Потом они были у китайцев. Те тоже ничего не знали. Выходя на улицу, они встретили беременную китаянку с двумя детьми.
— Ты заметил? — сказал по этому поводу Сева. — Уже четвертая.
— В смысле? — не понял Вечер.
— Уже четвертая с двумя детьми, а третий в утробе, и это за пятнадцать минут. Ты пройди по Москве и, даю гарантию, за весь день не встретишь ни одной русской с таким выводком. Если так пойдет, то лет через сто в городе каждый третий будет китаец.
Когда они остановились перекусить возле «Макдоналдса», на город уже опускались сумерки.
Сева откусил кусок чизбургера, с отвращением посмотрел на него и бросил обратно в тарелку.
— Хлеба с майонезом я и дома наемся, — сказал он, принимаясь за картошку фри. — Второй раз в жизни захожу в это проклятое заведение. Только потому, что очень есть хочется. И последний.
Через пять минут они выходили на улицу. Столкнувшись в дверях с хорошенькой молодой девушкой, Сева сказал ей:
— Девушка, поберегли бы вы свою внешность и не ходили бы сюда.
Девчонка с легкой вопросительной улыбкой уставилась на него.
— Да вы посмотрите на них, — Сева обвел руками посетителей. — Вы видите здесь хоть одно привлекательное лицо? Они все молоды, прыщавы, тупы и бесформенны, как будто мы с вами находимся где-нибудь на Уолл-стрит, в одной из американских обжорок. А все потому, что они годами, извините за выражение, жрут здесь.
Когда вышли на улицу, Сева обернулся вслед девушке, вздохнул и произнес:
— Какое лицо! — Потом, чуть помедлив, спросил: — Ксения не звонила?
Вечер промолчал.
Сева закурил сигарету и, глядя, как по проспекту рвется вперед, в сгущающуюся темноту поток машин, произнес:
— Знаешь, в этом деле с китайцем что-то нечисто. Здесь за версту воняет какой-то тайной, и даже мистикой. Я это шкурой чувствую. Не может быть, чтобы никто ничего о нем не знал. Ведь откуда-то этот китаец взялся. Он что, из другой реальности?
— Я не удивлюсь, если это так, — спокойно произнес Вечер.
Они переглянулись.
— А ты когда-нибудь видел что-нибудь такое, выходящее из рамок этой реальности? — спросил Сева.
— Видел. Влюбленного Матеуса. Что-то вроде привидения, но не пугающего, скорей наоборот.
— Я тоже, — сказал Сева. — Было дело, хотел я повеситься…
Вечер кинул взгляд на Севу. Тот затягивался сигаретой, его глаза пристально вглядывались в темноту.
— Вот тогда мне явилась женщина, как ни банально это прозвучит, она была как будто из света соткана. Мы с ней говорили совсем недолго. Слова были совсем простыми, но, наверное, дело не в них. В общем, я не стал вешаться.
Они сели в машину. Сева достал телефон.
— Позвоним-ка нашей ночной фее, — сказал он. — Это последняя надежда.
Через минуту они уже мчались по Москве, разбрызгивая колесами «мерседеса» снег, грязь и подмерзающие лужи.
Марта ждала их в итальянском ресторане.
Вечер окинул взглядом стены в пастельных тонах и столы с кожаными черными диванами, рядами идущие вдоль окон, и ему стало скучно.
— Да, заведение хоть и дорогое, но так себе, — перехватив его взгляд, заметила Марта. На ней были джинсы, простенькая кофточка и минимум косметики. Ничего вульгарного, намекающего на секс за деньги, кроме выпирающих из-под кофточки сосков. Марта была без лифчика. Это слегка будоражило. — Но вино отличное, «Вилла Антинори», — добавила она, заметив, как взгляд Вечера опустился на ее груди. Она все прекрасно понимала.
— Итальянец, — произнесла она, когда Сева и Вечер присели за столик напротив нее. — Слышали о таком?
Они пожали плечами.
— Итальянец — это всегда дорогая машина, всегда пара очень дорогих шлюх, лучшие костюмы и кокаин высшего качества. Для личного пользования. Для остальных ЛСД, амфетамины, экстази и прочая синтетика. Кстати, это его ресторан.
— Почему Итальянец? — спросил Сева.
— У него странный акцент, говорят, итальянский. — Кроме того, внешность такая, хотя сам русский. Так вот, на китайца Игоря вывел Итальянец.
Вечер молча достал бумажник и выложил на стол шестьсот долларов.
— Как его найти? — спросил Сева.
— Несложно. Он на виду. Можете взять у администратора его телефон.
Они стали собираться.
— Не торопитесь, — произнесла Марта. — Итальянец сегодня не в городе. Будет завтра. — Потом она посмотрела на Вечера. — Я беру за ночь тысячу долларов. Добавь к этим шести сотням еще четыреста, и мы отлично проведем время.
Вечер опять полез в бумажник и достал четыреста долларов. Ему позарез нужна была женщина.
В два часа ночи в дверь позвонили.
Марта, перестав работать бедрами, с коротким чертыханием сползла с Вечера.
Он вышел в прихожую и открыл дверь. На пороге стояла Ксения. Она улыбалась той самой улыбкой, от которой Вечер раньше таял, как сахарная вата на сковородке, но теперь она его совершенно не трогала.
— Я подумала, что тебе нужна помощь, — сказала девушка.
— Знаешь, — ответил Вечер, окидывая ее взглядом, — твоя помощь слишком долго ехала. Если хочешь, будешь второй.
