— Лень. Ради вас — лень.
— А с тобой кто?
— Луиза, — представилась первая брюнетка, — Стыдно меня не узнать. Я ведь бывала в гостях у твоей бабушки.
— Адель, — представилась вторая, — И я знаю, что ты не рад меня видеть. Я тоже не рада.
— Я бы не хотел ссориться, но вам здесь ловить нечего.
— Да ну?
— Мы выстрелим.
— В ведьму? Промажете.
— У нас у всех освященное серебро.
— Далековато здесь для прицельного выстрела.
— Плотность огня.
Ведьмы поморщились, как будто они уже сталкивались с последствиями плотности огня.
— У меня граната с серебряными крестиками. Кое-кто сегодня тоже думал, что промажу, — добавил Фредерик и кивнул в сторону золотого панциря.
— Бедный, бедный Армадилло, — сказала Луиза, — Может, все-таки выстрелишь? Так, для смеха.
— Не хочу проливать твою кровь.
— Ты имел в виду «твою» или «вашу»?
— Конкретно твою точно не хотел бы. Уходи по-хорошему.
— Может, я не хочу уходить по-хорошему. Отдай мне корону.
— Я ее уже отдал Кассию.
— Кассий! — позвала Ядвига, — Отдай нам корону.
— Вам-то, ведьмам, зачем корона? — отозвался Кассий.
— Плохо лежит.
— У вас на нее нет прав.
— Думаете, вы убили всех наследников? — спросила Ядвига.
— Меднобородый убит. По-настоящему, мы видели труп. Армадилло тоже, вот рядом лежит. Ахупора убили еще в октябре. От змей была ламия с наемниками, она убежала, они вот лежат. Альберих приходил… кстати, забирайте корону.
— Серьезно?
— Да, — Кассий пошел к ведьмам, неся перед собой корону, — Слезайте кто-нибудь, я одну из вас сразу короную. Только чур, не считалочкой считаться. Выберите промеж себя Прекраснейшую.
— Что это ты такой добрый? — спросила Адель.
— Я злой. Должна будет.
— Много? — ехидно спросила Луиза.
— Услугу того же уровня. По-другому не бывает.
Ведьмы двинули лошадей навстречу.
— Стоять! — крикнул Фредерик.
Судя по голосу, он ощутимо боялся ведьм.
— Вы уж решите там, — сказала Адель.
— Вы решите. Пусть подойдет одна и пешком. Как Кассий сказал, прекраснейшая?
Кассий решительно направился к линии стрелков, но за линию не вышел, а передал корону седому колдуну, и уже колдун направился к ведьмам.
— Боишься? — хихикнули все трое.
— Боюсь, — ответил Кассий, — Ну? На полпути, при свидетелях. Кому корону? Решайте, кто из вас прекраснейшая, но победительница получает долг размером с корону.
— Думаешь, мы сейчас перессоримся? — спросила Ядвига.
— Перессоримся, — сказала Луиза, — Надо выбрать кого-то арбитром.
— Кого? — спросила Адель.
— Кого не жалко. Не Нидерклаузица, он слишком хитрый. Еще и перед ним в долгу окажемся.
— Кто из вас убил Армадилло? — спросила Адель.
— Я, — ответил Фредерик.
— А кто ездит на том большом коне? — спросила Ядвига, кивнув на Элефанта.
— Я, — отозвался Ласка.
— Как тебя зовут, милый мальчик? — спросила Адель.
— Ты благородного происхождения? — спросила Луиза.
— Настоящее имя я ведьмам не скажу, но люди называют меня der Wiesel. И я из рыцарского рода.
Ласка не рискнул представляться по-русски и не рискнул использовать псевдоним Доннола, который могли связать с Двором Чудес и убийцами принца Ахупора. Но и представиться каким-то придуманным на скорую руку прозвищем не рискнул. Ведьмы почуют прямой обман.
— Темнит, — сказала Адель.
— Но не врет, — сказала Луиза, — Его действительно называют этим зверем.
— Кто из нас прекраснейшая? — спросила Ядвига.
Она не узнала в лицо того, кого видела один раз в жизни в суматохе боя в Дубровно полгода назад. Если бы она посмотрела сквозь пальцы, то увидела бы особенную саблю. Но не посмотрела.
— Не подсказывать! — крикнула Адель.
Ведьмы что-то сделали, и Ласка, стоявший довольно далеко от них, не столько увидел, сколько почувствовал всех троих.
Ядвига — самая молодая. Ей удивительно идут зеленые волосы, и они какие-то колдовские, каждый волосок толщиной с плетеную тетиву. Черты лица у нее тонкие, характерные для девушек из Белой Руси. Только рот все-таки великоват. Или кажется по старой памяти, что великоват. Как будто снова, как тогда, словно половина головы откинется, как на шарнире, чтобы издать этот ужасный крик.
Адель — определенно старше. Старше не по морщинам и вообще не по внешним приметам. По выражению лица и по глазам. Неуловимо похожа на Колетт. Вроде бы, она просто очаровательная француженка, но за кружащим голову легким запахом парфюма чувствуется еще более легкий запах серы. И этими идеальной формы губами она целовала в зад Сатану на шабаше. Нет. Точно нет.
Луиза — старшая из трех. На лицо немка немкой. Из всей Европы немки казались Ласке наименее привлекательными. Когда девушки молодые, они все милые, а когда войдут в возраст, то немки загадочным образом теряют то обаяние, которое сохраняют и славянки, и француженки, и итальянки. Глаза у нее вроде бы добрые. Фредерик, кажется, не хотел с ней ссориться. Но снова запах серы.
