Зачем земельцам идти на такой риск, если процветающее хозяйство могло принести им выгоду?
– Но кто?..
– Ты скажи, – перебивает меня Кларис. – У твоего отца были враги?
Я задумываюсь.
– Не совсем. Он часто не соглашался со старым Огненным королем и ссорился с ним, пока не покинул двор. Родители не хотели отправлять меня туда учиться. Мама говорила, я не должен становиться таким, как дворяне, жившие при дворе, – холодным, расчетливым и жестоким. Но я и представить не мог, что отец Эсмонда убил мою семью. Старый король мог в наказание забрать у отца земли и титул. Но убийство? Это вряд ли.
– А что насчет твоих сестер? Они были замужем? Может, у твоей матери была конкурентка, прежде чем твой отец женился на ней? – Она помогает мне вытащить Давину из ванны и вытереть ее. – Женщины могут становиться настоящими фуриями, если чувствуют себя отверженными.
– Мои родители всегда были счастливы вместе, и я не знаю никаких конкуренток.
После того, как мы переодели Давину, я беру сверток с одеждой, принесенный Кларис, и снимаю промокшие вещи. Когда я привожу себя в порядок, то сажусь рядом с Давиной и беру ее за руку.
– Две мои сестры были сосватаны, – говорю я. – Младшая сама выбрала себе жениха, родом из деревни. Но они так и не сыграли свадьбу. Она… умерла раньше.
– Возможно, кто-то из них желал прибрать к рукам ваши земли. Ты был при дворе и рано или поздно ушел бы на войну. Твоя смерть не стала бы неожиданностью. А муж твоей старшей сестры унаследовал бы твой титул.
Звучит логично, но я в это не верю. Мои родители никогда бы не выбрали корыстолюбивого мужа для своей дочери. Многие ухаживали за моими сестрами, но они не позволяли себя одурачить. Сестры были умны, как и наши родители. Достаточно умны, чтобы понять, если что-то идет не так.
Внезапно я вспоминаю.
– Однажды, во время учебы я был дома на празднике. Эсмонд меня сопровождал – в знак расположения, чтобы наши отцы снова помирились, как он сказал. Я был не против, все же он был моим другом.
Кларис кладет руку Давине на лоб.
– Уже лучше, но мы должны продолжать наблюдать за ней. А через пару часов надо сменить повязки и нанести мазь. – Она укладывает руку Давины на одеяло. – Принц был в твоем доме?
Я киваю.
– Всего один раз. Он был… вежлив и обходителен с моей матерью, но я заметил, что она не была рада такому гостю. И отец тоже. К обеду мои сестры не вышли. Я не думал об этом… до сегодняшнего дня, но тогда это показалось мне странным. Хотя родители держались подальше от двора, но всегда были очень гостеприимны. И они гордились своими красивыми и хорошо воспитанными дочерьми. Поэтому я задавался вопросом, куда они подевались.
– Твои родители были очень умны, – говорит Кларис. – Очень жаль, что они мертвы.
К досаде своего отца, Эсмонд еще в молодые годы был бабником. Но мои сестры… Он действительно положил на них глаз? Я сжимаю руки в кулаки. Если так, я бы не стал молчать – принц он или нет.
– Он наказал одного нашего человека, – говорю я, нахмурившись, когда события того дня возвращаются ко мне.
– За что?
– Эсмонд обвинил его в том, что он что-то украл.
Уже тогда мне показалось странным, что Вальдур обокрал принца. Хоть в молодости у него в голове не было ничего, кроме глупостей, он бы никогда не зашел так далеко. Зачем? Никто из наших людей не страдал от голода. С какой стати так рисковать и воровать у принца?
– У него дома нашли кошелек принца, – говорю я. – А Вальдур… ничего не сказал в свою защиту.
– Что сделал Эсмонд?
Я поджимаю губы.
– Он его выпорол – перед всей деревней. Эсмонд, наверное, сделал это показательно, потому что травмы, которые получил Вальдур, были… не так плохи.
Кларис протягивает мне чашку с водой.
– Дай угадаю: этот Вальдур был тем, кого выбрала твоя младшая сестра.
В первый момент я удивлен, как быстро она пришла к очевидному выводу, на который я годами закрывал глаза. Я нерешительно принимаю чашку и отпиваю. После кузницы в горле у меня пересохло.
– Твои родители спрятали девочек где-то в деревне, когда ты привел принца, – предполагает Кларис. – Но каким-то образом он отыскал младшую. Как ее звали?
– Юринна, – хрипло отвечаю я.
Кларис кивает.
– А Вальдур вмешался, чтобы защитить Юринну. Принц, конечно, не мог это так оставить и искал способ убрать противника.
– У нас нет доказательств.
– С моей точки зрения, это звучит очень похоже на Эсмонда, не находишь? – она подливает мне еще воды. – Ты спрашивал у Вальдура, как все было на самом деле?
Я опускаю голову.
– Нет. Я был зол, что визит принца, который должен был стать большим событием, закончился катастрофой. В тот же вечер я вернулся с ним во Двор Пламени, а когда в следующий раз приехал в Бразанию, моя семья была мертва. Я… с тех пор больше не думал о том происшествии.
Кларис надолго замолкает, рассматривая меня и Давину.
