– А никого инквизитор во время проведения ритуала не смущает? – хмыкнул Аринский. – Как же необходимость оберегать секреты?
– Можно подумать, вы еще способны кому-то что-то рассказать, – Мари едко усмехнулась. – Дико извиняюсь, лорд-ректор, но вы уже наш с потрохами. Стана для вас душа и сердце. Я очень сильно удивлюсь, если сумеете ее предать.
– Я слышу доверие в вашем голосе? – Дамиан улыбнулся тепло, так как умеет только он один. – Дети, если что наблюдают за иллюзией. С сундуком я закончил. Если нужна еще помощь, то готов к труду.
– Что бы ни случилось, не вмешивайся в обряд, – попросила ведьма, раздевшись до белья. Сестры сделали то же самое. Вира замешкалась, покраснела, бросая на Аринского смущенные взгляды, но, поймав ехидную усмешку Мары, зло выдохнула и разделась тоже.
– Реш меня убьет!
– Не убьет. Во-первых, он об этом не узнает. Во-вторых, если узнает, то поймёт, что это необходимо – иначе одежда могла загореться. Белье кстати тоже может. Если что, готовься скинуть и его. А, в-третьих, меня тоже бесит, что перед моим мужчиной, кроме меня, еще три женщины в одном белье. Но я же не истерю.
– Угу, – хмыкнула Веда, бросая лукавый взгляд на Дамиана. – К тому же, наш лорд-инквизитор прикипел взглядом к Стане, и никто ему больше не нужен. Даже обидно немного. Где бы найти мужика, который так же горячо смотрел на меня? По-собственнически?
– Любой боевик, – неожиданно рассмеялась Вира. – Они жуткие собственники.
– И бабники, – тяжело вздохнула Мара-Мари. – Я себе оборотня хочу. Ооо! Или темного!
– Угу. Самого темнолордистого, мы помним, – рыжая распустила косу и легла в центр круга из рун. Мы сели вокруг. Вира пока не участвовала, но была готова вступить в любой момент.
– Мара, заклинание, – я взяла кинжал и глубоко вздохнула. – Заранее прости.
Острие уперлось в кожу плеча. Мара напряженно смотрела на меня. Я пыталась надавить на светлую кожу сестры металлом, чтобы вспороть ее. Пыталась…
– Стана… – Мари улыбнулась и подалась вперед. – Помнишь, когда я только пришла в школу, нарушила правила? Меня тогда должны были отметелить все желающие, но ты этого не допустила. Вышла в круг одна. И задала такой трепки, что кости до сих пор ноют, когда я это вспоминаю. Но еще я вспоминаю, злость в глазах остальных. Они бы сделали хуже. Я бы едва ли выжила. Ты сделала мне очень и очень больно, но это было необходимо. Сейчас это тоже необходимо.
– Дело не в боли, – Дамиан сел у меня за спиной. – А в том, что она не хочет тебя потерять, Мара. Обряд похож на то, что мы делали в пещере?
– Да, – голос неожиданно охрип. – На основе этого обряда и разработан тот.
– Я буду в порядке. И я вернусь, когда это будет возможно, – Мара снова улыбнулась, игнорируя слезы, и без предупреждения начала читать заклинание. Напевные слова взлетали к потолку, и мне пришлось перехватить нож и начать самую кровавую часть обряда. Разорвать связь круга может только смерть одной из сестер. Именно это я должна сделать. Убить Ведану на несколько секунд, чтобы обмануть магию – разорвать связь, потом вернуть ее к жизни и провести следующий обряд, создавая новую связь.
Первая капля крови отрезвила. Я втянула воздух сквозь зубы и начала наносить порезы в местах особой силы заклинания – когда голос сестры становился отчаянно громким. Веда шипела, стараясь не извиваться, но дергалась каждый раз, когда холодный металл касался нежной кожи. В Руны потекла кровь. Немного, но хватит, чтобы магия поверила. Трава линь-ёс, пропитанная ядом, была съедена предсказательницей сразу после тринадцатого пореза. Глубокого. От него точно останется шрам.
– По-моему, ты вошла во вкус, – прошипела Веда, проглатывая колючую и вонючую травку. – Месть за что-то?
– Заткнись, – попросила, нанося следующий порез и одновременно контролируя сердцебиение сестры. Оно замедлялось. Яд начал действовать. Губы посинели, глаза покраснели, дыхание стало прерывистым. Вовремя. Руны напитались кровью. Вспыхнули алым. Поверили. Мара закончила заклинание.
– Она умерла? – Вира сидела у головы Веды и сейчас была готова расплакаться. – Что-то пошло не так?
– Все под контролем, – я прикрыла глаза. – Сердце ещё бьётся. Пару секунд.
Прошло пять прежде чем меня выгнуло от отчаянной, дикой боли. Изо рта вырвался хрип. В глазах потемнело. Напротив кричала Мари.
Это смерть. Смерть Веды, отразившаяся через натянутую связь. Острый холод прошелся по венам, замораживая кровь до состояния колючего льда. Сердце не билось. Мое сердце не билось.
Через пару мгновений нас скрутила новая вспышка боли – это лопнула связь.
Тяжело дыша, я села рядом с телом сестры и послала линь-ёс траве магический импульс. Травка начала нейтрализовать яд, уничтожать его. А мне еще предстояло заставить сердце Веды биться…
Мое собственное сердце билось в три раза реже, чем обычно. Тихо, устало, через силу. Будто ему больше не хотелось биться. Не хотелось жить. Будто оно боялось того, что будет дальше.