Ведьмы же не знают, что корона проклята! То есть, та, кто получит корону, умрет. Кассий знает об этом. И Фредерик знает, но не остановил Кассия. Тогда первая ведьма умрет, но остальные этого точно не простят. Надо выбирать не самую красивую, а самую сильную и опасную.
— Луиза, — сказал Ласка.
— Да каким местом⁈ — крикнула Ядвига, и Луиза бросила на нее презрительный взгляд.
Адель хмыкнула, но у нее хватило такта и ума промолчать. Зачем ссориться с без пяти минут королевой?
— Ты, девочка, отойди в сторонку, — сказала Луиза.
Ядвига тронула лошадь и демонстративно отъехала на несколько шагов назад и в сторону.
Луиза спешилась и пошла вперед.
— В чем подвох? — спросила Адель.
— Клянусь, мы, крысы, ничего не сделали, чтоб мне лопнуть, — сказал Кассий.
— И вы? — Ядвига посмотрела на Фредерика.
— Запретил всем своим трогать корону, поднял ее железными клещами и отдал Кассию. Больше ничего, — сказал Фредерик и перекрестился, — Святой водой не поливал, а колдовать мы не умеем.
— Похоже, не врут, — сказала Адель.
— Но у них есть план, — сказала Ядвига.
— Загнать меня в долги, — ответила Луиза на ходу, — Нашлись, тоже мне, игроки в политику. Давай корону, старый хрыч.
— Только тебе и только на голову, — сказал Кассий, — Если положишь в сокровищницу или передашь подружке, не станешь королевой, не примешь долг.
— Да и черт с тобой.
Ядвига по-кошачьи прыгнула с седла, бегом догнала Луизу и двумя руками оттолкнула ее.
— Корона моя! — крикнула она.
Луиза, лежа в снегу, коротко выругалась. Ядвига, почти добежавшая до крыса-колдуна, упала на спину и тут же вскочила.
По бокам от нее соткались из воздуха полупрозрачные бесы, которые сразу же схватили ведьму за локти.
— Курва! Пся крев! — заорала Ядвига и добавила что-то еще, но этого никто не услышал, потому что бесы заткнули ей рот.
— Сама такая, — отмахнулась Луиза.
Бесы оттащили Ядвигу к ее лошади. Казалось, что их там толпа, четыре-шесть-восемь-больше? Яростно сопротивлявшуюся ведьму поставили на колени и воткнули лицом в снег. Один из бесов задрал на ней платье, обнажив белые ягодицы. Другой превратился в большую собаку и как будто вознамерился изнасиловать бедняжку на глазах всего честного народа.
Адель смеялась, сидя в седле.
Ласка поднял руку, чтобы перекреститься, но Рафи схватила его за локоть.
— Не сейчас! — шепнула она прямо в ухо.
Луиза подошла к колдуну. Крыс протянул ей корону, но она специально не склонила голову, чтобы старику пришлось вытянуться и встать на кончики пальцев.
Все замерли. Даже бесы. Крыс опустил корону на голову ведьме, отдернул лапы и отскочил назад.
— Я королева! — воскликнула Луиза.
Кассий скис настолько, что даже со спины стало понятно, что он разочарован. Проклятье злого гнома на ведьму не сработало.
Нет, сработало.
Ведьму разорвало в клочья. Только что под короной стояла женская фигура и раз — пусто.
Корона упала в утоптанный снег. Бесы, державшие Ядвигу, исчезли. Только что были и перестали быть.
На тропе снова появилась ведьма.
— Черт побери! Что это было? — успела удивиться Луиза, и ее снова разорвало.
— Я тебя в жабу превращу, подлая ты крыса! — крикнула Адель.
— И тебя, и твоего усатого колдуна и твоих жалких людишек! — добавила Ядвига.
— Начните с маленькой свинки! — ответил Фредерик, — Гаэтано, сначала черную!
Гаэтано издал воинственный всхрюк и галопом помчался к ведьмам. Обе женщины явно что-то делали. Выкрикивали заклинания, складывали фигуры из пальцев, сбрасывали на землю какие-то мелочи. Кабан даже не сбился с шага. Не произошло вообще ничего. Даже бесы с упертыми в землю копьями не помогли. Гаэтано прошел через них как сквозь дым.
— Уиииии! — с боевым кличем свин оттолкнулся задними ногами и прыгнул.
Обычный кабан атаковал бы брюхо коня. Для этого ему бы и прыгать не пришлось. Гаэтано же красивым прыжком, достойным льва, врезался в ведьму и сбил ее с седла. Клыками вспорол живот, ударил копытами по голове, схватил зубами за шею и затряс, как собака трясет крысу.
— Он уже заколдован феей, — пояснила Рафаэлла, — Его нельзя заколдовать еще раз. А всех нас можно. Даже Кассия и колдуна-крысу.
— То есть, он не оборотень и не колдун?
— Нет.
Зеленоволосая Ядвига вскочила на лошадь и поскакала прочь. Отъехав на полсотни шагов, она спешилась, встала спиной к лошади лицом к левому, пологому, склону ущелья, выгнулась, набрала воздуха…
— Уши! — крикнул Ласка.
— Ложись! — одновременно с ним крикнул Фредерик.
Оба не сообразили, что сейчас произойдет.
Ядвига издала тот самый крик, который Ласка чудом пережил в Дубровно. Но не для того, чтобы оглушить людей и крыс. Масса снега стронулась с гор по восточному, пологому, склону долины и потекла вниз, плавно набирая скорость.