Номера́ Вероники, Вована и еще нескольких важных людей Тимофей знал наизусть. Проблем с запоминанием информации у него никогда не было.
Гудки, гудки…
— Да! — рявкнул мужской голос.
— Кто это? — спросил Тимофей.
— Полиция, уголовный розыск. Назовите вашу фамилию и имя.
— Не уверен, что вы имеете право требовать от меня подобной информации при разговоре по телефону. Я не вижу вашего удостоверения. Мне нужно поговорить с Вероникой Калининой, это ее номер.
На том конце сердито попыхтели и сказали:
— Калинина госпитализирована.
— Куда? По какой причине?
— Значит, так… — Говорящий отвлекся, чтобы на кого-то неразборчиво крикнуть. — Я вам настоятельно рекомендую связаться с нами в официальном порядке, то есть — приехать в отделение для дачи показаний. Больше никакой информации вы по телефону не получите.
Связь оборвалась.
— Нельзя недооценивать телефоны, — пробормотал Тимофей и набрал другой номер. — Не в наше время.
Вован отозвался после третьего гудка.
— Алло?
— Обзвони все больницы неподалеку от Нескучного сада.
— Эм… Сорян, шеф, это не моя работа.
— Ищи Веронику Калинину.
— Веро… Чего?!
— Вов. Нужно просто набирать номера и задавать вопросы взволнованным голосом. У тебя получится.
— А с Вероникой-то что?!
— Как только выяснишь — сразу мне расскажешь. Я буду на связи через… — Тимофей посмотрел на фельдшерицу. — Какая это станция?
— «Сокольники»… — растерянно ответила та.
— Через час, — твердо сказал Тимофей и нажал на сброс. Протянул телефон владелице. — Благодарю. Простите за беспокойство. Я должен что-то подписать?
Медбрат и водитель курили возле машины. Анна Сергеевна остановилась рядом с ними, провожая взглядом пациента.
— Ожил? — спросил медбрат.
— Угу, — сказала Анна Сергеевна и прислонилась к борту машины. Скрестила на груди руки.
— А ты-то чего?
— Я… — Анна Сергеевна хмыкнула. — У меня, знаешь, такое чувство, как будто меня только что загипнотизировали. Жуткий парень… Не удивлюсь, если маньяк какой-нибудь.
56
— Молодой человек, говорите громче! Фамилия больного? Имя, отчество?
— Калинина Вероника Витальевна, — повторил Тимофей.
— Калинина? — Пожилая женщина в белом халате, сидящая за информационной стойкой, вдруг нахмурилась. Посмотрела на Тимофея так, будто только что увидела. Смерила взглядом от затылка до пояса — дальше из-за стойки не получилось бы. — Поступила вчера?
— Да.
— Подождите.
Женщина с неожиданной для своего возраста резвостью поднялась и скрылась в глубине помещения, за шкафами с открытыми полками.
Тимофей остался ждать у стойки. В голове стучали два слова: «стабильно тяжелое».
«Состояние стабильно тяжелое» — так ему сказали о Веронике в справочной больницы, когда он наконец сумел пробиться сквозь бесконечное «занято».
«Могу я ее навестить?»
Тимофей был готов к категорическому отказу. Если Вероника в реанимации, туда, как правило, не пускают никого, кроме близких родственников. Тимофей заготовил целую речь о том, что как адвокат имеет право навещать клиентку в любое время суток, независимо от ее состояния. Собирался угрожать судом. Но его всего лишь попросили представиться.
«Бурлаков Тимофей Геннадьевич», — он терпеть не мог это имя.
«Кем вы приходитесь больной?»
«Я ее адвокат».
«Ясно. Приезжайте».
В трубке загудели гудки. А Тимофей бросился в больницу. Быстрее — пока не разобрались, не запретили, пока не произошло еще что-нибудь.
— Паспорт, — сказала женщина в белом халате, вернувшись за стойку. И протянула руку.
Тимофей подал ей паспорт. Женщина сняла с него копию, заполнила какой-то формуляр и положила на стойку белую пластиковую карточку.
— Вход в реанимационное отделение — только в халате и бахилах. У вас есть халат?
Тимофей развел руки в стороны, демонстрируя как отсутствие халата, так и вместилища, где он мог бы находиться:
— Нет. Я могу здесь его купить?
— Можете взять на время посещения, потом вернуть. Но это тоже платно.
Тимофей кивнул.
— Тогда по коридору до конца, там увидите. А реанимационное отделение — на третьем этаже. Пятая палата.
— Спасибо. — Тимофей взял карточку.
В конце коридора обменял две купюры на упакованный в прозрачный пакет безразмерный халат. С грехом пополам натянул его поверх одежды.
Вызывать лифт не стал, поднялся по лестнице. Поколебавшись, нужно ли стучать, и решив, что не нужно, толкнул дверь, ведущую с лестницы в коридор реанимационного отделения.
Вошел, принялся оглядываться по сторонам, пытаясь определить, где здесь пятая палата. И в ту же секунду дверь за спиной захлопнулась.
— Руки, — приказали ему. — Мордой в стену!
Быстро.
Человек, который это произнес, был абсолютно убежден, что имеет право так говорить. То есть, по логике, никем, кроме полицейского, оказаться не мог.
Тимофей медленно повернулся к нему.
— Мордой в стену, я сказал! — прикрикнул парень в полицейской форме.
