— Именно так он и поступит, — ухмыльнулся Эверет.
— Ты страшный человек, Хью! — Проректор сжал губы в тонкую линию.
— Найди мальчишку Брогана, Прек, — обратился к товарищу охотник. — Больше медлить нельзя, если мы ошиблись в сроках, быть беде.
ГЛАВА 32
Дождь глухо стучал по подоконнику, нагоняя сон. Пользуясь тем, что Ивара с самого утра не было в комнате, Келейр пробралась в крыло мальчишек и уже пару часов оккупировала колени мужа. Довольный Рейн позволил жене сесть удобнее и прислониться головой к его плечу. Они расположились на его кровати и теперь слушали мерное постукивание тяжелых капель по стеклу и подоконнику. Рейн опустил ладонь на живот лисы, и она поцеловала его колючий подбородок.
— Он рад тебе, — промурлыкала Кел, ощущая уже ставшее привычным тепло в своем животе, поднимавшееся к груди.
— И я рад ему, — отозвался тихо Броган, целуя жену в лоб.
— Как жаль, что сейчас ты не можешь почувствовать нашего сына так же, как и я. — Лиса провела пальцами по шее мужа, над самим кольцом.
— Это лишь моя вина, — проворчал дракон и тут же умолк, поскольку Келейр с силой потянула его на себя, целуя, и они завалились на смятую постель.
— Ты, верно, желаешь, чтоб у моего бедного брата случился удар, — проговорил Рейн, заставляя себя оторваться от ее губ.
— Какая невероятная несправедливость, — с деланым сожалением вздохнула лиса, проводя пальцами по его животу.
Молодой человек глухо зарычал и вновь сел на кровати, утащив за собой мелкую негодяйку.
— Дай только ночи опуститься на замок, тогда припомнишь свои слова о несправедливости!
— Неужто собрался мстить? — сверкнула глазами-льдинками лиса, устраиваясь поудобнее на руках несчастного мужа.
— Да, это будет месть, — почти со стоном ответил Рейн, прижал ее спиной к своей груди и обхватил для верности руками, вынуждая сидеть спокойно.
— Так куда же запропастился твой брат? — поинтересовалась лиса, задирая голову и ударяясь при этом макушкой о подбородок дракона.
— Ушел еще на рассвете. Кажется, переживает за твою соседку, только не признается, — проворчал Броган. — Всю ночь кругами вокруг берлоги Бродика ходил.
— Риэль была так слаба, что мастер велел ей оставаться у него, пока не окрепнет, — вздохнула Келейр. — Говорят, она сильно переутомилась. Я очень рада, что Ивар поддерживает ее. Это так мило.
— Брату полезно новое ощущение, главное, чтоб не переусердствовал… — Рейн покусал губу, задумавшись о своем.
— Ты мне обещал, муж мой! — Лиса подергала его за рукав.
— Что же? — делано удивился дракон.
— Эй! Хочешь сказать, что уже забыл? — возмутилась Келейр и уже хотела обидеться, но тут он опустил подбородок на ее плечо.
— Бриан, — предложил Рейн, — как звали дедушку по отцовской линии.
— Или Верн, — Лиса прижалась к мужу головой, — как звали дядюшку Верна Вейсланда.
— Или Грей?
— Дамиан?
— Фестус?..
В животе сделалось горячее, и Келейр прижала к нему руку.
— Кажется, имя ему не понравилось.
— Почему все так сложно? Он ведь может выбрать его сам? — проворчал Рейн.
— Как может младенец выбрать себе имя? — нахмурилась лиса. — Будь ответственнее, отец!
— Я и так стараюсь изо всех сил! — возмутился Броган. — Может быть, Эйден?
— Эйден — огонь? — Келейр повернула голову, желая видеть лицо мужа. — Я соглашусь с твоим выбором, если ты так желаешь.
Она провела кончиками пальцев по щеке Рейна.
— Что скажешь ты? У тебя имя давно на языке вертится, да все никак не решишься, — усмехнулся дракон и крепче обнял ее.
— Рэй — мудрый защитник. Наш сын спас меня, полагаю, что спас нас обоих. Сумел сохранить нашу семью, даже не родившись. Вот что я думаю, — с чувством проговорила Келейр.
— Рэй, — повторил за нею дракон. — Рэй Броган. Это звучит.
— Ты согласен со мной? — Девушка спросила это небрежно, но голос ее предательски дрогнул.
Рейн улыбнулся и принялся укачивать жену, словно маленького ребенка.
— Согласен. Разве отец станет сомневаться в том, что его сын мудр и способен защитить свою семью?
Элазар прошелся по своей комнате и остановился перед небольшим шкафом. Он распахнул обе дверцы и окинул скептическим взглядом свой жалкий гардероб. Пока улаживал всевозможные дела во дворе, вымок до нитки! Мужчина стянул мокрую рубашку и накинул ее на высокую спинку стула, затем пододвинул его к горевшему камину, чтоб сушилась.
Он устало повел плечами, с вожделением поглядывая на расстеленную постель. Поспать прошлой ночью не удалось. Проблемы сыпались на Арфен градом, и в этот раз он чувствовал себя почти опустошенным, бессильным, ощущал все более частые приступы отчаяния, которое только усугублялось поступающими новостями.
Если на землях Грахеймна вспыхнет восстание, это коснется и всех их, каждого обитателя этого замка. А если учесть тот факт, что не все разделяли одни и те же взгляды на сложившуюся обстановку в королевстве, где гарантия, что не начнется война уже между учениками, принявшими разные стороны?