– Я не знаю, как все произошло на самом деле, и не стану тебя убеждать. Одно то, что ты готов принять другую точку зрения – уже большой шаг. Что ты будешь с этим делать, ты должен решить сам.
Мои пальцы сжимают глиняную кружку, пока я пялюсь на нее, словно могу найти в ней все ответы.
– Я не могу вернуться. Неважно, что случится, я больше не стану служить Эсмонду.
Она усмехается.
– Вряд ли он снова поприветствует тебя в своих рядах. Ее, – Кларис указывает подбородком на Давину, – он держал только потому, что ему была нужна ее сила. Но думаю, что эта сила повернется против него.
Я поднимаю глаза.
– Что ты имеешь в виду?
Уголки ее губ приподнимаются.
– Что сделает Эйра как только вылечится? Она не из тех людей, которые где-то прячутся и надеются на лучшее. И она не позволит навредить кому-то из ее близких. – Она скрещивает руки. – Если это не та королева, за которой стоит следовать, то не знаю, за какой стоит.
– Следовать? – переспрашиваю я. – Но куда? Нет такого места, где мы…
– Она законная наследница престола Фриски, – перебивает меня Кларис. – И наступит время, когда она потребует вернуть его.
Глава 22
Давина
Я ощущаю, что у меня пересохло во рту. Я готовлюсь: следующая волна не заставит себя долго ждать.
Но проходит время, и ничего не происходит, тогда я осторожно открываю сначала один, затем второй глаз. Хотя комната освещена слабым светом нескольких кристаллов, свет режет мне глаза, так что я зажмуриваюсь.
Я собираюсь с силами, прежде чем осмелиться на вторую попытку.
Знакомая тяжесть на запястьях исчезла. По моим рукам распространяется пульсирующая боль, но она далеко не такая сильная, как волны, которые проходили сквозь меня.
Кузница…
Мы были в кузнице, чтобы снять наручники. Это было… Ужасно. Даже этого не достаточно, чтобы описать, что я чувствовала тогда. Я была на грани, чтобы предпочесть наручники, лишь бы кузнец оставил меня в покое.
Если бы я была там одна, это, наверное, случилось. Но я была не одна: меня поддерживали Леандр и Фульк. Я смутно помню их голоса, но, к сожалению, не то, что они говорили.
От моего тела приятно пахнет. Это странно, ведь от меня должно вонять, настолько сильно я вспотела. Но я чувствую себя посвежевшей, словно только что приняла ванну.
Когда мои глаза привыкают к свету, я подношу руку к лицу. Мое запястье обвивает толстая повязка. Поднять другую руку не получается. Я чувствую, как чьи-то пальцы сплетаются с моими, и поворачиваю голову.
Рядом со мной лежит Леандр, его глаза плотно закрыты. Под ними расплылись темные круги, раньше не так заметные. Его близость смягчает боль и пульсацию в моих запястьях. Я прижимаюсь к нему.
– Ты проснулась? – шепчет он.
– Мгм.
Он осторожно кладет руку поверх моей.
– Как ты себя чувствуешь?
Положив голову ему на грудь, я бормочу:
– Нормально. Боюсь, я… еще не совсем в порядке, но… – Я шевелю пальцем и улыбаюсь, когда на нас падают снежинки. – Я снова чувствую магию. И она меня слушается.
Леандр шумно вздыхает.
– Какое счастье! Я беспокоился. Отдыхай, сколько хочешь.
Это я и делаю.
Я снова просыпаюсь, когда кто-то возится с повязкой на моем запястье. Такое чувство, будто я проспала полжизни.
– Добро пожаловать обратно к живым, королева Эйра, – с ухмылкой говорит Кларис, разматывая повязку.
Я сонно улыбаюсь в ответ и ищу рукой Леандра, который раньше лежал рядом со мной. Но никого не нахожу.
– Я его отослала, – говорит Кларис, заметив мой вопросительный взгляд. – От него пахло как от животного, которое пять дней как издохло в дюнах. Я боялась открывать дверь в эту комнату, так как опасалась задохнуться.
Я прикусываю губу, чтобы не расхохотаться.
– Леандр хуже курицы-наседки, – ворчит Кларис. – Он ни на секунду не оставлял вас одну и следил, чтобы я нанесла необходимое количество мази на раны, хотя сам едва мог разлепить глаза. И так много дней!
Я дожидаюсь, пока она закончит с повязкой, и сажусь. Хотя я готовилась к худшему – в кузнице было много крови, – все не так ужасно, как я ожидала. Раны закрылись благодаря чудодейственным мазям Греты. Хотя новая кожа еще тонкая и натянутая.
– Мы сделали все, что возможно, – произносит Кларис, очевидно неправильно истолковав мое молчание. – Останутся шрамы, но…
Я поднимаю другую руку, чтобы прервать ее.
– Я знала, на что иду. Пара шрамов мне ничего не сделает. Я больше не буду строить из себя идеальную принцессу или королеву. И тебе не нужно обращаться ко мне так официально. Наоборот… это стоит делать мне, все-таки ты здесь настоящая королева.
Кларис пару раз моргает.
– Для меня истинная королева это ты, что бы об этом ни сказал какой-то священник.
Я вздыхаю.
– Я себя так не чувствую. Я не знаю, какому месту принадлежу. В любом случае, я не Королева Огня.
– Тогда тебе стоит подумать, чтобы стать Ледяной королевой.