«Отец мой, лорд Вийеки, мне очень жаль, – было первой ее мыслью. – Какой же стыд ты испытаешь, узнав, что у тебя такая дочь».
Стрела с костяным наконечником ударила в песок рядом с ногой Нежеру, всего лишь на расстоянии ладони от безжизненного лица женщины. Нежеру отвернулась и вбежала в воду.
Глава 13История леди Альвы
– Достаточно скорбеть, друзья, – громко объявил Саймон. – У меня такое ощущение, что мы только этим и занимаемся с тех самых пор, как умер наш добрый герцог. Сегодня вечером все изменится – по королевскому указу мы станем пить и смеяться!
– Сомневаюсь, что нам для этого требуется приказ короля, муж, – заметила Мириамель. – Да и в любом случае он не имеет силы, пока я его не поддержу.
– Итак? – Он сделал большой глоток из чаши, которую уже дважды наполняли слуги. – Ты его поддерживаешь?
– Разве тебе нужно спрашивать? – проговорила она. – Когда тебя окружают твои друзья? Да, муж, я согласна, что мы пролили достаточно слез. Давайте на один вечер забудем о нашем горе и устроим праздник в честь жизни Изгримнура.
– И наших жизней, – улыбнувшись, добавил Эолейр. – Мы все многое перенесли, чтобы оказаться сегодня здесь.
– А кое-кто скажет, что мир – это отличное место, – заявил Тиамак, вытирая пену с губ. – И герцог Изгримнур внес огромный вклад в то, чтобы сделать его таковым.
Саймона его слова удивили, и он подумал, что почти мог бы поверить, что обычно сдержанный вранн слегка перебрал спиртного.
– Ты совершенно прав, брат Тиамак, и я также полностью согласен с Эолейром. Мы все здесь друзья, и нас объединяет история, какой нет больше ни у кого. – Он окинул взглядом зал, где правнуки герцога резвились на полу, устланном ковром, а в камине горел уютный огонь. – Друзья… и их родные, которые для нас такие же члены нашей семьи… или я должен сказать, все равно что такие же друзья. – Он поднял чашу. – Давайте выпьем за нового герцога Гримбрандта, герцогиню Сорди и всю прекрасную семью Изгримнура!
Присутствующие дружно его поддержали. Дочь Изгримнура Сигни и ее муж привели с собой на пир огромное количество детей и внуков, сын герцога Гримбрандта Исварр и его светловолосая жена – четверых озорников с льняными волосами, которые, казалось, только и делали, что вопили, бегали и устраивали потасовки. Две сестры Исварра и их мужья тоже пришли не одни. В общем, сказать точно, сколько всего в зале собралось детей, не представлялось возможным, но не вызывало сомнений, что немало.
«Вы только посмотрите на внуков и правнуков Изгримнура, – подумал Саймон, на мгновение испытав боль. – Какую замечательную и большую семью создали Изгримнур и Гутрун».
Он посмотрел на Мириамель, чтобы понять, разделяет ли она его настроение, как это часто бывало, но его жена сидела на скамье около одного из каминов, разговаривала с Сискви и герцогиней Сорди и выглядела вполне довольной.
«Значит, только я, – подумал Саймон и осушил свою чашу. – Только у меня такое настроение».
– Благослови, Боже, Изгримнура! – крикнул он и поманил одного из слуг, чтобы тот снова наполнил его чашу.
– А теперь, думаю, настал момент, – вставая, сказал Гримбрандт, – когда мой клан должен удалиться в свои апартаменты и дать возможность благородным гостям поговорить о своих делах. Полагаю, вам есть что обсудить и вспомнить. – Он поклонился Мириамель и поманил за собой жену.
Когда новые герцог и герцогиня и их многочисленные дети и внуки, а также слуги подошли к двери, они остановились, чтобы поприветствовать пожилую пару, вошедшую в зал.
– Слудиг! – Саймон так стремительно вскочил с места, что чудом не выбил графин из рук мальчика-слуги. – Благослови и храни тебя Бог, старый барсук, я искал тебя с самых похорон!
Риммер, который заметно раздался во всех местах с тех времен, когда они вместе маршировали через северные земли, расставил руки в стороны.
– Разрешено ли мне обнять короля и королеву?
– Король разгневается, если ты этого не сделаешь. – Саймон исчез в медвежьих объятиях северянина. – Мири! Иди сюда, посмотри, кто пришел! Слудиг Угрюмый, который маскируется под графа Энгби.
– Ярла Энгби, – поправил его Слудиг, широко улыбаясь в бороду и обнимая Саймона. Его бакенбарды по большей части еще оставались рыжими, несмотря на возраст, но он стал значительно толще с тех пор, как король видел его в предыдущий раз. – Мы также говорим здесь «тан» вместо «барон». Нас еще не до конца поработили южные традиции, которые насаждаете вы, ваши величества.
– Ха! – вмешалась жена Слудига. – Мой муж практически отказался от пива, заменив его пердруинским вином, которое доставляют к нам на Север за огромные деньги, так что не обращайте внимания на его болтовню про гордость северян.
– Спасибо, что сказали, – заметил Саймон. – И добро пожаловать, леди Энгби. – Саймон встретил жену Слудига очень коротко во время похорон Изгримнура, но она сразу ему понравилась. Она была моложе мужа, высокая, широкоплечая женщина с открытым, дружелюбным лицом и острым умом.