— Кто же ты? — Саргон вновь подошел к шкафу и потянулся за свежей рубашкой. — Понимаешь ли ты, что ждет всех нас в случае неудачи?
В дверь едва слышно постучали, и Элазар обернулся, разрешая войти. Но стоило гостю переступить порог его скромного жилища, как пришлось в срочном порядке прикрываться рубахой и неловко отступить назад, ударившись спиной об открытую дверцу шкафа. Сердце уже готово было выпрыгнуть из груди от волнения и нежданной радости. Ректор лихорадочно припоминал, не лежало ли на виду что-нибудь недостойное взгляда дамы, — он привык, что к нему врываются только Вардван да Хью.
Сарэйд неспешно прошла по комнате и остановилась перед хозяином замка. Она подняла руки и сняла капюшон своей накидки, которая вымокла от дождя и стала тяжелой. Золотая коса скользнула по плечу, опускаясь ниже талии ведьмы. Гостья мягко улыбнулась, заставляя Элазара затаить дыхание.
— Вы здесь… — охрипшим голосом проговорил он.
— Я здесь, Элазар, — прозвучал в ответ чарующий голос.
— И вас не растерзали дикие звери по пути? — с волнением спросил Саргон, продолжая неловко прижимать к груди рубашку.
— Как видите, нет. — Она снова улыбнулась, протянула руку и отобрала смятую одежду.
— И ваши маленькие усталые ножки не избиты жестоко от долгой дороги?
— Нет.
Сарэйд развернула рубашку, предлагая мужчине повернуться и продеть руки в рукава, но Элазар медлил, любуясь тем, как всполохи огня в камине играли золотыми бликами в волосах ведьмы.
— Так идите же к огню, вы совсем промокли, — тихо отозвался ректор.
— Как и вы.
Она приблизилась к нему, а затем бросила рубашку, перекидывая через открытую дверцу шкафа.
— Какое чудесное совпадение, не находите? — Сарэйд развязала шнурок, удерживающий ее дорожную накидку, и та упала к ее ногам.
— Просто невероятное совпадение… — Элазар прерывисто вздохнул, подхватил гостью на руки и, наконец не сдерживая себя, припал к ее губам в долгом поцелуе.
Сарэйд обвила его шею руками, отвечая на ласку. Удивительное тепло разлилось по ее телу, вызывая легкое покалывание в кончиках пальцев рук и ног, предупреждая о всплеске силы. Это ощущение удивляло и радовало ведьму. Элазар еще сильнее обнял ее и отнес к постели.
Рядом с кроватью он позволил Сарэйд встать на пол и прервал поцелуй, отстраняясь от ее губ, чтобы кинуть покрывало на стоявшее рядом кресло. Но ей хотелось вновь почувствовать прикосновение его рук, ощутить тепло, по которому истосковалась за долгие годы. Читая желание в ее взгляде, Саргон обхватил Сарэйд за талию, притянул к себе и вновь поцеловал. Затем опустился на край постели и усадил гостью к себе на колени.
Сарэйд прикрыла свои удивительные глаза, ставшие цвета грозового неба, и со вздохом откинула назад голову. Элазар скользнул губами по ее шее, его пальцы добрались до крохотных пуговиц на мокром платье. Стоило особых усилий справиться с проклятой застежкой.
— Полагаю, что половину из них я оторвал, — глухо проговорил Саргон, обдавая своим горячим дыханием ее шею.
— Что ж, у меня имеется… имеется иголка… — отозвалась Сарэйд. — Ты всегда сможешь пришить их обратно…
Он расстегивал пуговицу за пуговицей, продолжая ласкать ее нежную шею, а поцелуи опускались все ниже и ниже к ее груди.
Сарэйд инстинктивно выгнула спину навстречу его лицу.
Платье было расстегнуто до середины груди, не скрывая тонкое, вымокшее от дождя белье. Ведьма дернула за конец кожаного шнурка, которым были связаны волосы мужчины, и ее пальцы погрузились в прохладные белоснежные пряди. Не отводя от нее золотого взгляда, Элазар неторопливо опустил край кружевного белья, обнажив грудь Сарэйд. Даже испытывая жгучее желание, он делал это так нежно и бережно, что она ощутила, как глаза невольно наполнились горячей влагой. Столько любви в одном взгляде, в одном простом прикосновении…
— Как же долго я тебя ждала, — прошептала ведьма, зная, что любимый наверняка не понял смысла ее слов.
Сейчас и не нужно было. Сарэйд распустила свою косу, позволяя бесконечно длинным золотым локонам струиться по ее обнаженным плечам. Она вздохнула, и ее грудь укрылась шелковыми прядями.
— Как долго я тебя ждал, — эхом повторил Элазар, беря в руку сверкающую роскошь ее волос, ощущая их тяжесть и легкое покалывание в пальцах, выдававшее эмоции ведьмы. — Подари мне счастье любить тебя. Сейчас и до последнего вдоха. Даже если не позволишь, то не изменишь того, что чувствует мое сердце. Я лишь умолкну навеки и не потревожу тебя.
Саргон посмотрел ей в глаза, но не успел больше ничего сказать. Сарэйд подалась к нему, прерывая слова поцелуем. Пальцами по привычке она выводила на его груди защитные знаки, как делала прежде сыну, ощущая, как билось под ладонью его сердце.
— Еще немного, и я сама бы стала молить о возможности любить тебя, Элазар Саргон, — совсем тихо сказала ведьма.
— Моя Сарэйд…