— Что?.. — не поняла Ксения.
Вечер обернулся в сторону комнаты.
— Эй, можно тебя на минуту?
Марта вышла в чем мать родила.
— Заходи, милая, — произнесла она, обняв Вечера за шею. — Я не жадная. Этого парня нам вполне на двоих хватит.
Ксении в лицо бросилась краска. Она метнулась от квартиры к лифту.
Марта с Вечером переглянулись и негромко рассмеялись, а чуть спустя хохотали уже на полную.
Итальянец точно соответствовал описанию Марты. У него действительно был акцент, а кроме того, черный «кадиллак», толстая сигара, душераздирающий прикид, пальцы в перстнях и запястья в золотых браслетах. Такая пошлость вкуса перебивала вкусы даже московских нуворишей. Так что если от него и отдавало чем-то итальянским, то с сильным потребительским душком.
— Извини, не хотел тебя подставить, — сказал Итальянец, когда они сели к нему в машину. — Все получилось случайно. Мне один желтомордый деньги задолжал. Брал экстази на реализацию, но погорел, вот и предложил мне этого типа. Сказал, что он в Москве любого бойца уделает. Мне не верилось. Я бы на этого китайца и рубля не поставил. Кстати, и не ставил. Но с паршивой овцы хоть шерсти клок, я и поехал к Игорю. А он вдруг заинтересовался.
— А можно этого должника увидеть? — спросил Сева.
— Отчего же нет, — Итальянец достал телефон и набрал номер. — Вэнь, тут люди тебя увидеть хотят. Встреться с ними. Это моя просьба… Хорошо. — Итальянец убрал телефон. — Он дома, здесь недалеко. Я подвезу.
«Кадиллак», плавно покачиваясь, как корабль, тронулся с места. Минут через двадцать он встал у большого серого дома. Сева посмотрел на детей, играющих у входа, и сказал:
— Не знал, что в Москве есть китайский квартал.
— Скорее гетто. Так, несколько домов. Они безвредные.
— Пока, — произнес Сева.
Итальянец посмотрел на него, но ничего не сказал.
— Миша, подай сигнал, — кивнул он своему шоферу.
Через пару минут после гудка из подъезда вышел китаец. Он был, по китайским меркам, высокого роста и прилично одет.
— Садись в машину, — кивнул ему Итальянец.
Китаец молча повиновался.
— Мы ищем китайца, которого ты ему сосватал, — кивнул на Итальянца Сева.
Китаец молчал целую минуту. Все ждали. Первым не выдержал Итальянец:
— Послушай, Вэнь, из-за этого типа я крепко подставил одного человека. Конечно, я отбил те бабки, которые ты мне задолжал, но немножко вымазался в дерьме и хотел бы теперь отмыться. А ты не хочешь мне помочь.
— Где он, знаю только я. И он сразу поймет, кто его сдал, — сказал китаец.
— И что? — спросил Итальянец.
— Переломает мне кости.
— После того как мы его найдем, он уже не сможет тебе ничего сделать.
Китаец обвел взглядом всех присутствующих. В его взгляде было сомнение.
Итальянец досадливо вздохнул:
— Если не скажешь, то эти ребята, что со мной, кости тебе прямо сейчас ломать начнут.
Теперь вздохнул китаец, гораздо глубже, чем Итальянец, с оттенком обреченности.
— Ладно. Он живет на свалке, в вагончике.
— Покажешь! — сказал Итальянец.
Китаец кивнул.
— Давай на кольцевую, — сказал Итальянец водителю.
«Кадиллак» плавно набрал скорость и выехал на Комсомольский проспект. Итальянец открыл небольшой бар и, налив полный стакан виски, поднес его китайцу.
— Пей, Вэнь. А то скис совсем.
Потом он предложил выпить Вечеру и Севе. Вечер отказался.
Вэнь осторожно припал к стакану, стрельнул поверх него на присутствующих узкими глазами и стал пить. Итальянец и Сева, один с бутылкой в руке, другой со стаканом, замерли, глядя на него. Китаец не оторвался от посудины, пока не осушил ее всю. Итальянец одобрительно кивнул и сунул ему в рот сигарету, затем налил Севе. Китаец сделал две затяжки, а затем зрачки его глаз стали понемногу сходить к носу.
— Мать твою! — выругался Итальянец. — Он же готов.
Он опять полез в бар и достал оттуда жестянку с табаком, в которой оказалось второе дно с кокаином. Вытряхнув в узкую, как у аристократа, ладонь изрядную дозу порошка, Итальянец попросил:
— Захлопните ему поддувало.
Вечер, выбрав момент, зажал рот китайцу, а Итальянец с размаху запечатал его нос ладонью с кокаином.
Китаец судорожно вдохнул несколько раз.
— Не будет перебора? — спросил Вечер, продолжая зажимать рот китайцу.
Черные глаза Итальянца матово блеснули. Он отпустил китайца, небрежно стряхнул с ладони остатки кокаина и сказал:
— Не будет. Минус на минус дает плюс. Он же, гад, стакан виски вылакал. Где они только так пить научились? Кокс нейтрализует алкоголь, вот и все.
Действительно, через пару минут китаец пришел в себя.
Свалка была грандиозной. Целый город. «Кадиллак» припарковался у ее края. Они вышли. Итальянец окинул взглядом холмы и горы мусора и присвистнул. Потом, обводя пальцем окрестности, сверкнул перстнями и произнес: