дко говорил так убедительно. – Мы уже поднялись довольно высоко в горы. Стража заметно отстала от нас, а я не тот, что был в молодости.
– Однако у тебя неплохо получается, – сказал Морган, втайне довольный, что у него появилась возможность перевести дух.
– Вы добры, ваше высочество, но не поняли, что я имею в виду. Я не знаю, что ребятишки из Йик-Ник задумали, но считаю, что нам следует вернуться.
Морган втянул в себя достаточно морозного воздуха, чтобы презрительно фыркнуть.
– Никто не заставлял тебя идти с нами, Порто. Даже у Астриана и Ольвериса хватило здравого смысла остаться в тепле, и ты сам теперь видишь, как мои стражники беспокоятся обо мне, сидя на скале где-то внизу. Если тебе что-то не нравится, присоединяйся к ним.
Но когда Морган произносил эти слова, у него возникла новая мысль. Он думал, что Сненнек и Квина просто решили погулять вместе с ним, возможно, посмотреть еще на одно замерзшее озеро – молодые тролли удивительным образом любили проводить время под открытым небом, в то время как более разумные люди предпочитали сидеть у огня. Однако ему пришлось карабкаться в темноте по скользким скалам по причинам, которые ему до сих пор не объяснили.
Если его бабушка и дед узнают, что он подверг себя такой опасности, они, вне всякого сомнения, снова будут в ярости. Возможно, именно по этой причине он твердо решил не поворачивать назад, не сдаваться и не возвращаться домой, как ребенок, который не в силах поспевать за взрослыми.
– Но я не могу вас оставить, – с негодованием ответил запыхавшийся Порто. – Вы мой господин!
– Однако это не остановило стражу, не так ли? К тому же я не твой господин. – Морган посмотрел на тропу и увидел, что Сненнек и Квина успели сильно их опередить и уже превратились в движущиеся тени на фоне черного неба. – Ты вассал моих бабушки и дедушки – а я всего лишь наследник. И если я сорвусь с проклятой горы и умру, то уж наверняка не стану ничьим господином.
– Ваше высочество! – Порто пришел в ужас и быстро сотворил знак Дерева. – Не нужно говорить такие вещи, даже в шутку!
– Хорошо. Но я собираюсь подниматься дальше, и, если ты намерен меня сопровождать, пора вставать на ноги.
На этот раз они прошли совсем немного вверх по склону горы, и уставший сэр Порто, у которого к тому же закружилась голова, снова потерял равновесие, и на этот раз едва не рухнул вниз с длинного крутого склона. Квина, к этому моменту обогнувшая вершину и оказавшаяся позади рыцаря, схватила его за руку и помогла удержаться на ногах, после чего усадила в безопасном месте.
– Должно быть, – сказал Порто, глядя, как Младший Сненнек быстро спускается к ним по тропе, – маленьким быть легче. Всякий раз, когда я встаю на ноги, мне хочется упасть назад, на землю.
– Я думаю, это подходящее место для старого рыцаря Порто. – Сама Квина выглядела свежей, ее дыхание оставалось ровным и не слишком глубоким.
Она сняла с плеч мешок и вытащила шерстяное одеяло. Ей пришлось привстать на цыпочки, чтобы накрыть им старого рыцаря, хотя Порто сидел на небольшом камне.
– Теперь тебе не будет холодно, пока ты будешь нас ждать, – добавила она.
– Но как я посмотрю в глаза королю и королеве, если что-то случится? – простонал старый рыцарь.
– Перестань волноваться. – Морган воспользовался моментом, чтобы сделать глубокий вдох и стряхнуть снег с сапог. – Все будет хорошо. Тролли покажут мне то, что хотели, потом мы спустимся, и мы с тобой осушим по чаше вина, чтобы согреться. Или даже несколько, ведь я уже давно не пил ничего нормального.
– Нам пора идти дальше, – сказал Сненнек, который выглядел таким же свежим, как Квина.
Из-за более коротких ног макушка тролля едва доходила до груди Моргана, когда они стояли рядом, но торсы были примерно одинакового размера, а руки у Сненнека почти такими же длинными, как у принца.
«На самом деле он создан для того, чтобы лазать по горам, – подумал Морган. – А я создан, чтобы падать».
– Пойдем, друг Морган, – сказал Сненнек. – Следуй за нами.
– Напомни, зачем я с вами пошел? – спросил принц.
– Потому что я обещал показать тебе чудеса, – ответил тролль.
– О да, конечно. – Морган потрепал по плечу завернутого в одеяло Порто и добавил с уверенностью, которой не чувствовал: – Будь храбрым, старый служака. Мы скоро вернемся.
– Морган-принц! – позвал Сненнек откуда-то сверху. – Мы уже почти добрались до места остановки.
– О, слава Эйдону! – Морган ужасно замерз, и ему отчаянно хотелось выпить воды, но еще больше вина. – Мы добрались до места остановки?
– Нет, – сказал Сненнек. – Мы почти у места остановки.
Они взобрались еще на один скалистый уступ и стали подниматься по откосу, который выглядел таким узким – хотя был шире плеч Моргана, – что принц сел и пополз дальше, как младенец, еще не научившийся ходить. Далеко внизу он видел огни Радфиск-Фосса, который частично скрывали деревья у подножия горы, выглядевшие недостижимо далекими.
