зменяет королю». Хотя об этом и так и на стенах писали, и в светском обществе говорили. Франциск категорически не желал принимать к сведению подобные инсинуации. Пусть об изменах Анны д’Этамп болит голова у ее мужа, Жака де Бросса, герцога д’Этамп.
Темнеет. Звонят вечерню. Где в это время найти короля и как к нему подобраться?
Король, хотя и должностное лицо, но не сидит на рабочем месте с утра до вечера. Рабочих мест у него минимум два. Трон в приемном зале и кабинет для работы с бумагами. Кроме того, вокруг идут строительные и отделочные работы, и Его Величество лично ходит полюбоваться. Поругаться с подрядчиками ходят простолюдины, а короли ходят получать удовольствие от великолепно выполненной работы и никак иначе.
Рабочий день у короля ненормированный, и многие важные государственные служащие, пользуясь своей принадлежностью к высшей аристократии и родством, перехватывают его для короткой беседы где-нибудь на территории дворца. Или за столом. Любой королевский прием пищи это церемония и повод кого-то пригласить для интересной беседы. Прибежать к королю на ужин и закричать, что любовница ему изменяет, неважная идея. Даже пытаться не стоит.
Если говорить не про сферического короля в вакууме, а про короля Франции, будь то сам Франциск, его предки или потомки, то застать Его Величество на рабочем месте крайне затруднительно. Надежнее искать его у дамы сердца, но туда посетителей не пускают. Кстати, как раз там будет крайне неуместно появляться с доносом насчет измены.
Следующее предсказуемое место и время появление короля — церковь. На католические службы православная Оксана не ходила, а если бы и ходила, то не в ту церковь, куда ходит король. Куда ходит молиться король, Оксана знала. Фантуцци первым делом похвастался им с Бенвенуто «Сквозной галереей Франциска», которая как крытый мост соединяла покои короля с часовней Троицы.
Если король построил специальную галерею между церковью и покоями, то именно в этой часовне он молится перед сном. Оксана бросилась туда, пока король еще не ушел. У входа паж обтирал королевского жеребца. Куда Франциск направится после службы, к себе по галерее или куда-то снаружи? Во время богослужения все равно не поговорить о мирском.
Наконец, в окне галереи при свете свеч показался узнаваемый силуэт. Его Величество выбрал идти к себе. И как попасть в королевские апартаменты? Бежать вокруг всего дворца? Лучше через часовню.
На страже у входа стояли французские гвардейцы.
— У меня срочные новости для Его Величества. Про герцогиню д’Этамп, — сказала Оксана по-итальянски.
Гвардейцы пожали плечами. При дворе все живут по правилам. Девушка определенно не местная и не благородного происхождения. И не из прислуги. Нечего ей здесь делать.
Оксана протянула правую руку влево и щелкнула пальцами, потом повернулась под рукой через плечо и исчезла.
Гвардейцы отвели взгляд вправо, присмотрелись, ничего интересного не увидели, снова посмотрели перед собой и обнаружили, что девушка пропала из поля зрения, как будто ее здесь никогда и не было.
— Где она? — спросил первый.
— Кто? — спросил второй.
За спиной мягко хлопнула дверь. Во дворце двери не скрипят, но они слишком массивные, чтобы девушка могла закрывать их бесшумно.
Гвардейцы обернулись, но никто не вышел. Показалось.
Прекрасная галерея с картинами и резной деревянной скульптурой. Вот идет навстречу молодой дворянин в плаще и берете, который только что говорил с королем. Король неторопливо удаляется, разглядывая картины на античную тематику.
— Мадмуазель! — перед Оксаной встал строгий страж.
Внутренний контур охраны короля обеспечивала «Сотня швейцарцев», Cent Suisses. Все поголовно ветераны Итальянских войн, поэтому приемлемо понимающие по-итальянски.
— У меня срочные новости для Его Величества. Про герцогиню д’Этамп, — сказала Оксана.
Стражник удивился, но пропустил странную девушку и последовал за ней. Во внутреннем контуре охраны невозможно не знать про герцогиню д’Этамп.
— Ваше Величество! — крикнула Оксана на бегу.
Король остановился и обернулся у противоположного конца галереи.
— Я прошу прощения, что побеспокоила Вас…
Франциск в свое время хорошо повоевал в Италии и более-менее понимал язык, на котором говорят местные. Только местные с королем говорили медленно и вежливыми оборотами, а не тараторили городской лексикой вперемешку со слезами и гэкающим малороссийским выговором до степени замещения отдельных итальянских слов русскими.
Король приобнял девушку за плечи левой рукой.
— Успокойся, — сказал он.
И отметил про себя, что у этой иностранки фигура более упругая и округлая, чем у изящной стройняшки Анны. Несмотря на то, что Франциск считался однолюбом, он по-королевски не ограничивал себя в разнообразии. У нее такие необычные черные глаза и такие густые черные волосы. И еще от нее очень приятно пахнет заморскими цветами и травами.
Оксана с удивлением посмотрела вниз, на свою грудь, улегшуюся в деснице короля. Потом вверх, в лицо Величеству.
— Ваше Величество?
— Oui ou non? — да или нет.
— Ой.
