– Норны? – спросил Саймон. – Белые Лисы?
– Да, но не все. У некоторых мертвецов были не менее странные лица и тела и золотистая кожа.
– Золотистая? – Саймон посмотрел на Мири, а потом на Бинабика. – Вы хотите сказать, что видели ситхи?
– Возможно, но я не совсем уверена, поскольку никогда прежде их не видела, – ответила леди Альва.
– В отличие от вашего мужа. Он определенно с ними встречался! – сказал Саймон. – Слудиг, это были они?
– Я не видел тел, ваше величество. Моя жена и люди, которые были с ней, поспешили назад, чтобы позвать меня, но когда мы пришли на то место, где они обнаружили трупы, они исчезли.
– Исчезли?
– Кто-то приходил туда, когда мы отправились за остальными, – пояснила леди Альва. – Они унесли тела и уничтожили почти все следы. Почти, им просто не хватило времени, чтобы убрать там все, и на снегу остались капли крови. И кое-что еще, в сугробе. – Она повернулась к Слудигу: – Покажи им, муж, я не могу взять это в руки.
Слудиг забрал сверток у слуги и развернул толстую ткань.
– Вот что мы нашли.
Он показал кинжал диковинного вида, окутанный едва заметным медным сиянием, с рукоятью из целого куска гладко отполированного камня. Наверху, сразу под головкой, Саймон заметил тонкое кольцо и сначала решил, что это другой камень, блестящий и серый. Но тут обратил внимание на его зернистую текстуру.
– Проклятие, – выругался он и дрожащим пальцем показал на серое кольцо. – Это… бересклет?
– Бронзовый кинжал с горы Наккига, – внимательно глядя на оружие, сообщил Бинабик. – И да, украшение сделано из бересклета.
Все эйдониты тут же сделали знак Дерева, а Сискви и Бинабик прикоснулись руками к груди.
– Я знаю, что означают знаки на бересклете, – сказал Тиамак. – Видите, вот они вырезаны. – Он явно не хотел прикасаться к кинжалу и только показал на кольцо из серого камня и крошечную руну в виде спирали. – Я видел ее в старых книгах. Она указывает на Орден Песни – самых могущественных колдунов Королевы норнов.
Саймон не мог отвести взгляда от кинжала, такого маленького и простого на вид, но он почувствовал в груди ледяную тяжесть, как будто его теплое, ровно бьющееся сердце превратилось в камень. Он не испытывал такого страха со времени смерти Джона Джошуа. Саймон повернулся к Мириамель и увидел, что она страшно побледнела.
– Значит, не только воины-норны, но и норны-колдуны? – сказал Саймон. – И они сражаются с ситхи? Неужели Белые Лисы снова развязали войну со своими сородичами? И, если так, бессмертные, похоже, решили сохранить это от нас в секрете. Но не стоит бояться, друзья. Если наши враги снова задумали какую-то пакость, мы напомним им, что произошло в предыдущий раз.
Саймон произнес это с уверенностью, которой не чувствовал. Он рассчитывал, что его поддержат такие же хвастливые высказывания тех, кто находился рядом, или хотя бы прозвучит пара смелых, успокаивающих слов, но в зале воцарилась тишина, которую нарушал лишь треск поленьев в камине.
Глава 14Призраки Сада
– Нежеру, подойди и встань передо мной на колени.
Мако впервые заговорил с ней с тех пор, как капитан «Ринглейта» доставил их на континент и тут же быстро умчался прочь, явно счастливый тем, что ему удалось остаться в живых и сохранить корабль и команду.
Нежеру прошла через импровизированный лагерь, который Коготь Королевы разбил на утесе над океаном. На сей раз Саомеджи, погруженный в созерцание священных костей, за сохранность которых отвечал, даже не посмотрел в ее сторону. Он разглядывал их, изучал много часов, точно ювелир, обнаруживший клад драгоценных камней из Потерянного Сада.
Нежеру остановилась перед Мако, стараясь не встречаться с ним глазами.
– Я сказал: «На колени».
Командир Руки схватил ее и заставил встать на колени. Нежеру опустила голову и ждала, что будет дальше, пытаясь не давать волю воображению. «Бессмысленные размышления наделяют страх силой», – часто повторял ее отец. Вийеки вряд ли много знал про ее жизнь Жертвы, но понимал, что иметь дело с теми, кто облечен властью, следует с ясной головой. Однако хотя Нежеру не сомневалась, что отец дал ей хороший совет, она не могла справиться с отчаянным сердцебиением и чувствовала мурашки по всему телу. Орден Жертвы временами проводил казни на поле боя, а она совершила одно из самых ужасных преступлений.
– Жертва Нежеру Сейт-Эндуйа, ты получила четкий приказ, но нарушила его, ты подвела Мать всего сущего, – сказал Мако. – Из-за твоего поступка членам Руки пришлось сражаться за свою жизнь. Миссия, порученная нам Королевой, могла потерпеть поражение и полезные воины хикеда’я погибнуть по твоей вине. Ты будешь ее отрицать?
Разве она могла?
– Нет, командир Руки. Мое преступление велико.
– Ты можешь его объяснить?
Сказать, что она в самый последний момент поняла, что не сможет убить беззащитного смертного ребенка? Разве это достойное объяснение? Такие слова равносильны признанию в том, что она сошла с ума.
– Нет, господин.
