– Речной человек? Кто это?
Но вместо того, чтобы ответить ему, Квина продолжала с тревогой смотреть на воду.
– Вот! – сказала она шепотом. – Он нас учуял.
Морган подумал, что речь идет о какой-то религиозной церемонии. Возможно, здесь запрещено находиться? И это священное место для троллей?
– Кто такой Речной человек?
Она схватила его за руку, больно ущипнула маленькими сильными пальцами и жестом приказала замолчать.
– Смотри, – прошептала она. – Смотри сюда. – Она указала направление.
Морган разглядел рябь на воде в нескольких дюжинах шагов выше по течению, словно там находилось изогнутое невидимое препятствие, вокруг которого вода текла не так ровно, и оно направлялось в их сторону по мелководью. А потом он увидел то, что сначала не заметил, – большую серую цаплю, стоявшую среди зарослей камыша так неподвижно, что ее длинные тонкие ноги казались частью растения.
– Это всего лишь птица, – сказал он Квине, которая продолжала смотреть в том же направлении широко раскрытыми глазами. – Цапля. Они не едят ничего более крупного, чем кролики и лягушки…
Он не успел закончить объяснения относительно кулинарных предпочтений цапель, потому что в этот момент нечто массивное, длинное и плоское выскочило из мелкой воды и врезалось в камыши. Прежде чем Морган успел разглядеть, что это такое, оно затащило большую, отчаянно сопротивлявшуюся птицу в свою невероятно огромную пасть.
Морган закричал от потрясения и ужаса. Длинное и широкое тело и плоская голова были коричневого, зеленого и серого цвета, пятнистые, точно камни на речном дне, живот и нижняя часть массивных челюстей, поглотивших цаплю, – белыми. Голова чудовища имела необычную форму – расплющенный окорок с двумя свиными глазками, широко расставленными над громадной пастью, и крошечные острые зубы, но больше всего его напугали блестящие пятнистые передние лапы, которые заканчивались плоскими человеческими пальцами, крепко вцепившимися в перья цапли и продолжавшими ее сжимать, хотя та продолжала бить крыльями.
Чудовище проглотило отчаянно сопротивлявшуюся цаплю и скользнуло обратно в реку, а на поверхности не осталось никаких следов его присутствия, если не считать взбаламученной воды и сломанных камышей.
– Клянусь Эйдоном! – Морган понял, что дрожит. – Милосердный бог – что это было?
– Речной человек, – ответила Квина. – Так мы его называем. Он живет в подобных местах. И водится в нашем Синем илистом озере, куда ходят тролли, но мы знаем, где его тайные норы.
– Квина! – На этот раз Морган сразу узнал голос. – Ты здесь?
– Да, я здесь, Сненнек! – крикнула она с очевидным облегчением. – Калипук в реке. Мы его видели.
– Что ты делаешь на камне? – спросил Сненнек, подходя ближе. – Квина, моя дорогая будущая жена, я не знал, что ты настолько глупа. Я встревожен.
– Я пришла сюда. Морган принц был на камне. – Она встала. – Не говори мне слова, которые говорят детям. Помоги нам добраться до берега.
Младший Сненнек осторожно подошел к берегу реки и остановился выше по течению от большого камня, тыкая в воду острым концом посоха с крючком.
– Я его не вижу, – сказал он. – Вы можете выйти на берег прямо сейчас.
На этот раз Квина не стала прыгать, а взяла Моргана за руку и повела к берегу. Когда они соскользнули в воду, он сообразил, что хотя холодное, но медленное течение доходило ему лишь до бедер, большая часть тела Квины окажется под водой, поэтому наклонился и, несмотря на ее протесты, поднял на руки и понес к берегу. Когда он делал последний шаг, что-то коснулось его ноги – или ему только показалось, но его охватила паника, он забросил Квину на сухой участок и поспешно выскочил вслед за ней.
Когда они вернулись в лагерь, Бинабик и его жена Сискви подошли к ним, чтобы убедиться, что их дочь и Морган не пострадали.
– Да, встреча с калипуком отрезвляет, – сказал Бинабик, разглядывая кровавые царапины на лодыжках Моргана. – Не ругай себя, принц Морган. Они чрезвычайно свирепы и всегда нападают неожиданно. Некоторые из них вдвое длиннее человека твоего роста – или даже больше. – Он похлопал принца по колену. – Я вижу лишь небольшие ранки от камней в реке. Тебе гораздо больше повезло во время твоей первой встречи с водяным чудовищем, чем многим другим!
Морган не понимал, как слова тролля могут его успокоить, – получалось, что встреченный им Речной человек был совсем маленьким? Бинабик использовал слово «отрезвляет», и это также встревожило Моргана, словно маленький человек повторил то, что ему сказали бабушка и дедушка Моргана.
«Может быть, они попросили Бинабика приглядывать за мной? И сказали ему, что я пьяница, которому нельзя доверять?»
Сненнек набросил на плечи своей возлюбленной плащ и повел ее переодеваться в сухую одежду. Когда Бинабик и Сискви вновь принялись ухаживать за страдавшей от лихорадки ситхи, Морган прошел через лагерь и сел у костра рядом с Порто.
Старик посмотрел на дрожавшего от холода принца, который промок до самого пояса.
