К нам подошла Элоана с пожилой женщиной в золотом платье с длинными рукавами – в этот цвет был одет весь персонал. Как я узнала, многие жили во дворце на верхних этажах, а некоторые – в городе, в своих домах с семьями. Я поразилась, узнав, что комнаты слуг расположены среди комнат лордов и леди. В Солисе дворцовый персонал считался слугами, и они жили в голых комнатах с рядами коек и скудными личными пожитками.
– Хочу представить вас Роуз, – сказала мать Кастила, касаясь руки женщины. – Она управляющая дворца – или волшебница дворца. Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь к ней.
Роуз поклонилась, излучая тепло и шипучую радость.
– Для меня честь служить вашим величествам.
– Для нас будет честью, если вы останетесь волшебницей дворца, – ровно ответил Кастил.
Роуз ослепительно улыбнулась.
– Ваше величество, королевские покои освобождаются, пока мы тут разговариваем, и я прослежу, чтобы туда перенесли ваши личные вещи.
Это было сказано Кастилу, и мне стало любопытно, что это за личные вещи.
– Я уже отправила напитки и закуски в Парадный зал на вашу встречу с Советом Старейших. Угодно ли вам что-нибудь еще?
Мне ничего не приходило в голову.
– Есть кое-что. – Кастил бросил на меня взгляд, и его глаза сверкнули. – Мне и моей жене хотелось бы внести изменения.
Я посмотрела на знамена и выпалила:
– Герб!
Роуз и мать Кастила тоже оглянулись на них.
– Мне бы хотелось изменить герб Атлантии. Мне сказали, что мы можем это сделать.
– Можете. – Элоана повернулась к нам.
– Да, – кивнула Роуз. – Что вы хотите изменить?
Я посмотрела на Кастила и улыбнулась, когда он подмигнул.
– Я бы хотела, чтобы скрещенные стрела и меч стали одинаковыми и ни один не был длиннее другого.
– Мы это можем, – рассудила Роуз, а от матери Кастила я уловила всплеск удивления. – Я тотчас распоряжусь снять знамена и разошлю вести о новой работе литейщикам, швеям и в кожевенные мастерские. Чему они будут рады, – быстро и горячо добавила она. – Придется изменить седла и печати, щиты и флаги. Знамена мы можем закончить через неделю, на щиты уйдет чуть больше времени. А на остальное…
– Не нужно спешить, – заверила я. – Будет хорошо, когда бы вы ни сделали.
Вид у нее стал растерянный.
– Все будет сделано немедленно. Что-нибудь еще?
– Я… думаю, нет?
Кастил покачал головой.
– Пока что это все.
– Превосходно.
Управляющая поклонилась и поспешила прочь, махнув нескольким слугам, поджидающим у стен.
– Она смертная. Знаю, что ты собираешься спросить, – сказал Кастил прежде, чем я открыла рот. – Не думаю, что в ней есть атлантианская кровь. Ведь так, мама?
Элоана покачала головой.
– Много поколений назад в ее семье были атлантианцы, но сейчас она из смертной линии. – Она повернулась ко мне. – Меня удивила ваша просьба. Меч представляет того, кто в союзе сильнее. Это должны быть вы, ваше величество.
Кастил сохранил полную невозмутимость после такого прямого заявления.
– Я считаю, что мы с Кастилом равны по силе, – возразила я, слегка удивившись, что она в этом сомневается. – Я хочу, чтобы народ Атлантии видел нас такими.
Несколько секунд Элоана удерживала мой взгляд, затем кивнула.
– Думаю, это мудрое решение.
– И, пожалуйста, называйте меня Пенеллаф.
Ее улыбка стала шире, и она снова кивнула.
– Я скоро присоединюсь к вам в Парадном зале.
Элоана собралась было уходить, но повернулась к Кастилу и посмотрела ему в лицо.
– Я так горжусь тобой сегодня.
Привстав на цыпочки, она поцеловала его в щеку.
Кастил прочистил горло.
– Спасибо.
Его мать улыбнулась и ушла по тому же коридору, в котором исчезла Роуз. Элоане предстояло позаботиться о том, чтобы разослали оповещения.
– Готова? – спросил Кастил.
Я кивнула.
Он взял меня за руку, и мы пошли под знаменами в коридор прямо перед нами. Эваемонский дворец удивил меня. Судя по его виду снаружи, я предполагала, что внутри будет холодно и неприветливо, но из блестящего черного тенекамня здесь были только полы. Стены покрывала кремовая штукатурка, а в окна и стеклянные потолки проникало много естественного света.
По коридору вдоль стен сновал персонал замка. Они останавливались, чтобы наскоро поклониться, и исчезали в широких проходах. Я увидела просторный атриум, полный ночных роз, а потом мы вошли в зал с множеством закрытых дверей.
– Здесь проводят встречи, – объяснил Кастил, крепко держа меня за руку.
С нами были Киеран, Делано, Эмиль и Нейлл. Некоторые вольвены остались в вестибюле, но Вонетта, Лира и еще с десяток сопровождали нас.
И не только они. С того момента, как на наших головах оказались короны, за нами следовали Хиса и несколько стражей короны. Интересно, каково им так быстро сменить тех, кого они защищают? И каково родителям Кастила внезапно лишиться этих семейных теней? Хотя когда Элоана рассталась с нами в вестибюле, с ней отправились по крайней мере два стража.
