Задний вход привел нас на кухню, где кипела работа.
– Где Солон? – всего лишь вопрос, но все работники кухни замерли в оцепенении. – Я ненавижу повторять дважды.
– Ох, ты ж, Пресветлая Дита! – по-своему поприветствовала меня главная повариха, женщина щедрых размеров. – Ведьма! Настоящая!
– Где хозяин? – вежливо уточнила Вира.
Но повариха успокаиваться не желала:
– Я вам говорила, дурни, шо ведьмы на метлах летают! Нет жеж вы тут меня на смех подняли! Видите, дочка хозяйская с ведьмами якшается, потому и я знаю, каковы они.
– Подлые, коварные и безжалостные. Особенно вот эта синеглазая, – поведал Делири, лениво осматривая кухню. – Не советую ее злить. Отвечайте на заданный уже дважды вопрос.
– Дык с младшим сыном в кабинете заседает. Почитай, третий час оттуда не выходит, – женщина улыбнулась, сверкнув глазами и… Упала навзничь, потому что ноги ей отказали. Кто-то испуганно ахнул, кто-то повалился в обморок.
– Если кто к ней прикоснется, будет проклят, это я вам обещаю. Дом не покидать никому, иначе проблемы я вам гарантирую.
– Все-таки угрозы – ведьминское хобби, – постановил Кеннет. – Дорогие дамы, а вы не чувствуете в доме второго мага?
– Нет, – я еще больше нахмурилась и двинулась за служанкой, которая с удовольствием повела нас к хозяину, периодически бросая на повариху злорадные взгляды. – Но сейчас почувствуем.
– Ты хотела сказать “увидим”?
– Зрение – одно из пяти чувств, присущих среднестатистическому человеку. Так что не умничай, иди молча.
Замолчал, задумавшись над моими словами. До кабинета шли в тишине. Потом служанка остановилась перед запертой дверью и жестом указала на нее, так же предупреждая, что ключ только у Солона. Нас такие мелочи, как зачарованные двери, никогда не останавливали. Нет, дверь взломать или выбить было бы проблематично. Не невозможно, потому что слово это дебильное и, как мы уже успешно выяснили, ничего общего с реальностью не имеющее, но никто не мешал мне тупо разрушить стену, проломив ее потоком сырой силы, верно?
Солон Старший сидел за столом рядом с пареньком на пару лет старше меня.
– Доброго утра, миньоры, – я лучезарно улыбнулась. – Мы стучали, но вы, должно быть, не слышали.
Солон попытался встать, но упал обратно в кресло. Младший его сын не шевелился.
– Миньор Солон, Рерин, – Эльвира вежливо кивнула. – Примите мои соболезнования по поводу смерти моей матери.
– Эльвира, доченька! – хозяин дома проговорил это сквозь зубы, зло. – Это мы должны выражать сочувствие! Как никак в одночасье ты потеряла и отца, и мать… Но знаешь, в память о любимой жене, я готов взять на себя все обязательства по опеке.
– Нет необходимости, – Эльвира улыбнулась, да так, что даже меня передернуло – столько яда было в этой милой улыбке. – Я уже не являюсь обыкновенной подданной Кессаниии.
– Что? Успела выйти замуж?
– Хуже, – Кеннет сегодня был даже более язвительным, чем обычно. – Она успела стать ведьмой.
– Она всегда была ведьмой, – возразила я. – Как и ее мать. А сейчас Эльвира является частью моего Ковена, так что в вашей опеке не нуждается. Как и ее сестра.
– У Эльвиры есть сестра?
Сфальшивил, надо же! Столько лет виртуозно врал всем и каждому по поводу и без такового, а сегодня сплоховал. Ну, не беда! Это все равно не имело значения, потому что дальше я молчать не могла.
– Властью, данной мне богиней Лилит, и силой, разделенной моим Ковеном, я официально заявляю, что вы подозреваетесь в многочисленных преступлениях против жизни, чести и достоинства по меньшей мере одной женщины. Кроме того, я заявляю о своих подозрениях по поводу наличия у вас с погибшей женой общего ребенка и… Убийство супруги, пусть тоже считается моим подозрением. Готовы ли окружающие свидетельствовать, что все мои действия – законны?
– Готов, – Кеннет сложил руки на груди и кивнул.
– Готова, – поддержала Вира, жестом вытаскивая из стола отчима несколько пустых листов бумаги, перо и чернила. Все это легло на деревянную поверхность и начало самостоятельно почерком Эльвиры составлять протокол.
Рерин молча кивнул. Мы нервно переглянулись, но продолжили по намеченному плану.
– Готовы ли вы признаться в каком-либо преступлении? – издевательски протянула я, торжественно водружая артефакт Виры на голову ее отчима.
– Д-да, – борясь с собой, ответил он.
– Свидетели, вы подтверждаете, что согласие на чистосердечное признание было дано добровольно, без использования мной какого-либо давления?
– Подтверждаю, – Кеннету будто было скучно.
– Подтверждаю, – Эльвира едва не кричала от ярости и торжества.
– Подтверждаю, – неожиданно убил нас наповал одним словом Рерин.
Первой отмерла Вира, заставив перо вписать еще одно имя свидетеля и его подтверждение. Потом Кеннет – как всегда подозрительный – как бы невзначай встал так, чтобы успеть помешать Рерину в случае, если его поведение – затишье перед бурей. Заметив это, сводный брат Виры только понимающе хмыкнул, затем все его внимание было сосредоточено на мне.
