Стальные позолоченные. На режущих кромках огромных клешней позолота стерлась.
— Ты, рыцарь, кто такой? — рак посчитал старшим того, кто верхом и в самых лучших доспехах.
— Фредерик фон Нидеклаузиц, и я не претендую на твою корону, — ответил Фредерик.
— Кто претендует? Ты, змея? — рак угрожающе обернулся к ламии.
— Как я рада тебя видеть, Армадилло, — сказала ламия с таким видом, будто она и правда рада его видеть.
— Не верю!
— Ты первый из наследников, кто пришел ко мне сам.
— Тебе конец.
— Убейте его, — сказала ламия, и все атаковали. Даже те, кто не собирался.
В золотую броню ударили с одной стороны свинцовые пули, с другой — серебряные. Наемники побежали к Армалилло с мечами и с алебардами. Крысы, забыв про мечи, поскакали в атаку на четырех ногах. Фредерик спешился, вытащил из седельной кобуры короткую мортирку на ружейном прикладе, зажег фитиль на снаряде, зажег фитиль на замке…
Рафаэлла пришпорила коня в атаку раньше, чем отстрелялись рейтары. Гаэтано остановил ее коня, поднявшись перед ним на задние ноги и громко визжа.
Каждый боец, не получив конкретной команды, атаковал стереотипно, своим самым эффективным оружием. Рейтары выстрелили из пистолетов, потому что только что разрядили по первому пистолету в аркебузиров и взялись за вторые. Ласка мог бы подогнать Элефанта в упор, чтобы тот пыхнул огнем. Но для этого пришлось бы малость подумать, а под гипнозом думается плохо. Поэтому он стрелял из лука в рачьи глаза навыкате. Очень маленькая цель. Тем более, для стрелы. Тем более, если стрелять с седла.
Сталь есть сталь. Серебряная пуля, которая может убить чудовище через усиленную колдовством шкуру, плющится, ударившись в кованый лист. Только одна аркебузная пуля ранила Армадилло в хвост, где пластинки поменьше и потоньше.
Огромный рак тем временем не стоял как мишень, а сразу же с воинственным кличем бросился навстречу рейтарам, чтобы те не успели взяться за аркебузы. Может быть, загипнотизированные люди и не струсили бы, но струсили лошади. Лошади разбежались, сбрасывая всадников.
Фредерик заранее спешился и отошел от коня. Он еще и стоял немного впереди своего отряда, так что конь не помешал ему выстрелить. Снаряд отрикошетил от рачьей груди в землю и взорвался там, раскидывая мелкие камешки.
Армадилло, подброшенный и слегка оглушенный взрывом, остановился. До него добежали крысы. Парочку он на ходу перекусил клешнями. Остальные же повисли кто на «плечах», то есть, на крепящихся к туловищу сегментах лап с клешнями, кто на опорных ногах. Гибкости лап с клешнями не хватало, чтобы всех сбросить. Кто-то попытался забраться на спину, но неудачно. Когти соскользнули по доспехам, крыс упал, рак подогнул ноги и ударил по нему грудью, размяв серого по камням.
Вольф подбежал вместе с крысами. Ударил кордом по клешне, получил отмашку в ответ и плюхнулся бы в холодный ручей, если бы не Доминго. Попугай налетел сзади, подхватил падающего за одежду на плечах и остановил его на берегу.
Армадилло развернулся и побежал к ламии. Столкнулся с ее наемниками. Те огрели его алебардами по клешням. Клешни оказались крепче, но пара ударов оставила вмятины даже на голове. Крысы все еще висели на лапах и стесняли движения. Рак пару раз ударил хвостом под себя и в два прыжка оказался в холодном ручье.
Крысы тут же отцепились. Ручей забурлил. В родной среде обитания Армадилло передвигался феноменально быстро, на порядок быстрее, чем простые раки в простой воде. Он обогнал убегавшую по суше ламию и выскочил перед ней.
— Да убейте же его! — крикнула ламия.
У нее совсем не было оружия для ближнего боя. Если только ядовитые зубы, но за что укусить тварь в доспехах? Зато она смогла реализовать преимущество в скорости и ловкости. Ее-то не отягощали доспехи.
Клешни щелкали там, где только что мелькало гибкое змеиное тело. Распустили на лоскутки мелькающий плащ и в паре мест порвали платье.
Ламия выиграла время, и теперь на Армадилло набросились наемники, а за ними уже бежали спешившиеся рейтары с мечами наголо.
— Коня мне! — крикнул Фредерик.
Ласка с седла Элефанта, единственного коня, который не испугался, кричал по-лошадиному, успокаивая разбежавшихся. Впрочем, среди камней под снегом особо не побегаешь. Две лошади уже сломали ноги. Иоганн поймал под уздцы коня Фредерика и повел его навстречу хозяину.
Наемники, по сравнению с нанимательницей, едва шевелили ногами и руками. Будь они не под гипнозом, разбежались бы с первых ударов. Армадилло знал, как противостоять частично одоспешенным людям. Клешни отмахивались от клинков и перекусывали древки алебард, незащищенные ноги ниже колен и руки выше локтей. Там, где не надо приглядываться, есть доспехи или нет доспехов. Конечно, его пытались окружить, но он хвостом перебил ноги паре человек и отступил к горному склону.
Двое рейтар тоже погибли, пытаясь поразить бронированное чудовище мечами. Сзади на затылок рака спикировал Доминго. Клюнул в правый глаз и сразу взлетел. Попытка вышла неудачная, глаза защищали стальные решетки, через которые попугайский клюв не пролез.
Армадилло взревел совсем не по-рачьи и не по-человечески. Перед ним остались только Фредерик, пеший с длинным мечом, и Ласка верхом на Элефанте и с саблей в руках.
Рак наудачу и неприцельно щелкнул правой клешней на Фредерика. Тот воткнул меч в глубину клешни и повредил там мускулатуру. Правая клешня повисла в полузакрытом состоянии. Рак ударил хвостом под себя, оттолкнулся от земли и отскочил назад сразу на пару десятков шагов.
Ласка догнал его. Армадилло ударил левой клешней появившегося перед ним Элефанта. Конь пыхнул огнем на клешню. Рак заорал от боли. Стальной хитин раскалился и обжег мускулы под ним.
Армадилло как раз попытался ухватить коня за ногу, но обожженной клешней не смог прицелиться и промахнулся. Зато длинный рачий ус дотянулся до Элефанта и щелкнул его молнией. Огромный конь, которого пока еще никогда не били молниями, оступился и повалился набок. Ласка успел соскочить.
Взмах могучей клешней наотмашь мог бы вмять Ласку в скалу, но добрый молодец двигался быстрее. Увернулся, увернулся еще раз. Саблей по броне не бил, нечего ее попусту тупить.
Огромный рак отвлекся на другого бойца, и Ласка оказался на расстоянии удара от страшной вблизи морды с ногочелюстями и длинными усами. По-видимому, усы Армадилло нужны не только для красы. Сабля сама дернулась к голове рака, и Ласка снес ему левый ус, раз уж усы бьют молниями. В момент удара больно укололо ладонь, но пальцы только крепче сжались на рукояти.
Армадилло издал трубный рев. Как разговаривают раки в нормальной жизни? Почему он не ругается человеческим языком? Рак загреб хвостом под себя и отскочил назад.
— Не дайте ему спрыгнуть в воду! — закричал Кассий, который погасил в себе общий порыв и не бросился в самоубийственную атаку.
Оставшиеся крысы и наемники отсекли рака от ручья, но ламия куда-то подевалась, и действие гипноза закончилось. Была змея в платье — и нет змеи в платье.
Армадилло сурово шевельнул правым усом и обрубком левого. Наемники увидели как в первый раз гигантского золотого рака перед собой и крыс в человеческий рост рядом. Испугались и побежали вниз по долине, бросив оружие.
Крысы же не испугались, потому что крыс-колдун перехватил управление, морально подавив их одним из своих свистков. Иоганн и Петер к этому времени уже собрали рейтарских коней, трое рейтар вытащили притороченные к седлам аркебузы и дали нестройный залп по развернувшемуся боком раку. Один промазал, а двое попали. Аркебузного заряда хватило, чтобы пробить панцирь. Но увы, не в убойном месте.
Снова налетел Доминго. На этот раз мощный клюв перекусил второй ус. Потеряв возможность полноценно использовать оба уса, Армадилло перестал атаковать жалких мышек и людишек, без труда прошел через редкий даже не строй, а ряд даже не атакующих, а окружающих, и побежал к реке. То есть, не то, чтобы поскакал галопом, а засеменил тонкими ножками, держа хвост над землей.
Ласка догнал рака и прыгнул ему на спину. На холодном металле сложно устоять кожаными подошвами. Ударил наудачу острием сабли в щель между спинным панцирем и первой хвостовой пластиной. Чудом попал, и сабля как по маслу вонзилась на пару ладоней. Будто она сама направила удар именно в это место.
Армадилло завертелся. Поднятые кверху обрубки усов, закинулись на спину. Ласка попытался схватить ус левой рукой, и его словно молнией ударило. Молния как будто перетекла через все тело от руки до руки и стекла по сабле. Правую руку на рукояти свело судорогой, а то бы свалился.
Убегавшего рака догнал Гаэтано, сбив своей тушей две левых передних ноги.
— На спину! Грузим его! — крикнул Вольф, вслед за Лаской запрыгивая на хвост.
Хвост не выдержал на весу двух человек и опустился на землю. Вольф попытался вонзить между сегментами корд, но не попал и соскользнул на землю. Подбежал Фредерик и ударил мечом более прицельно. Меч, который он подобрал у кого-то из убитых, пробил сочленение пластин и воткнулся в мясо под ними. Увы, хвост совершенно не убойное место.
Гаэтано застрял у рака «подмышкой», если можно так выразиться. Подбив передние ноги, он влетел под левую лапу с клешней. Армадилло придавил его там всем весом и тыкал в смелого кабана правой, раненой, клешней. Клешня не закрывалась, а из глубины ее торчал меч, попадание по которому вызывало сильную боль. Поэтому Армадилло пытался не схватить и перекусить кабана, а порезать его кромкой клешни.
На спину раку запрыгнули еще и двое крысов, он упал грудью на камни. Хлестнул усами по крысам. Один крыс увернулся, а второй получил удар обоими усами и свалился замертво.
Ласка выдернул саблю и соскочил по правому боку. Ухватился за рукоять двумя руками, замахнулся со всех сил и отрубил по суставу переднюю правую ногу. Доминго спикировал на голову, клюнул куда-то над ртом и снова взлетел. Прибежали крыс-колдун и Кассий с аркебузой.