Из зала мы вышли в очередной вестибюль, из которого на второй этаж и выше вела грандиозная спиральная лестница.
– Наверху комнаты для гостей и персонала.
Я удержалась от порыва освободить руку из хватки Кастила и побежать к лестнице, чтобы проверить: черный камень перил такой же гладкий, каким выглядит?
– А где же… наши комнаты?
– Восточное крыло, – ответил Кастил, кивнув пожилому мужчине, который спускался по лестнице, держа поднос с пустыми бокалами.
– О, – пробормотала я и нахмурилась. – Погоди. Они в восточном крыле, да?
Киеран с ухмылкой произнес:
– Покои ее и его величества занимают восточное крыло.
Я…
Что ж, мне нечего было сказать. Мы вошли в холл за лестницей и миновали несколько картин. Я решила, что рассмотрю их позже, когда не буду думать только о том, что королевские покои занимают целое крыло дворца.
– А где будут жить твои родители? – выпалила я, как только это пришло мне в голову.
Кастил усмехнулся.
– Может, немного поживут здесь, пока передают полномочия, а потом либо останутся, либо переедут в какое-нибудь поместье.
– О, – повторила я.
Мы вошли в круглый зал, из которого тянулись крытые переходы в восточное и западное крылья дворца. В центре зала стояла статуя богини с простертыми над головой руками. Понятия не имела, что это за богиня, но определенно у нее… очень пышные бедра и грудь.
Мы прошли через гостиную – уютное пространство с диванчиками, толстыми коврами и стеклянным потолком, затем – через Большой зал и столовую, где могли разместиться несколько десятков человек.
Парадный зал, расположенный в западном крыле, состоял из нескольких помещений. В приемной вдоль стен стояли кремовые кушетки, а между ними – большие горшки с пальмами. Прислуга суетилась возле пиршественных столов, где люди наливали себе напитки и накладывали еду. Я решила, что это члены Совета. В дальней части зала две открытые двери вели в длинный овальный кабинет со столом почти во всю длину комнаты.
Не успели мы сделать и пару шагов в приемную, как Старейшие повернулись к нам. И они, и прислуга низко поклонились, даже Грегори – я узнала только его.
– Продолжайте, – произнес Кастил с кивком.
Прислуга и Старейшие выпрямились, а я запомнила, как он это сказал.
Его отец покинул своих собеседников – женщину с темно-коричневой кожей и мужчину с длинными рыжевато-каштановыми волосами – и направился к нам.
– Мы ждем, когда из своих комнат вернутся еще несколько человек, но они должны скоро прийти, – сказал Валин, кладя руку Кастилу на плечо. Он понизил голос: – Ожидается, что вы выберете советника. Не обязательно сегодня, но не следует с этим затягивать.
– Я уже знаю, кого выберу. – Кастил взглянул на меня, и мне в голову пришел только один человек.
Я посмотрела на Киерана. Тот стоял у двери, склонив голову, и слушал, что ему негромко говорит Делано. Я кивнула в знак согласия.
– Сначала я хочу с ним поговорить, – добавил Кастил.
Валин перевел взгляд на Киерана.
– Хороший выбор. – Он сжал плечо Кастила. Отрадно было видеть этот жест. – Хороший для вас обоих.
Он сделал паузу, глядя на сына, и откашлялся.
Я открыла чутье и ощутила… вкус ванили – искренность, но еще и что-то теплое, с ароматом корицы. Гордость. Эмоции сочились сквозь трещины в стенах, которые возвел вокруг себя его отец. Даже без своего дара я чувствовала, что он хочет поговорить с сыном наедине. Только боги знали, как долго Валин ждал этого момента. Смирившись, что один сын королем так и не станет, он надеялся, что на престол в конце концов взойдет другой.
Я перевела взгляд на Нейлла с Эмилем, которые бродили по кабинету.
– Скоро вернусь, – сказала я, и Кастил бросил на меня взгляд. Я улыбнулась ему, потом его отцу. – Простите.
Я вошла в кабинет, сознавая, что на меня устремлены взгляды. Вонетта двинулась за мной. Я широко открыла чутье и опять ощутила упругую свежесть любопытства, а под ним – обеспокоенность, густую, как скисшее молоко. Я вскинула подбородок и перевела взгляд с Нейлла и Эмиля на круглые окна, расположенные по всему кабинету, и между ними такие же круглые зеркала. В окнах виднелись серо-стальные и цвета слоновой кости здания. Стремясь получше рассмотреть Эваемон, я почти не заметила своего отражения в зеркале сразу у входа.
Но все же заметила.
Я остановилась. Мои глаза казались ярче, чем обычно, серебристое свечение позади зрачков стало заметнее. На щеках играл легкий румянец. Шрамов я даже не увидела – мое внимание привлекла корона из перекрученных костей.
И то, что мои волосы немного растрепаны. Они были заплетены в косу, но из-за скачки и встречи с Незримыми многие пряди выбились.
Я осознала, что на коронации на мне была эта же запыленная и, возможно, перепачканная кровью дорожная одежда, что и сейчас, на первой встрече с Советом. Я подавила вздох и оглянулась на приемный зал. Склонив голову, принялась рассматривать Старейших. Только сейчас до меня дошло, что они одеты так же, как мы с Кастилом. На всех черные или серые туники и штаны с золотой оторочкой – даже на женщинах. Никаких изысканных платьев из дорогих мягких тканей. Все одеты очень практично. Я предположила, что все они – бойцы того или иного рода.