Король решил, что «ой» с натяжкой сойдет за «Oui с поправкой на акцент». Во всяком случае, на «non» совершенно не похоже. И поцеловал девушку в губы.
До сих пор Оксана совершенно не собиралась мстить Бенвенуто, изменяя ему с кем бы то ни было. Просто она привыкла бросать мужчин или изменять им первая и сильно обиделась. Если бы Оксана попала в руки Франциска на маскараде и не узнала бы короля, он бы все равно произвел впечатление чрезвычайно привлекательного мужчины и опытного любовника.
Оксана со всем своим горячим южным сердцем ответила на поцелуй. Король повернулся в сторону своих покоев. Швейцарец распахнул перед ними дверь, пропустил короля с девушкой и занял пост снаружи. Сей момент перед королем появился камердинер, который помогал Его Величеству раздеваться. Едва заметным жестом король показал, что эти услуги ему сегодня не требуются.
Франциск провел гостью в спальню и молча потянул платье с бедер вверх. Оксана уже поняла, что языковой барьер преодолеть сложно. Мотнула головой, дернула шнуровку на платье и сбросила его на пол. Король развязал шнурок на вороте нижней рубашки, и общими усилиями рубашка тоже полетела к ногам. Женские нижние рубашки в то время могли шиться с достаточно широким воротом, чтобы, развязав его, можно было кормить младенца. Не все, но на Оксане в тот день оказалась именно такая.
Король отошел на шаг, оглядывая ладную фигуру экзотической красавицы. Он потянулся к завязкам гульфика, но девушка шагнула за ним и расстегнула пуговицу на дублете. Если мужчина хочет просто расстегнуть штаны, то это на зашел-вышел. А если полностью разденется, то отнесется к мужским обязанностям не в пример добросовестнее.
Если вдруг кто забыл, то Франциск это легендарный король-рыцарь, который водил кавалерию в атаку при Мариньяно и Павии. И он отлично умел в случае чего самостоятельно одеваться и раздеваться без помощи пажей и камердинеров.
Франциск сбросил с плеч дублет, который повис на талии, будучи пришнурованным к штанам. Оксана присела и ловко стянула облегающие штаны со стройных мускулистых ног.
Языковой барьер нисколько не помешал внезапно возникшей страсти. Почти без слов они достигли полного взаимопонимания. Полежали рядом на королевском ложе, исследуя друг друга руками. Снова достигли полнейшего взаимопонимания, только уже не торопясь и в других позициях.
Оксана могла бы все-таки попытаться рассказать про Бенвенуто и герцогиню д’Этамп, но не стала. Категорически неуместно в такой ситуации напоминать мужчине о других его женщинах. И вообще, зачем ей теперь этот итальянец, если у нее есть король?
— Кто ты? — спросил Франциск по-итальянски, — Только говори медленнее.
— Я натурщица Бенвенуто Белледонне, которого Вы пригласили из Рима. Мы… я живу в деревне, где живут подмастерья Фантуцци.
— Того, который написал Диану для Генриха?
— Да.
— Которого московит пригласил для меня?
— Да.
— Паж! — крикнул король.
Оксана спряталась под одеяло.
— Что угодно Вашему Величеству? — в дверях спальни появился молодой паж.
— Передай главному королевскому конюшему, что завтра к завтраку я хочу его видеть.
— Слушаюсь!
— Еще найди нового художника, который пишет Анну, у него есть какой-то приятель-московит, который ждет аудиенции. Вызови на то же время.
На следующий день король за завтраком принял гостя с востока и главного конюшего.
— За художника забирай коня, — сказал король.
— Благодарствую, — поклонился Ласка.
— А за девицу забирай еще и кобылу.
— Благодарствую. Какую кобылу? — Ласка удивился. Ни про девиц, ни про кобыл уговора не было.
— Ту, что от Элефанта понесла.
— Щедрость Вашего Величества не знает границ.
Секретарь разложил письменные принадлежности. Главный конюший тут же продиктовал секретарю приказ уже от своего имени, какого жеребца и какую кобылу из каких конюшен выдать предъявителю сего.
— Что-то ты неважно выглядишь, — сказал король, приглядываясь.
— Да я тут в Париж неудачно съездил, — смутился Ласка.
— Никак на дуэль нарвался?
— Нет, Ваше Величество, во Двор Чудес зашел.
— И вышел?
— И вышел.
Король расхохотался и повернулся к секретарю.
— Что, в Париже до сих пор есть этот Двор Чудес?
— Должен быть, Ваше Величество, я там не все порушил, — ответил Ласка, подумав, что вопрос обращен к нему.
Король чуть не подавился, к нему даже поспешил королевский хлопатель по спине с титулом маркиза и при оружии.
— Запишу. Парижский прево доломает, — сказал секретарь.
Ласка откланялся и поспешил на выход, пока король не передумал.
Через окно столовой вслед доброму молодцу смотрели король Франциск и главный конюший.
— На самом деле, мне от них ничего не надо было, — сказал король, — Просто попались под горячую руку. Я их послал под настроение куда подальше и забыл, а они взяли и вернулись. Хорошо так вернулись. Я бы сказал, замечательно. Коней у меня много, а живописцев почему-то всегда не хватает.