– Я могу вывести образы из мыслей наружу, – тихо заметила Вира, но перо не записало эти слова.
– Нет. Это серьезная магия, ее потом могут засечь, – я улыбнулась, с удовольствием наблюдая за тем, как все бледнее становится наш обвиняемый. – Миньор Солон, мы вас внимательно слушаем. Расскажите, пожалуйста, за что вас мучает совесть?
И он рассказал. Все рассказал, до последнего своего греха. Не подробно, но это и не требовалось. С каждым его словом, с каждой ухмылкой, когда дело касалось мучений Риан, мне становилось все дурнее и дурнее. Вира не выдержала на рассказе о смерти одной из служанок – девушка истекла кровью после того, как миньор одарил ее своим вниманием. Она пошатнулась, но не упала – Рерин давно стоял рядом с сестрой, неверующе глядя на отца, с которого медленно сползала маска благообразности. Нет, внешность как миньор Ассен, он менять не умел. Но его лицо все равно менялось: из аристократа, уверенного и сильного, он становился больше похож на бешеное животное – взгляд такой же замутненный, верхняя губа периодически приподнимается, оголяя клыки.
– Ваша жена умерла от сердечного приступа? – спокойно продолжила я задавать вопросы, на самом деле очень жалея, что у меня нет способностей Мары – было бы здорово казнить его, заставив почувствовать все, что чувствовали его жертвы.
Дверь в кабинет открылась, и в комнату влетели Артин и Сим, злые и напуганные.
– Да, – миньор Солон кивнул, глядя на сыновей брезгливо. – Первая жена тоже умерла от сердечного приступа. У женщин вообще поразительно слабые сердечные мышцы.
– Вы ее убили?
– Да. Капля яда – и сердце остановилось само.
– Первая жена умерла так же?
– Да. Так же, – Солон задышал глубоко и часто, и я поняла, что сейчас будет очередная эмоциональная история. – Они все думали, я идиот! Всегда думали, что они умнее! А я лучше! Я знаю, когда мне врут! Я могу читать мысли! Я могу их контролировать! Я здесь главный, а не она! Я знал, что она мне изменила! Знал и смог отомстить! Как у мага мог родиться такой бездарь?!
– Он про меня, – пояснил Рерин. – Я маг, но слабый. Плюс почему-то ни одна поисковая магия меня не обнаруживает. Видимо, это было достаточным поводом, чтобы посчитать меня чужим.
– Ты не мой сын! Она изменила! Я знаю! Я был в ее мыслях!
– Орать прекрати, – холодно приказала я. – Не зря жена тебя тупым считала. Посмотри на него – Рерин твоя точная копия…. Не важно! За что ты убил вторую жену?
– Она тоже меня обманула. Она врала мне много лет! Врала, тварь!
– В чем именно?
– Дочь! Она родила дочь! Не мою родила! Этого темного чудовища!
– Это Ассен-то чудовище? – я тоже с трудом сдерживалась. – С чего ты взял, что дочь не твоя? Залез в голову жены?
– Не-е-ет! Я не мог! Никогда не мог! Я сам понял! Сам! Когда у этой твари проснулась магия! Черная магия!
Он бормотал что-то еще, а я злилась все больше. Из всего получалось, что мать Виры ушла от первого мужа, будучи беременной. Или действительно изменяла нынешнему мужу с бывшим? Какой нужно было быть идиоткой? Она не знала, что это вскроется?
– Почему вы скрывали дочь столько лет?
– Она ведьма. Я знал, что ведьма. Я не хотел, чтобы мою дочь запечатали. Не хотел, чтобы причиняли боль. Не хотел, чтобы она стала такой как эта, – маг кивком указал на Виру. – Замороженная, заторможенная… Я хотел, чтобы моя дочь была счастлива. Чтобы она была сильной и могла себя защитить… А она не моя! Не моя!
– Девочка жива? Ты ее… убил?
– Нет. Не смог… Я не смог! Она смотрела на меня глазами матери! Плакала и говорила, что любит меня! А я… Я хотел ее убить, но не смог! Я принес ей чай с ядом, но не дал ей! Не смог! Я не смог!
– Да хватит орать! Где девочка? Как ее назвали?
– Налита. Моя Нали, моя маленькая Нали… Она в подвале. Там замок, который можно открыть только кровью…
– Вира, снимай артефакт, Кеннет перенеси его в дом Ассен. Рерин, вызывай дознавателей и покиньте кабинет.
– Нет, – Сим больно дернул меня за плечо, разворачивая к себе лицом. – Мы не оставим тебя наедине с отцом.
– Ты за меня или за отца переживаешь?
– Он будет отдан под суд. Двадцать лет каторги достаточное наказание.
Вира молча протянула ему листы с показаниями отчима, где уже стояла его подпись.
– Мне наплевать, что ты чувствуешь, Симавот Солон. Мне наплевать, будешь ли ты смотреть, как я убиваю твоего отца. Даже если отбросить все его издевательства над служанками, смерть первой жены и прочие преступления, которые меня напрямую не касаются, то остается убийство ведьмы с запечатанной силой – моя проблема.
– Что это значит?
– Мать Виры была ведьмой, он это знал. Убийство ведьмы я не могу оставить безнаказанным.
– У вас есть такой закон?
– У меня есть такой принцип. Если не хочешь пострадать, уйди.
– Я не позволю!
Позволил. Потому что упал без сознания, не успев что-то предпринять.