– Что случилось, ваше высочество? – спросил Порто. – Вы упали в реку?
– Не совсем. – Морган наклонился поближе к огню. Было лето, и хотя быстро спускался вечер, воздух оставался теплым, однако Морган уже и не помнил, когда он так страшно мерз, даже в заснеженном Риммерсгарде. – Я едва не стал трапезой Речного человека.
– А кто это?
– Тролли называют его калипуком. Я никогда не видел ничего подобного. – Он описал чудовище Порто, который должным образом обрадовался спасению Моргана.
– Вот почему я никогда не расстаюсь со своим мечом, – сказал Порто, с любовью поглаживая рукоять клинка. – Лес и эти дикие земли полны ужасных существ. Я рассказывал вам о тех, что видел у ворот Наккиги?
Морган уже собрался устало ответить, когда его зубы наконец перестали стучать от холода, что он слышал от старого рыцаря о воротах Наккиги сотни раз, но в последний момент сообразил, что сэр Порто никогда ни о чем таком не говорил.
– Значит, такие чудовища были у ворот Наккиги? – спросил он. – Калипуки?
– Я не видел вашего водяного монстра, поэтому не могу сказать. Но поверьте мне, мы сражались с самыми разными демоническими порождениями. Норны сами по себе ужасны, с их мертвенно-белой кожей и пустыми глазами. И они молчат! Словно призраки. Однажды мне пришлось биться с одним из них в пещере на склоне горы. Он был уже ранен, слава милосердному богу. А когда я отхватил ему мечом руку, он не произнес ни слова, даже не закричал от боли – просто продолжал ползти ко мне, не обращая внимания на кровь, которая лилась рекой. И только после того, как я отрубил ему голову, он остановился. Но не норнов я боялся больше всего. Нет, самое страшное – гиганты.
У Моргана совсем не было настроения слушать дальше, но он никак не мог согреться и не хотел отходить от костра.
– Я слышал много историй про северных гигантов, – сказал он старому рыцарю. – И не только твои. Мой дедушка сражался с одним из них, так он мне рассказывал.
– Мы бились с несколькими гигантами, когда шли на Наккигу. Слава Эйдону, их оказалось немного. Они были главным оружием норнов, эти проклятые зверские убийцы. Большие, точно лошади, сильные, как быки.
Морган вспомнил истории, которые слышал совсем недавно от человека, пережившего схватку на дороге Фростмарш с самым большим гигантом из всех, каких ему доводилось видеть, и внутри у него все похолодело.
– Но как можно убить такое существо?
– Одному человеку это не под силу. Быть может, великий Камарис справился бы с гигантом, но никто из тех, кого я встречал, не прожил бы достаточно долго, чтобы успеть нанести чудовищу смертельный удар. Огромные дубины, которыми они вооружены, усыпаны шипами, и всякий раз, когда они ими взмахивают, человека разрывает на куски. Я как-то раз видел, как гигант схватил парня и сжимал его до тех пор, пока тот не лопнул, точно зрелая слива в кулаке.
Теперь Морган уже не сомневался, что больше не хочет слушать истории Порто, но не знал, как его остановить, не показав себя трусом. На лице старого рыцаря появилось выражение, которого Морган никогда не видел прежде, как будто Порто не рассказывал, а заново переживал все, что с ним когда-то происходило.
– Только что несчастный был жив и кричал, – сказал рыцарь, все еще глядя на то, что Морган не мог и не хотел увидеть, – а в следующее мгновение от него остались лишь кровавые брызги и рваная кожа.
Морган не смог сдержать дрожь.
– Да хранит нас бог! Как ты не сошел с ума?
Порто бросил на него холодный взгляд.
– О, ваше высочество, мне довелось встречать и более страшные вещи. В Наккиге я видел, как наши собственные мертвецы вставали из могил и сражались с нами.
– Боже мой.
– Должно быть, бог в тот день отсутствовал, во всяком случае, я так думал много раз, да простит меня Искупитель. – Он сотворил знак Дерева. – Но даже и это не самое ужасное из того, что мне довелось пережить. – Порто покачал головой. Пока он искал новые слова, Морган услышал сдавленное рыдание, старый рыцарь боролся со слезами. – Но я не могу говорить о том, что они со мной сделали… нет, что они сделали с моим другом, погибшим в Наккиге. Они… он… – Старик еще сильнее покачал головой, словно старался прогнать набиравший силу ужас. – Нет, я все еще не могу об этом говорить. Я сожалею, ваше высочество. Но проклятые белокожие существа созданы не богом, они нечто иное. Демоны. Помните об этом, если вам придется с ними столкнуться.
– И ситхи?
Моргану вдруг пришло в голову, что на границах темного леса они ищут кузенов норнов, о которых рассказывал Порто. Если норны демоны, то кем могут быть их родственники?
Старому рыцарю потребовалось некоторые время, чтобы ответить. Когда он снова заговорил, его голос слегка дрожал, но теперь он лучше себя контролировал.
– Ситхи? Что вы хотите знать, мой принц? – Порто похлопал по своему плащу и огляделся по сторонам. – Клянусь всем святым, почему у нас не осталось ничего, чтобы как следует согреться?