…Показалась грузовая машина, видимо, с оружием.
Из рук в руки. Получив деньги, они прямо в машине переправляли оружие на вокзал, где оно тут же перегружалось в вагон… Ловко!
Майор ждал. Ждал и Альберт. Вот отделился от грузовика мужчина в военной форме и подошел к пятачку, где его ждали двое. Третий был в машине, держа всех на прицеле.
Протянули дипломат. Военный раскрыл его и пересчитал пачки купюр. Все в ажуре. Но все же для острастки сказал:
— Только без западла. Ладно?
— Договорились же, — небрежно бросил один из «купцов».
Все пошли к машине.
Злая тишина нависла над чердаком. Альберт чувствовал, как захолонуло сердце: шли еще минуты, пока майор с некоторым равнодушием в голосе не сказал:
— Приказываю: взять.
Местность вдруг ожила людьми. Омоновцы и сотрудники госбезопасности ринулись к машинам, выполняя каждый свою задачу. Грузовик рванул было с места. Автоматная очередь по скатам остановила его. «Вольво» даже не двинулась: из нее поспешно вылез один из «купцов» и поднял руки.
Никто не считал время. Казалось, оно остановилось — настолько наросло напряжение. Хотя и сопротивления особого не было. Разве военный, оттолкнув омоновца, бросился бежать — его легко сбили с ног. Теперь он лежал на земле, потирая рукой разбитую губу.
Подопечные смирились со своей судьбой — тем более на запястьях каждого защелкнулись наручники.
Майор добродушно похлопал по плечу Альберта.
— Ну вот и все. Привыкай. А пока поработаешь в следственной группе. — Он показал на «крутую» женщину. Следователь прокуратуры небрежно докуривала очередную сигарету. Альберт мотнул головой.
Оперативники уже сворачивали аппаратуру…
Называть дона Роберта «папой» у Альберта язык не поворачивался, но и Робертом Архиповичем — тоже было как-то не по себе… Вот и крутился Альберт: ни папа, ни Роберт Архипович…
Дон Роберт к этому пока относился снисходительно: что с него возьмешь, новое воспитание! Теперь ведь ни пап, ни мам не существует — одни предки…
А тут вдруг Альберт назвал дона Роберта «папа». Дон Роберт и вида не показал, что ему это было приятно.
— Значит, в следственной группе? Вот тебе и первый юридический опыт в криминальной сфере…
Дон Роберт очень даже внимательно выслушал рассказ зятя о том, как брали торговцев оружием. Он вникал в подробности, о которых Альберт уже забыл.
— А вот этого делать нельзя. Мы ведь плывем по поверхности. А рыба живет в глубине. Нам кажется, что мелочи, нюансы — это так, между прочим, а они-то порой решающие… На этом хороший юрист может выиграть дело в суде, на этом он может и проиграть.
Дон Роберт взял сигарету, принюхался.
— Там на кухне мать что-то распространяется насчет Пашки. Отличился…
Альберт бесшабашно и предательски улыбнулся.
— Реферат, посвященный мафиозным структурам, получил пять!
— Ученый! А ты?
— А мой оценили на три.
78
Грозовое известие принесло телевидение. Именно оно в вечерней программе рассказало, как бывший работник Совмина, негласно связанный с военными структурами и правительством, торгует вооружением.
Вооружение шло на Запад под разными соусами и куда пропадало потом, никому неизвестно. Пахло мафией…
Человеком, негласно связанным с военными структурами, был Сомов.
Дон Роберт принял все спокойно. Он ждал еще чего-то… Конечно, разоблачение в эфире не раскрывало его деятельности, хотя журналисты явно намекнули на нечистоплотность сделки с коммерческими структурами, а может быть, и с «кем похлеще».
Под Сомовым разверзлась пропасть. Это было понятно уже на следующий день, когда в офис позвонил Столыпин. Игорь Александрович просил срочной встречи.
Через полчаса или чуть попозже Столыпин сидел в кабинете дона Роберта.
— Я и сам смотрю телевизор, — иронически бросил дон Роберт. — Так что поздравляю.
Гость состряпал скорбную мину, словно съел гниль.
— В этом деле всегда был риск. Журналисты ищут жареное. Ничего не поделаешь, это их профессия.
И тем не менее дон Роберт поинтересовался, как это отразится на карьере генерала Винокурова. Как-никак пресса! Четвертая власть…
— Да никак, — пожимая плечами, заметил Столыпин. — Винокуров ушел в отставку и давно в коммерческих структурах.
— Унес ноги…
Столыпин просил об одном: хранить тайну их секретного партнерства.
Дон Роберт покачал пышной шевелюрой: тайну? Секретного партнерства?
— Если я кого уважаю в компании Сомова, — сказал дон Роберт вызывающе, — то только вас, господин Игорь Александрович. Ведь Сомов непорядочен. Как стало мне известно, а это уже, пожалуй, факт, он накрыл своих добрых партнеров на десятки миллионов… Мы, конечно, не торопимся, но хотим понять, почему он нас надул? А ведь из него просто сыпались клятвы в верности…
— Я думаю, что это все не так, — не согласился Столыпин, хотя заметно и покраснел. — Наверное, многое было не в его власти. Если были какие-то недочеты, то опять это можно отнести за счет неординарного поведения генерала Винокурова.
