Как что? «Ситуация развивается по модели пугачевских бунтов. Когда народ дойдет до предела отчаяния… кто же станет сидеть сложа руки, когда население будет гибнуть от рук бандитов»…
— Не от нас же?! — удивился Расул Абу. — Потом не все же погибнут. Кто-нибудь останется.
— Мы с тобой на голом острове.
— Капитализм не может существовать на голом острове… — И Расул Абу смачно затянулся сигаретой.
53
В отеле «Балчуг» распахнуты двери, и солидные швейцары в строгих костюмах кланяются в пояс. Отель только что отстроился: два ресторана и более двухсот номеров. Затраты на проект: сто двадцать миллионов немецких марок.
Именно здесь, в фешенебельном отеле, происходила презентация нового коммерческого банка. Деловые люди, бизнесмены, так называемые воротилы новой экономики, собрались в шикарном ресторане.
Дон Роберт чувствовал себя в своей тарелке. Наряду с бизнесменами в зале оказалось немало приглашенных артистов из шоу-бизнеса, которые мельтешили в малиновых и черных пиджаках; был Юдашкин, закутанный в шаль, на фоне манекенщиц выше своего мэтра головы на четыре. Юдашкин выглядел этаким Мефистофелем, желающим непременно поразить публику.
«Звезды» шоу, красивые девушки, словно сошедшие с обложек заграничных журналов, молодые и старые бизнесмены и еще кто-то, не совсем дону Роберту понятный, создавали картину пестрой толпы или «крутой тусовки».
Дон Роберт, привыкший к светской публике, ждал своего часа; презентация была в полном разгаре; после формальных речей и выступлений, после ярких тостов и веселых каламбуров знатных людей, приглашенных на вечер в качестве «свадебных генералов», началось обычное «пьяное братание». После коньячка и водки языки развязались, атмосфера добрела и теряла серьезность, именно в эти минуты для деловых людей начиналась работа.
Импозантный, привлекательный дон Роберт на этот раз не собирался никого поражать своей внешностью; он был задумчив и элегантен в своей задумчивости; ему повезло — находясь в компании с Федоровским, президентом крупной товарной биржи, дон Роберт пока не думал ни о чем, кроме того разговора, который они вели…
— Россия в тупике. — Грузноватый Федоровский медленно вертел в руке рюмку с остатками коньяка. — И выведет Россию только экономическая свобода людей.
— Не думаю, — неожиданно для себя сказал дон Роберт. — Вы же сами, Андрей Максимович, почему-то занялись политикой?