– Пожалуйста, Альва, ваше величество, или леди Альва, если вам никак нельзя иначе. Мой старик прав насчет одного – мы здесь не настолько цивилизованные, как другие.
– Леди Альва, я рада снова вас видеть, – сказала Мири со своего места у камина. – Идите сюда, поболтаем нормально, пока мужчины разводят свое пьяное вранье.
– Неужели истории про славные старые времена придуманы? – с деланой невинностью спросила Альва. – Знаете, если честно, я так и думала. Драконы, фейри и героические подвиги, которые видели только они, – какую чушь способны нести мужчины!
Однако ее слова противоречили серьезному выражению, точно тень промелькнувшему по ее лицу, и Саймон успел заметить быстрый взгляд, которым обменялись муж с женой.
Если что-то их и беспокоило, Слудиг не собирался начинать об этом разговор сейчас.
– Вы слышали? – заявил он, с благодарностью забирая у слуги кувшин с пивом. – Опасная женщина. Это она у нас специалист по драконам и феям, причем гораздо больше моего. Она вообще почти что ведьма! Альва выросла на полном предрассудков Севере, и в ней нет ни капли эйдонитской набожности, несмотря на то что она исправно ходит в церковь.
– Замечательно, – сказала Мириамель. – Наконец-то появился интересный собеседник. Идите к нам скорее, леди Альва.
Саймон проводил Слудига к мужчинам, сидевшим на скамье по другую сторону огромного камина. Теперь, когда дети и большинство слуг ушли, зал стал казаться тише и больше, по крайней мере Саймону.
«Но я всегда так себя чувствую на Севере, – подумал он. – Здесь так рано темнеет, и так надолго… а холод? И, разумеется, не стоит забывать про существа, прячущиеся в темноте, которые нас не любят!»
Бинабик с радостным криком вскочил с места и бросился к Слудигу, чтобы его обнять, – забавная картина, учитывая разницу в росте, но она глубоко тронула сердце Саймона.
– Если бы мы вообще больше ничего не сделали, – сказал он тем, кто наблюдал за воссоединением друзей, – нас бы все равно запомнили за то, что мы помогли риммеру и троллю найти любовь, о которой слагают песни.
Ему понравились собственные слова, и он громко их повторил, но получил в ответ мрачный взгляд Слудига.
– Ваше величество, вы по-прежнему обожаете пошутить. Я не стану извиняться за то, что чувствую к этому маленькому человечку.
Бинабик ухмыльнулся.
– Или за то, что я чувствую к великану. Сискви! – позвал он жену. – Слудиг здесь!
– Думаю, она уже знает, – заметил Эолейр, – прямо сейчас она разговаривает с его женой.
– Взгляните на всех нас, – сказал Слудиг, который с облегчением опустился на скамью рядом с Бинабиком.
– Только вот некоторые стали немного толще, чем были, – заявил Саймон.
– Некоторые из нас, Величество, не состоят из одних ног и носа, совсем как цапля, – прорычал Слудиг. – Мужчина с возрастом должен становиться более внушительным, и это правильно. А большое пугало вроде тебя, хоть ты и король, только наводит страх на детишек.
– Ха! Ты еще слишком мало выпил, чтобы в твоих словах был какой-то смысл. Давай пей!
Саймон нашел себе местечко на другой скамье, откуда мог наблюдать, как разговаривают его друзья, сидевшие чуть поодаль. У него возникло ощущение, что, когда появился Слудиг, круг замкнулся, стал завершенным. Соратники, знавшие друг друга со времен войны Короля Бурь, быстро погрузились в воспоминания о старых страхах и таких же далеких радостях и чудесах. Саймон наслаждался окутавшими его голосами любимых им людей.
Кто-то опустился на скамью рядом с ним.
– С тобой все хорошо, друг Саймон?
– Все просто замечательно, Бинабик, и особенно я рад видеть тебя и слышать твой голос. Где сегодня проводят вечер твоя дочь и ее жених?
– Можешь мне не верить, старый друг, но они с твоим принцем Морганом. Младшему Сненнеку он очень понравился, и они проводят вместе довольно много времени.
Саймону совсем не хотелось слишком много думать о своем безалаберном внуке.
– Ты рад, что твоя дочь за него выходит? Он тебе нравится? Я про Сненнека.
Бинабик рассмеялся, и от этого давно знакомого звука у Саймона потеплело на сердце и на мгновение показалось, что время и в самом деле можно обмануть.
– Нравится он мне или нет, не имеет ни малейшего значения. Женщины кануки сами выбирают себе партнеров, как в свое время сделала Сискви против воли родителей. – От выражения, появившегося на лице Бинабика, у Саймона сжалось сердце. А они с Мириамель смотрят друг на друга так же? Он очень на это надеялся. – Но скажу тебе, – продолжал Бинабик, – что мне Сненнек тоже нравится. Не стану спорить, он страдает от чрезмерной гордости, как нередко случается с талантливыми молодыми людьми – «человек, который хочет ступить на нетронутый снег», так мы говорим на горе Минтахок. Да, порой Младший Сненнек ведет себя как настоящий баран.
Наступившую на мгновение тишину нарушил голос Тиамака: