– Мы искали их и будем продолжать искать. Однажды нам улыбнется удача.
Изгримнур посмотрел на него так, словно не знал, верить Саймону или нет.
– Ты даешь мне обещание?
– Конечно, – сказал ему обиженный и опечаленный Саймон. Король посмотрел на Мириамель. – Мы обещаем и клянемся честью нашего дома и твоего.
– Гутрун отправила бы меня за ними много лет назад, но ее болезнь… – Герцог покачал головой. – Скоро я ее увижу, благодарение Богу и всем благословенным святым. Я скоро ее увижу!
– Так и будет, дядя, – сказала Мириамель. – Она тебя ждет.
– Как и Изорн. – Губы Изгримнура задрожали. – Как давно я в последний раз смотрел в их любимые лица!.. – Глаза старика стали красными. – Так давно…
– Ты устал, отец, – сказал Гримбранд, стоявший в ногах кровати. – Тебя хотят повидать и другие, но, быть может, ты примешь их, когда немного отдохнешь?
– Другие? – Казалось, Изгримнур нашел в себе остатки сил. Он в последний раз сжал руку Саймона и отпустил ее, а потом и ладонь Мириамель. – Что ты хочешь сказать?
– Другие друзья ждут снаружи, – ответила Мириамель. – Граф Эолейр, Бинабик и его жена…
– Бинабик? Тролль здесь? Пусть войдет! Пусть все войдут! – Герцог сумел немного приподняться на подушках. Только теперь Саймон сумел разглядеть, в какое жалкое костлявое существо, распростертое на постели, превратился его старый друг. – Эйдон и его ангелы могут подождать. Они получат меня в свое распоряжение очень надолго.
Сначала вошли Бинабик и Сискви, маленькие, словно дети. За ними следовали серьезный Эолейр и Тиамак, чья хромота, как всегда, заставляла его идти медленно. Вранн подошел к Саймону и прошептал ему на ухо:
– Я не смог найти Моргана, ваше величество. Дочь Бинабика и ее друг продолжают его искать.
Саймону пришлось сделать глубокий вдох, чтобы сдержать гнев.
– Вы проверили таверны?
– Их дюжины вдоль главной дороги, – прошептал Тиамак.
Саймон посмотрел на жену и покачал головой. Она молча поджала губы.
– Подойди к Изгримнуру, – тихо сказал Саймон.
Он потрепал старого друга по плечу, хотя внутри у него все кипело от негодования, как забытый на огне котелок. Не вина Тиамака, что их внук такой шалопай.
– О, подождите, кто это? – Голос Изгримнура снова стал слабым, а дыхание прерывистым, однако он сумел оторвать голову от подушки. – Неужели Тиамак? Мой вранн?
– Да, так и есть, герцог Изгримнур. – Тиамак, прихрамывая, подошел к постели старика.
– Мириамель, вернись. – Изгримнур поманил ее рукой. – Вернись. Посмотри, Гримбранд, ты видишь нас троих? – Он кивком показал на Тиамака и королеву. – Ты видишь нас?
– Конечно, отец.
– Глядя на жалкие руины, оставшиеся от меня, ты не поверишь, что мы втроем сумели пересечь половину известного мира. От Кванитупула через Вранн, а потом земли тритингов до Камня Прощания, пешком. Мы даже вместе спустились в омерзительное гнездо гантов и сумели оттуда выбраться! Вот это была история, верно? Могу спорить, она не хуже любой другой, которую тебе еще доведется услышать. И сэр Камарис, величайший воин всех столетий, был с нами.
– И Кадрах тоже, – сказала Мириамель. – Бедный, печальный и безумный Кадрах.
– Ты была храброй, как волчица, – сказал ей Изгримнур. – Ты была… – Ему пришлось замолчать, чтобы перевести дыхание. После приступа кашля он заговорил снова, несмотря на то, что сын просил его поберечь дыхание. – Благородная история, – задыхаясь, продолжал он. – О ней следовало бы сложить песню.
– И кто-то уже сложил, – со смехом сказал Саймон. – Несколько. Дюжины! Добрый лорд, неужели вы до сих пор умудрились их не слышать? Я бы давно перенес свой двор в Риммерсгард, если бы знал!
– Песня… песня… – Изгримнур хотел что-то сказать, но у него не получалось. – О чем мы говорили?
– Что мы снова вместе, – сказала Мириамель и наклонилась, чтобы поцеловать запавшую щеку. – И никто не сможет отнять у нас те времена.
– Благословляю вас, – тихо сказал Тиамак.
Он плакал без малейшего стыда, прижимая руку Изгримнура к своей щеке. Старик, казалось, этого не замечал.
– Я думаю… думаю, я должен поспать… немного…
– Конечно, – сказала Мириамель, выпрямляясь. – Мы придем к тебе позже, дядя, когда ты отдохнешь.
– Мы останемся здесь на несколько дней, – добавил Саймон. – Не беспокойся, у нас будет еще много времени для новых и старых историй.
Бинабик погладил руку старика и приложил свой кулак к груди, Саймон знал: тролли так показывают, что все запечатлено у них в сердце. Сискви поклонилась, и они вместе вышли из комнаты.
Следующим был Эолейр. Он опустился перед кроватью на колени и поцеловал руку герцога.
– Я рад, что повидал вас, милорд, – только и сказал он, прежде чем поднялся на ноги, и вышел.
Саймон уже собрался пожелать герцогу спокойной ночи, когда увидел в прихожей знакомое лицо.
– Морган! – громким шепотом сказал Саймон. – Иди сюда!
– Наш внук здесь? – спросила Мириамель. – Благодарение Богу.
Принц с затравленным взглядом вошел в покои герцога.
– Я пытался вас найти, – тихо сказал он, глядя куда угодно, только не на лежавшего в постели старика. – Это место настоящий лабиринт!
– Это место или Копстад? – Саймон постарался прогнать горечь из голоса. – Просто подойди сюда.
Веки Изгримнура уже смежились, но Саймон наклонился над ним и поцеловал его в щеку, и герцог снова открыл глаза.
– Саймон, мальчик мой? Это ты? Ты действительно король, или мне это приснилось? – Дыхание Изгримнура снова стало затрудненным. – У меня так много снов… и все они перемешались…
– Тебе ничего не приснилось, герцог Изгримнур. Мы с Мириамель правим главным образом благодаря тебе и твоему сыну Изорну, а также еще нескольким благородным душам. Теперь же я хочу, чтобы ты увидел наследника Верховного Престола, принца Моргана. Надеюсь, ты дашь ему свое благословение.
– Принц Морган? – Изгримнур выглядел удивленным. – Ты проделал такой долгий путь вместе с ребенком?
– Нет, посмотри, дядя, – сказала Мириамель. – Он уже вырос.
– Встань на колени, мальчик, – прошептал Саймон принцу. – Возьми его за руку.
Морган выглядел так, словно предпочел бы оказаться в любом другом месте – только не в этой комнате, по которой гулял сквозняк, но он потянулся и накрыл ладонью костлявую руку герцога. Мгновение Изгримнур не сводил глаз с потолка, но потом пришел в себя и пристально посмотрел на наследника, который стоял на коленях возле его постели.
– Благословляю тебя, молодой человек, – сказал герцог. – Делай, что говорит тебе Бог, и ты обязательно добьешься успеха. Слушай мать и отца.
Морган с недоумением посмотрел на деда, но Саймон покачал головой, показывая, что ему следует помолчать.
– Спасибо тебе, Изгримнур, – сказал король. – Мы сделали все, что в наших силах, чтобы подготовить его.
– Я уверен, что вы все делали правильно, – сказал Изгримнур. – Он хороший молодой человек. – Однако глаза герцога снова стали закрываться. – Благословляю тебя, сын, – сказал он едва слышно. Его пальцы выпустили руку принца. – Пусть Усирис… и святые приглядывают за тобой и… защищают тебя.
– Ты устал, Изгримнур. – Саймон кивнул Моргану, который вскочил на ноги так, словно высвободился из западни. – Теперь мы уйдем, а ты сможешь отдохнуть. Мы только что приехали – у нас еще будет время поговорить.
Глаза Изгримнура наполовину приоткрылись, и он посмотрел сначала на Саймона, потом на Мириамель.
– Не забудьте, что вы мне обещали, – сказал он с неожиданной силой. – Не забудьте о наших внуках, Деорноте и Дерре. Это было моим последним обещанием Гутрун, и я не смогу посмотреть ей в глаза, когда мы вновь встретимся, если вы не исправите то, что я сделать не сумел.
– Мы не забудем, дядя, – сказала Мириамель. – Мы никогда не забудем.
– Хорошо. – Он снова закрыл глаза. – Хорошо. Все хорошо…
Когда они увидели, что герцог заснул, Саймон, Мириамель и Морган ушли, а Гримбрандт остался сидеть у постели отца. Оба священника, словно по волшебству, появились снова, встали на колени у изножья кровати и забормотали слова экзеквиса.
Саймон не знал, сколько сейчас времени – полуночные колокола давно пробили, на мгновение его разбудив. Он подумал, что ему опять приснился сон о пожаре, который преследовал его столько ночей в последние месяцы, но наверняка он помнил лишь лицо, сотканное из дыма, оно то плакало, то смеялось и говорило с ним на языке, которого он никогда не слышал.
– Кто здесь? – спросил он, садясь и нащупывая кинжал, который всегда держал у постели, но вспомнил, что спит в чужом доме и даже не в своей стране. – Кто это?
– Всего лишь я, ваше величество, Тиамак. – Маленький мужчина сделал еще несколько шагов в комнату. – Вы слышали, как я разговаривал со стражниками. Королева спит?
Саймон посмотрел на Мириамель, которая лежала, завернувшись в одеяла, словно измученный пловец.
– Да. Мне следует ее разбудить?
– Это как вы пожелаете, ваше величество. Саймон. Но у меня есть новости.
Только теперь Саймон уловил нечто странное в голосе Тиамака.
– Какие новости?
Но Тиамак снова плакал, и Саймон подумал, что знает.
– Герцог Изгримнур. Добрый старик… он умер час назад. Его сын только что мне сообщил. Простите меня, что я вас потревожил, но я подумал, что вы хотели бы знать. Я благодарен Той, Что Заберет Нас Всех, что мы успели его повидать перед смертью.
Тиамак вышел. Саймон посмотрел на спящую жену. Внезапно ему показалось, что вес огромного старого замка, всего Риммерсгарда, чуждого и все же являющегося его частью, а также надежды и страхи его подданных во всех землях превратились в непосильную ношу. Даже рядом с Мириамель, лежавшей всего в нескольких дюймах от него, Саймон почувствовал себя более одиноким, чем за многие годы.
Интересно, сможет ли он когда-нибудь спать спокойно по эту сторону могилы. Быть может, тем, кто уже ушел, как Изгримнур, следовало завидовать.