— Недочеты?.. Винокурова?.. Да, конечно, Винокурова. Но договаривались-то мы с Сомовым! Если так пойдет, то ему крышка. Его съедят собственные партнеры. А они похуже журналистов… И все же я хочу поднять с тобой бокал шампанского. За Сомова… Наверно, элите не страшны журналисты. И Сомов сумеет пережить не только это.
— С вашей помощью, — усмехнулся Столыпин и поднес фужер с шампанским к губам.
Столыпин рассчитывал на поддержку дона Роберта.
— Телевидение начало. Я боюсь газет. Они могут подхватить эту утку.
— А почему бы им не подхватить? Как известно, газеты теряют подписку. Это хорошая реклама.
— Я знаю ваши связи с газетами. Надо бы…
— Связи у меня липовые. Хотя мои конкурсы не обходятся без газет. И мы кое-что имеем. Но если подтвердится обман — или он выкладывает спрятанные миллионы, или потеряет и нашу поддержку. Игорь Александрович, дружище мой, сам знаешь, что в этой жизни всякое бывает.
Проводив Столыпина, дон Роберт тотчас позвонил Альберту.
— Ты сегодня не ходил в университет? На работе? Ну, как у Сомова в фирме? Реакция какая-нибудь есть?
— Все, папа. Как гром среди ясного неба.
Дон Роберт попросил Костю Грека разыскать Ларису. Вскоре позвонила сама Лариса.
— Ты меня искал?
— Да, милая. Нам следует встретиться. Собственно, я сам к тебе приеду. Не прогонишь?
— У меня сейчас номер в гостинице.
— Я знаю.
У Ларисы был удобный, располагающий к интиму номер. Дон Роберт, мило поцеловав подругу, пожаловался на жизнь — замутила. Лариса приготовила кофе, уверенная в том, что шеф приехал к ней неспроста: понадобилась.
Дон Роберт похвалил ее за кофе.
— Умеешь варить… у тебя есть вкус. Да, я хотел тебя спросить — как там Сомов? Я так давно его не видел…
— И я давно не видела, — полушутливо ответила Лариса.
— Нехорошо забывать друзей, — наставительно с задумчивостью заметил дон Роберт. — К тому же у старика неприятности…
— А что случилось?
— Так, ничего особенного… Журналисты набросились на него, как голодные собаки. А их — стая. Разорвут.
— Но ты же поможешь?
— Как?
— Я не знаю. Ты знаешь.
— Ты права. Я думаю об этом. Но прежде помоги ему ты. Не бросай в трудную минуту. Будь рядом. Я прошу. И обо мне — ни слова. Ты все сделаешь по личному желанию, по своей воле…
— Конечно. — Лариса нагнулась и поцеловала дона Роберта. — Ты останешься?
Он допил чашку с кофе.
— Не могу.
И он погладил ее по волосам.
— Не обижайся. Дружба — это не только спать вместе. Это больше.
Дон Роберт ушел, а Лариса думала: что он решил? А может, она зря: ведь они партнеры.
От Ларисы дон Роберт вернулся в офис. Ему передали, что звонил Сомов.
— Вот как! Сомов?
Дон Роберт, помявшись, сказал новенькой обаятельной секретарше:
— Если он позвонит еще раз, скажите, что я не могу взять трубку, так как, к сожалению, занят, очень занят… Скажите так, если даже меня не будет в офисе. Вы меня поняли?
— Еще бы. Я так и скажу.
Дон Роберт еще находился в офисе и собирался домой, когда секретарша сообщила о Сомове.
— Я же вас просил.
— Все сказала ему. Он требует.
— Я занят.
По пути домой дон Роберт заехал за Альбертом, который ждал его на улице. В машине он спросил его:
— Ну как, Сомов тебя еще не выгнал?
— Пока нет. Ему сейчас, по-моему, не до меня. Он в расстроенных чувствах. Не повезло, — в сердцах бросил Альберт. — Может быть, я дурак, но не выдержал. Я подписывал у него кое-какие юридические бумаги… Ну, с языка слетело. Мол, наша коммерческая фирма не прикрытие ли… между кинобизнесом и…
— И что же он ответил? — оживился дон Роберт.
— Он поморщился и сказал, чтоб я особо не волновался. Так как фирма — не ширма и не прикрытие… Но с другой стороны, сказал он, чтобы я не был ребенком и знал, что фирма моего тестя, к сожалению, только ширма. Все эти девочки, танцовщицы с конкурсов, обманутые глупышки. Все проще: официальные коммерческие каналы, связывающие нас с европейскими странами и позволяющие переводить туда-сюда валюту, наркотики и даже оружие.
— Сомов — дешевка, хотя… он в кое-чем и прав. Коммерцию еще в древние времена сравнивали с грязной проституткой. Где проституция, там и коммерция. Но я не вижу в этом ничего дурного. Мы жили в рафинированном, стерильном мире… А наступающий рынок берет за глотку. Здесь не ягнята. А если ягненок, то — на шашлык.
Альберт промолчал, но мимикой лица дал понять, что понимает тестя.
— Настанет день, и я должен буду впустить тебя в свой мир. Это грешный, но деловой мир… Это только в сказках все мило. Ты, кажется, сам говорил, что к нам ворвался дикий капитализм?..
Они подъехали к дому, и дон Роберт остановил машину.
— Это только в рефератах Пашки… просто.
79
Не ладилось в Германии. Девушки, приехавшие на конкурс, были задержаны полицией, а продюсер арестован и отправлен в тюрьму. Обвинение обычное: девушки — не столько конкурсантки, сколько русские проститутки, предназначенные для местных борделей…