Две несправедливости никогда не породят справедливость и не погасят одна другую. Они просто есть.
Все мысли о том, что я сделала по пути сюда, отошли на задний план, когда по сторонам от нас появились вольвены и мы проскакали мимо храма в тень жакаранды, источающей мягкий медовый аромат. Я увидела сквозь изгородь сад, должно быть, принадлежащий храму. Дорога вела к изящному строению из мрамора и известняка. Вокруг открытых окон с прозрачными белыми занавесками, трепещущими на соленом морском бризе, были нарисованы золотые завитки. Центр сооружения занимало большое здание высотой в несколько этажей с множеством окон и дверей, куполообразной стеклянной крышей и шпилями. Я видела его, когда мы только приехали. По обе стороны раскинулись обширные двухэтажные пристройки, соединяющиеся с основным зданием крытыми переходами, которые опутывали вьющиеся растения. На втором этаже выступали балконы, шторы на них были убраны в стороны и закреплены на колоннах. Внизу находились уединенные веранды, их разделяли стены, покрытые плющом и крохотными бледно-голубыми цветами. Дворец Бухты оказался вполовину меньше и гораздо ниже замка Тирман, и уж тем более его значительно превосходил замок Вэйфейр – резиденция королевы и короля Солиса. Но все равно он был прекрасен.
Кастил за моей спиной поерзал.
– Стража – это что-то новое, – сказал он Киерану.
Разве страже не полагалось стоять у входа во дворец, где находились король с королевой?
– Вот именно. – Киеран подъехал к нам ближе, глядя на стражу. – Но не сказать, что это сюрприз.
– Нет, не сюрприз, – согласился Кастил.
Стражники низко поклонились, но на вольвенов посмотрели настороженно. От них исходила подозрительность, смешанная с любопытством. Мы двинулись по крытому переходу. Направляя Сетти мимо стражников, я не ощутила от них откровенной враждебности, но они определенно наблюдали за нами, когда мы вступили во двор, где журчала вода в многоярусном фонтане. На фонтан взбирались источающие аромат алые розы. Мы спешились, и возникшие откуда-то конюхи взяли поводья лошадей.
Поддерживая меня ладонью за поясницу, Кастил повел меня к закругленным ступеням. Стоящий у двери мужчина в золотой тунике поклонился, прежде чем открыть обе створки. Мы вступили в короткий коридор, выходящий в большой круглый зал, и моя нервозность вернулась с удвоенной силой. Солнечный свет падал на многочисленные ряды пустых скамеек, из ниш по обе стороны зала лился электрический свет. Здесь спокойно могли поместиться несколько сотен человек, но я не могла не отметить разницу с Большим залом в Масадонии. Здесь не было никакого разделения между теми, кто сидит на скамейках, и теми, кто стоит на возвышении перед ними.
Кастил повел нас налево, и я перевела взгляд на белые знамена, развешанные на черной стене. В центре каждого красовалась рельефная золотая эмблема в виде солнца с лучами. На фоне солнца был изображен меч, положенный по диагонали на стрелу. Только сейчас я поняла, что меч и стрела не вполне скрещены. Они соединялись остриями, а не пересекались посередине. Я не знала, как не заметила этого раньше и почему это привлекло мое внимание сейчас. Но в таком положении меч, который был длиннее стрелы, простирался дальше нее.
– Такой герб был всегда? – поинтересовалась я.
Мы остановились перед знаменами, и Киеран бросил на меня озадаченный взгляд.
– Ты задала самый неожиданный вопрос.
Я не смогла придумать, что возразить.
– Каждый правитель может изменить герб, если захочет. – Кастил посмотрел на знамена. – Но на нем всегда должны быть три символа: солнце, меч и стрела.
– Значит, этот выбрали не твои родители?
Он покачал головой.
– Думаю, его выбрал король Малек.
Я слегка удивилась тому, что его герб не изменили.
– Солнце представляет Атлантию? – предположила я, глядя на герб. – И, дай угадаю, меч символизирует Малека, а стрела твою мать?
– И ты окажешься права, – ответил Кастил. – Тебе это не нравится?
Я покачала головой.
– А что в нем тебе не нравится?
– Меч и стрела не одинаковой длины. Они должны быть равными.
Он изогнул вверх уголок губ.
– Да, должны быть.
– Когда-то они были равными, – сказал Киеран, тоже подняв взгляд на знамена. – До Малека, когда на троне сидели два божества. Полагаю, меч длиннее, потому что с формальной точки зрения Малек был гораздо сильнее королевы Элоаны. – Он бросил на Кастила извиняющийся взгляд. – Без обид.
– Формально или нет, для меня это скверно пахнет, – заявила я прежде, чем Кастил ответил.
Морозные глаза Киерана встретились с моими.
– Если ты примешь корону, многие будут ожидать, что стрела станет длиннее, так как ты сильнее Каса.
– Если я приму корону, стрела и меч станут равными, – возразила я. – Король и королева должны обладать равной властью, независимо от того, какая кровь в них течет.
Вольвен ухмыльнулся.
– Ничего меньшего я от тебя не ждал.
Я открыла рот, но он протиснулся мимо меня и пошел прочь, а я уставилась ему в спину.
– Он раздражен, – прошептала я Кастилу.