– Священные призраки Сада тебя слышат, и судят они, а не я. Подними голову. – Мако дождался, когда она посмотрит ему в глаза. – Тебе известно, что у меня в руке?
Все в лагере замерли, даже Саомеджи перестал изучать кости, а Нежеру почувствовала, как ее тело сковал ледяной холод.
– Это ваш меч, Холодный Корень.
Значит, ее ждет смерть. Она пообещала себе сделать все, что в ее силах, чтобы встретить свой конец храбро, как и полагается Жертве Королевы, но ее наполнила печаль от мысли, как ее казнь повлияет на гордость и положение отца, не говоря уже о матери Зои, которая будет в отчаянии. Впрочем, Нежеру не стала плакать: Жертвы не льют слезы из-за страха или боли. И не важно, какие преступления она совершила, она по крайней мере умрет, верная законам Ордена.
Мако повернул тяжелый меч в руке. На тыльной стороне кожаных ножен, сразу под эфесом меча, выступала костяная рукоять. Он потянул за нее, и из собственных маленьких ножен появилась длинная тонкая ветка бересклета. Мако поднес ее к лицу Нежеру:
– А тебе известно, что это такое?
Нежеру вздрогнула. Она была готова к смерти, точнее, готова, насколько такое вообще возможно, утешая себя мыслью, что она по крайней мере будет быстрой.
– Это эби-кей, командир Руки Мако. Змея.
Мако помахал длинной гибкой веткой в воздухе, наблюдая, как она танцует на фоне почти такого же серого неба.
– Да, змея. И за совершенное тобой преступление ты почувствуешь ее укус. Кемме! Иди сюда, раздень Жертву.
Кемме мгновенно оказался рядом с Нежеру. Он сорвал с нее куртку, даже не подумав развязать тесемки; и уже через несколько секунд она оказалась обнаженной до пояса. Мако кивнул, Кемме схватил ее за руки и подтащил к сосне, росшей на границе лагеря. Затем он прижал лицо Нежеру к стволу, схватил ее руки и крепко соединил их по другую его сторону, чтобы она не смогла пошевелиться. Грубая кора царапала голую грудь и щеку Нежеру, она не видела Мако, но слышала, как он расхаживает у нее за спиной. Лицо Кемме ничего не выражало, но по тому, как жестко он держал ее запястья, Нежеру поняла, что он получает удовольствие от происходящего.
– Я мог бы забрать у тебя жизнь, – сказал Мако, – но очевидно, что ты обладаешь необычными способностями, Королева и Верховный магистр дали свое разрешение на то, чтобы ты вступила в нашу Руку, поэтому я предоставлю тем, кто стоит выше нас, тебя судить. Однако ты подвергла опасности нашу священную миссию и должна понести наказание. Змея атакует тебя двадцать раз.
Двадцать раз! Нежеру почувствовала позорную слабость в ногах и вдруг поняла, что они ее не держат. Если бы Кемме не сжимал с силой ее руки, она бы осела на землю. Даже дюжина ударов эби-кей могли убить.
– Если в тебе действительно течет кровь истинной Жертвы Королевы, завтра утром, когда мы отправимся в Наккигу, ты пойдешь с нами, – сказал Мако. – Если нет, мы оставим тебя здесь умирать. Кости великого Хакатри значительно важнее любого из нас. Ты крепко ее держишь, Кемме?
– Да.
– Тогда пусть змея нанесет свой удар. – Нежеру услышала его приближающиеся шаги и, неожиданно охваченная животным страхом, какого не знала прежде, попыталась вырваться, но Кемме оказался намного сильнее. Нежеру знала, что кора дерева оцарапала ее соски и из них течет кровь, но была так напугана, что почти не чувствовала боли.
– Не шевелись, Жертва, – прошипел Мако. – Покажи свою храбрость.
Нежеру сумела немного взять себя в руки и перестала извиваться.
– Твое тело принадлежит Королеве, – пропел Мако и нанес первый удар.
Нежеру почти не слышала громкого свиста хлыста, потому что вспышка ослепительной боли обожгла ей спину. Она снова принялась извиваться и чудом сдержала крик, опасаясь, что, если откроет рот, ее вырвет – ведь ее лицо было прижато к стволу дерева. Боль, казавшаяся такой невыносимой в первый момент, что Нежеру испугалась за свое сердце, с каждым проходящим мгновением становилась все сильнее.
– Твое сердце принадлежит Королеве, – произнес Мако и нанес второй удар.
Нежеру казалось, будто в голове у нее вспыхнули и погасли звезды, а кости лопнут – так сильно она пыталась прижаться к стволу, чтобы спастись от кнута, но Мако подождал всего несколько мгновений и продолжал:
– Твой дух принадлежит Королеве.
Змея снова атаковала, нанесла новую ядовитую рану, глубокую и отвратительную. Нежеру еще никогда не испытывала подобной боли, даже в самые тяжелые дни обучения – во время Испытания огнем, Испытания льдом или в Зале копий. Она пыталась втянуть в себя воздух, но у нее не получалось. Она уже ничего не видела, мир вокруг окутала алая пелена.
– Твоя жизнь принадлежит Королеве.
Мако снова, снова и снова наносил удары, и всякий раз Нежеру думала, что больше не выдержит, что следующий удар навсегда вырвет ее вопящий от муки дух из плоти. Где-то ближе к концу в голове у нее возник всепоглощающий мрак, который расцвел, точно священные черные цветы долины Наккиги, заполнив собой все, подарив ей тишину и пустоту.