– Здесь нельзя задерживаться, – заявил Сненнек, несмотря на то что снял свой заплечный мешок. – Наша медлительность заставляет меня тревожиться.
– Ну я и сам не слишком счастлив, – ответил Морган, который уже потерял всякий интерес к приключению. Если бы не полная луна, они бы поднимались в гору на эту опасную высоту в темноте. В последнее время Моргану наскучила компания Астриана и Ольвериса – казалось, рыцари мечтали только о том, чтобы поскорее вернуться домой. Но сейчас он начал жалеть, что связался с троллями. – Сненнек, почему мы здесь? И куда мы идем?
– Вопрос не в том, куда, – ответил Младший Сненнек. – Гораздо важнее – когда.
– О Господи, спаси меня от безумных троллей! – Морган уселся на широком карнизе. – С меня хватит. Мы возвращаемся.
– Правда, осталось совсем немного, – сказала Квина. – Не нужно бояться, высочество принц.
– Принц Морган. Нет, просто Морган. Проще. До чего осталось совсем немного?
– До вершины, – объяснил Сненнек. – Но сначала тебе нужно надеть вот это.
Он достал из мешка сверток из непромокаемой ткани, начал его разворачивать, и Морган увидел у него в руках два набора металлических шипов – для себя и Моргана. Квина моментально надела на свои сапожки такие же шипы и справилась с этой задачей очень быстро. Морган почувствовал, что у него закружилась голова.
– Ты помнишь, как нужно делать, да? – Тролль рассмеялся, да так громко, что с его капюшона свалился снег. – Как ты это называешь – скатание? На коньках? Думаю, сегодня мы не станем скатываться. – Он помолчал, с широкой ухмылкой дожидаясь ответа, и в конце концов слегка обиженно добавил: – Ты должен признать, что я замечательно пошутил.
– Разве Поющие должны хорошо шутить? – спросил Морган и беззвучно выругался, пытаясь завязать холодными пальцами ремешки из сыромятной кожи.
– Поющий должен уметь все, – серьезно сказал Сненнек. – Быть пастухом и охотником, чинить и находить, уходить и возвращаться. Он должен уметь двигаться так тихо, чтобы его не слышали даже кролики. Он должен говорить на языках людей, животных и бурь…
– Он должен говорить, когда луна поднимется слишком высоко, – сказала Квина, бросив на него суровый взгляд.
– Клянусь Дочерью Гор, она права! – воскликнул Сненнек. – Наш разговор затянулся, Морган-принц. Теперь мы должны двигаться быстро. Не беспокойся, Квина и я позаботимся, чтобы ты благополучно туда добрался.
– И где это твое когда? – спросил Морган, осторожно поднимаясь на ноги.
На этот раз дополнительный вес железных шипов и их выступы показались ему почти привычными.
– Я расскажу тебе, когда мы будем подниматься наверх, – ответил Сненнек. – Пошли.
Морган боялся смертельно опасного подъема по гладкому льду, но его страхи оказались напрасными. Тропа становилась все более крутой, однако шипы на ногах помогали ему не скользить, и, несмотря на то что склон казался бесконечным, Морган ни разу не почувствовал, что может упасть. Впрочем, умереть от разрыва сердца – такой вариант представлялся ему вполне вероятным.
– А теперь слушай меня, Морган-принц, – сказал ему Сненнек, слегка замедляя шаг, чтобы Морган его слышал, если он начнет отставать. – Вот что я хочу сказать про твою печаль.
– Мою… печаль? Какую печаль?
Сненнек махнул рукой.
– Настанет день, и я стану Поющим Минтахока. Такие вещи прозрачны для меня, как ледяная горная вода. Ты видел барана, на котором я езжу? Он большой, не так ли? Его зовут Фалку, что на языке кануков означает вкусный белый жир. Но не из-за того, что я собираюсь его съесть, а потому, что у него такого жира много. Самый большой баран из всех.
Морган уже потерял нить рассуждений тролля, но у него остались силы для стона, который никак не повлиял на Сненнека. Морган считал, что единственная его печаль заключается в том, что он оказался почти на вершине горы, где ему не хватало воздуха, вместе с двумя маленькими безумными троллями, которые любили лазать по горам.
– Но из-за того, что мой баран самый большой, – сказал Сненнек, который на этот раз даже обернулся, чтобы смотреть на Моргана, и теперь поднимался вверх спиной вперед, продолжая говорить, – остальные должны попытать свои силы против него, а он всегда готов драться. На его рогах следы множества схваток. И я думаю, что так должно быть всегда – тот, кто выше остальных, не должен вести жизнь маленьких. Ты видишь смысл в моих словах?
Морган так долго хмурился, что его губы практически замерзли в этом положении.
– Единственный смысл… который я вижу… состоит в том, что ты… намерен меня убить. – Он помолчал, пытаясь понять, что тролль имел в виду. – Ты хочешь сказать, что ненавидишь меня из-за того, что я выше, чем ты?
– Ха! – Сненнеку каким-то непостижимым образом удалось хлопнуть себя по бедрам, не прекращая движения вверх спиной вперед. – Вот видишь, ты способен шутить почти так же хорошо, как я. – Он покачал головой. – Нет, так же хорошо, как я. Ну… все-таки почти.