Тимофею он показался знакомым. Лично не встречались, но он точно видел это лицо. А еще — парень был как-то связан с Вероникой…
— Саша? — спросил Тимофей.
Если парень и удивился, виду не подал. Одернул:
— Кому Саша, а кому — лейтенант Зубарев. Ты слышишь плохо?
Тимофей послушно повернулся к стене. Поднял руки и позволил себя обыскать.
— Ну и кто ты такой? — сноровисто ощупав его, бросил Саша. Выудил из заднего кармана джинсов телефон. Приказал: — Сумку — сюда. — Тимофей снял поясную сумку, которую носил через плечо. Протянул Саше.
— Я — адвокат.
Саша расстегнул молнию, вытащил паспорт. Перелистнул.
— Угу. А я — Моргенштерн… Что корочки адвокатские у тебя есть, и так знаю. И то, что основное твое занятие — лепить ролики на потеху школоте, тоже знаю. Я спрашиваю, к потерпевшей, — Саша мотнул головой куда-то, где, по-видимому, находилась Вероника, — какое ты имеешь отношение?
Чуть поодаль, напротив того места, где в больницах обычно находится пост дежурной медсестры, маячил еще один парень в полицейской форме. А вот никого из медперсонала Тимофей в коридоре не наблюдал. Им, видимо, на время проведения операции по задержанию преступника велено было не показываться.
Что ж, теперь понятно, почему ему так запросто разрешили приехать в больницу. И для чего отлучалась женщина из регистратуры, тоже понятно — звонила сюда, предупредить. Саша его ждал.
— Это допрос? — осведомился Тимофей.
Несколько секунд у него ушло на то, чтобы принять решение: следует ли обращаться к Саше на «ты», или на «вы». «Ты» в данной ситуации показалось более правильным. Они примерно одного возраста, и Саша первым использовал такое обращение.
— Если допрос, то считаю своим долгом предупредить: мне известно, какие отношения связывают с Вероникой тебя. И скрывать это я не намерен.
— Да ты че, — обронил Саша. Оглянулся на стоящего рядом с постом дежурной напарника.
— Именно. — Тимофей мысленно похвалил себя за правильно выбранную тактику. Он говорил намеренно негромко, так, чтобы не слышал второй полицейский.
— Хорошо. Пока, — Саша выделил голосом слово «пока» и тоже сбавил тон, — пусть будет не допрос. Но на всякий случай предупрежу: дача взятки должностному лицу подразумевает ответственность обеих сторон.
— Я — адвокат, — напомнил Тимофей. — Разумеется, мне это известно. Но у нас ведь обычная беседа, верно? Пока.
Саша внезапно ухмыльнулся.
— Один-один… О’кей, обычная беседа. Итак?
— Вероника на меня работает.
— Во-от оно что, — протянул Саша. — То-то, думаю, платит, не торгуясь! Для журналистской братии редкость. А тут, оказывается, не задрипанная газетенка, а блогер-миллионщик. Кабы знал, так побольше бы стряс.
— Поздно, — отрезал Тимофей. — Можешь рассказать, что с Вероникой? Я могу ее увидеть?
— Зачем? Она без сознания, под наблюдением. В палату тебя не пустят. Сюда-то разрешили подняться только потому, что я велел.
— Что с Вероникой? — настойчиво повторил Тимофей. — Ее отравили, верно?
Саша прищурился.
— Тебе-то какая разница? У Неона контент для роликов закончился? Так состряпай сам что-нибудь — небось не привыкать.
— Во-первых, я никогда ничего не «стряпаю», — отрезал Тимофей. — В моих роликах фигурирует только проверенный материал. А во-вторых, и это главное, Вероника — мой друг. Напарник. Мы расследуем убийство. Последний человек в сетевом пространстве, заинтересованный в том, чтобы информация о покушении появилось в открытом доступе, — я.
— Где ж ты был-то, друг и напарник, — с неожиданной злостью бросил Саша. Швырнул Тимофею сумку: — Забирай свое барахло… Отравили, да. Повезло, что скорую быстро вызвали, убийца на это явно не рассчитывал. Вероника сидела в шезлонге, выглядело все так, будто задремала. А там пацаненок мелкий играл неподалеку, случайно к ней подбежал. И мамашка его, слава богу, не дура оказалась — сообразила вызвать скорую. Вовремя приехали, врач сказал, еще бы минут десять, и уже бы не откачали. А так — состояние тяжелое, но, сказал, организм сильный, должна выкарабкаться. Только, сказал, не ждите, что это будет быстро.
— Ясно. Спасибо, — проговорил Тимофей. — Вам что-то удалось выяснить? Кто был с Вероникой?
— Не имею права разглашать. Тайна следствия.
До сих пор Тимофею не доводилось давать взятки. Для этого была Вероника, он понятия не имел, что нужно делать. Спросил напрямик:
— Сколько?
Саша вдруг снова разозлился:
— Нисколько! Проваливай. Знал бы я, кто ты такой, вообще не разрешил бы пропускать.
— А кого ты ждал? — быстро спросил Тимофей.
— Без понятия. Просто не первый день на службе. И есть у нас народная примета: если кого-то не убили с первого раза, значит, постараются добить.
— Разумно, — согласился Тимофей. — То есть здесь сейчас — засада? И что же вам известно?