– Но он прав. – Глаза Кастила были полны теплого меда. – Я тоже не ожидал от тебя меньшего.
Я оглянулась на знамена, думая, что их нужно заменить независимо от того, приму я корону или нет.
Оторвавшись от знамен, мы догнали Киерана и двинулись по залу, который с обеих сторон открывался в крытые переходы и перетекал в пиршественный зал. За столом здесь можно было разместить целое войско, но он был пуст, если не считать вазы с пионами посередине. Мы прошли в комнату поменьше, в которой стоял небольшой круглый стол, похоже, недавно вытертый, и стулья с серыми подушками. Я увидела в зеркале на стене свои вытаращенные глаза и быстро перевела взгляд. Перед нами у слегка приоткрытой двери стояли два стража короны. Оба поклонились, и один отошел в сторону, а другой потянулся к двери.
Из комнаты донеслись приглушенные голоса, и у меня замерло сердце. Я замедлила шаги. Что, если Кира ошибалась? Что, если родители Кастила только еще больше разгневались после того, как потрясение улеглось? В позапрошлую ночь отец Кастила не был груб, но наша встреча длилась считанные минуты.
И я решила, что он собирается обрушить на меня меч. И отец Кастила это знал.
С колотящимся сердцем я уставилась на дверь. Можно ли их винить, если они так и не примут меня? Я иноземка, бывшая Дева Вознесшихся, которая забрала у них сына и, возможно, готова забрать еще больше.
Их королевство.
Глава 26
Кастил поймал мой взгляд. Я ощутила в нем тень озабоченности и кивнула прежде, чем он спросил. Он слабо улыбнулся и сделал стражу знак открыть дверь.
В просторной, ярко освещенной комнате пахло кофе. Сначала я заметила его мать. В простом светло-голубом платье с короткими рукавами она сидела на светло-сером диванчике. Черные, как оникс, волосы, как и в прошлый раз, были собраны в простой узел на затылке. Она только что поставила маленькую чашку на низенький столик и застыла, глядя на Кастила яркими янтарными глазами. В ней пронесся вихрь эмоций – облегчение, радость, любовь, а под всем этим что-то терпкое. Печаль. То же устойчивое, ноющее горе, какое я так часто ловила от Кастила, когда мы только познакомились. Она встала.
Я перевела взгляд на светловолосого мужчину, который стоял в дальней части комнаты со стаканом янтарной жидкости в руке. Ни на нем, ни на королеве не было корон, и я не знала, нормально ли это, когда они находятся в личной резиденции. Я была практически уверена, что королева Илеана и король Джалара даже спят в коронах.
По мне побежали мурашки, когда отец Кастила уставился на меня. Я не стала с вызовом удерживать его взгляд, а отвернулась. От него я почти ничего не чувствовала. Либо отец Кастила был очень сдержан, либо умел блокировать свои эмоции. Король с королевой находились в комнате не одни.
У большого окна, выходящего в сад, тихо стояла капитан стражи короны Хиса, сцепив руки за спиной.
Королева устремила взор на сына, и с ее губ легким выдохом сорвалось прозвище:
– Хоук.
– Мама, – отозвался он, и я услышала в его голосе хриплость, от которой у меня защипало глаза.
Я вдруг поняла, что после его возвращения у них не было возможности даже поговорить.
Она бросилась вперед, зацепившись за угол кремового коврика. Кастил подхватил ее прежде, чем она упала. Она со смехом обвила его руками.
– Я так обрадовалась, когда услышала, что ты собираешься навестить нас сегодня. Ты только посмотри на себя.
Она отстранилась и обхватила ладонями его лицо. Пригладила его волосы.
– Посмотри на себя, – повторила она и обняла его снова, крепче и дольше, чем в первый раз. Кастил не только позволил, но с радостью приветствовал объятие.
Глядя, как он обнимает мать, я смягчилась… Он же Кастил, Темный. Я видела, как он сносил головы, даже глазом не моргнув, вскакивал на деревья и клыками разрывал глотки. Он поразительно силен и ужасно жесток, и тем не менее в этот момент он был всего лишь мальчиком в объятиях матери.
– Мама. – Его голос охрип. – Ты мне ребра сломаешь.
Она рассмеялась, легко и счастливо, отодвигаясь от него.
– Это трудно сделать. – Она опять прижала ладонь к его щеке. – Ты что, стал выше?
– Нет, мама.
– Уверен?
– Этот мальчишка перестал расти давным-давно, примерно в то время, когда перестал нас слушать, – заговорил наконец его отец, и в его тоне, несмотря на смысл сказанного, звучала любовь.
Она опять рассмеялась, похлопав Кастила по щеке. Наверное, она сказала еще что-то, потому что он кивнул и шагнул в сторону. Он протянул руку ко мне.
– Мне хотелось бы должным образом представить мою жену, – произнес он, и теплые медовые глаза встретились с моими. – Пенеллаф.
Не разрывая наш зрительный контакт, я вышла вперед и вложила свою руку в его. Он пожал ее, и мое чутье заполнил сладкий вкус шоколада. Медленно выдохнув и вернув ему пожатие, я посмотрела на его мать. Может, сказались годы, проведенные в роли Девы, потому что меня вел инстинкт, не имеющий никакого отношения к гулу, который вибрировал в моей крови. Я поклонилась в пояс и в