Но сердце не может бояться. Только голова. И это моя голова порождала страхи – злые, отчаянные, чуждые.
Это у меня не было сил. Магия утекала и не имела возможности восстановиться. Я снова и снова отправляла в тело сестры магические импульсы, призванные дать сердцу толчок. Но впустую – яд оказался сильнее. Сильнее нее, сильнее меня, сильнее нашего плана.
Мои ладони заледенели и мелко задрожали: перед глазами встала картина, как я встаю с пола, смотрю на Мару и говорю, что не справилась, не смогла заставить нашу сестру вернуться к жизни. Она, конечно, обвинит во всем себя – из-за нее мы пошли на обряд. Но будет не права. Я Старшая. Это моя ответственность. Моя ошибка. Моя боль…
Руки герцога легли на мои плечи, его резерв раскрылся для меня – опасное решение для мага, смертельно опасное.
– Ты ведьма, Стана. А это всего лишь организм, который сопротивляется лечению. Возьми мою магию и подчини сердце Веданы себе.
Голос инквизитора звучал тихо, но уверенно, как на обычной тренировке. И я закрыла глаза, сильнее сжала зубы и зачерпнула чужой магии, немного, ровно столько сколько нужно для одного мощного и точного импульса, направленного ровно в центр грудной клетки и чуть левее – сердце смещено нижним левым краем в левую сторону. Импульс, перехват контроля и первый удар. Непривычно громкий. Надрывный. Как барабан кочевников.
Потом второй – тише, легче, спокойнее. Третий – почти сразу за предыдущим. А после… После я открыла глаза и откинулась спиной на грудь своего герцога.
– Спасибо. Но… Еще раз влезешь в ведьминский обряд в самом его разгаре – прокляну!
Мара суетилась над Веданой, Вира испуганно смотрела на рыжую. А я… Просто лежала, продолжая аккуратно забирать у Аринского магию, пополняя собственный резерв, слушая размеренные удары его большого сердца – сильного, честного и живого, и готовясь к следующему обряду.
– Когда все закончится, отправлю тебя к Лиаму, пусть посмотрит, что не так. Не могло сердце так реагировать на пустом месте.
– Может, перепутали дозу яда?
– Я, конечно, не Мара, но с ядами тоже работать умею. Дело не в пропорции, а в состоянии твоего организма. Ладно, обсудим после, – Веховная Ведьма без Круга потерла глаза и посмотрела на своих подруг. – Мара, переноси вещи в новый сундук. Но сначала проверь – получилось ли с пространством на этот раз. Вира, Веда, садимся в круг.
– Там кровь, – настороженно заметила Минесса Ассен. – Контуры исказятся.
– Не исказятся, – махнула рукой. – Мара рассчитала все, исходя из того, что новый круг чертить ни у кого сил не будет. Так, сейчас все внимание на меня. Дамиан, иди к детям, они странно притихли.
– Нет.
– Да, – мягко возразила я. Ну насколько мягко может говорить ведьма, которая только что чуть не убила свою сестру по кругу, а теперь ей перечат. – Никакой опасности нет. Я почти полностью восстановила свой резерв, справлюсь в любом случае. Но, когда ты за спиной, мне хочется расслабиться, чего делать во время ритуала категорически нельзя. Пожалуйста, иди к детям.
Несколько секунд серые глаза, в которых явно читалось осуждение, смотрели на меня неотрывно. И я понимала Аринского, любая бы поняла – он мужик, ему командовать охота. В принципе я даже согласна, чтобы он командовал, то не во время моей работы. Когда я колдую – он должен отходить в сторону. По сути, сейчас решалось не просто, будет ли он рядом сейчас, но и сможем ли мы быть вместе вообще. Ибо я, конечно, слабая женщина, которой нужна поддержка. Но я и Верховная, причём самая молодая в истории, и уважение среди ведьм мне придется зарабатывать долго и упорно. Наличие инквизитора рядом скорее мешает, чем помогает. А уж если этот самый инквизитор начнет оспаривать мои решения… Какой из меня правитель?
Так что лорд-ректор закрыл глаза, сосчитал до десяти и кивнул, тут же поднимаясь с пола и отходя в сторону. И все бы ничего, но смотреть он продолжал по-прежнему – осуждающе. Я чувствовала, что что-то в нем будто ломается в этот момент. Уверенность в правильности решения дрогнула. Я прикусила нижнюю губу и решила пойти на компромисс.
– Обязательно выслушаю все твои претензии, когда мы со всем разберемся. Будем сидеть на песчаном берегу, есть фрукты, и ты будешь меня ругать.
Взгляд потеплел, но осуждающим быть не перестал.
Ну и Пекло с ним.
Через пару вдохов и выдохов я забыла обо всем. Нам предстояло создать новую связь Круга. Не менее сильную, не менее крепкую. Новую связь. Впервые в истории. Мы в принципе слишком многое делаем впервые в истории. Надо с этим как-то полегче уже, что ли…
Связь круга всегда имеет под собой эмоциональную основу. Доверие, приятие, честность – вот что является фундаментом. Далее следует магическая составляющая – ведьмы должны быть совместимы. Как правило, это означает разную полярность дара. Мара – ведьма мыслей, Веда – предсказательница, а я – не пойми кто. Третья составляющая – достаточный уровень магии. И, если быть откровенной, у нас был завал по всем фронтам. Прошло мало времени, чтобы сформировалась нормальная эмоциональная привязка – мы вполне могли бы существовать без Виры, но от мысли, чт