Тесса оглянулась на Эмита. Вид у него был озадаченный, он не совсем понимал, о чем идет речь, но был слишком вежлив, чтобы спросить. Позже ей надо будет подробно рассказать ему об Аввакусе и Илфейлене. Сейчас не время: известие о смерти еще одного любимого им человека может вконец расстроить его. Тессе захотелось прикоснуться к нему, похлопать по руке, приободрить как-то, но она понимала, что Эмит только смущенно отшатнется от ее ласки. Она обратилась к Райвису:
— А что, если Илфейлен сделал копию не на пергаменте, а на чем-нибудь еще? На чем-нибудь таком, на что стражники не обратили внимание.
— Например?
— Вспомни рассказ Молдеркея. Он сказал, что в день окончания работы над узором Илфейлен заболел и попросил помощника принести ему шаль. Может, эта шаль и заменила ему пергамент? Может, он перевел узор на материю? Ведь это вполне осуществимо, правда, Эмит?
— Да, мисс, — немного поживее ответил Эмит, — если шаль предварительно пропитали казеиновым клеем, а потом аккуратно свернули. Кое-какие мелкие детали могли быть утеряны, но большая часть рисунка наверняка сохранилась бы.
Тесса чуть было не расцеловала его в обе щеки.
— Вот об этом-то я и подумала! Предположим, Илфейлен попросил помощника принести эту шаль, дождался, пока краски на узоре высохнут, сделал копию, а потом сказал, что согрелся, сложил шаль и преспокойно вынес ее из скриптория.
— А что насчет сандарака? — недоверчиво спросил Райвис. — Его-то он как протащил?
Тесса была готова к такому вопросу.
— Илфейлен мог просто выдать его за одну из красок на палитре, такую красивую черную краску. Единственное, что ему было нужно, — остаться одному, чтобы нанести порошок на узор, хорошенько распределить его по поверхности и сделать копию. Но даже Аввакус не отрицал, что непосредственно во время работы Илфейлен часто был предоставлен самому себе.
Маленький отряд по пологой лестнице спускался к городской стене. Несмотря на пренебрежительное замечание Райвиса, Тессе она показалась весьма внушительной. Однако она не стала утруждать себя соображениями о том, как они преодолеют ее. Привратник наверняка старый приятель или должник Райвиса. А если нет, значит, Райвис знает какой-нибудь потайной ход. Или еще что-нибудь в этом роде. Тесса усмехнулась. Умение Райвиса находить выход из любой ситуации начинало ей импонировать.
— Как ты можешь говорить с такой уверенностью? — раздался снизу, от стены голос Райвиса. — Почему ты не допускаешь, что Илфейлен использовал шаль по прямому назначению — чтобы греть свои старые кости?
Тесса нетерпеливо взмахнула рукой.
— Кое-что в рассказе Молдеркея показалось мне странным, заставило задуматься. Сначала я приняла это за простую оговорку, но она почему-то застряла у меня в голове. А той ночью, когда ты и я... — Тесса осеклась, оглянулась на Эмита, — ...после нашего разговора в каюте эта мысль опять всплыла, я так с ней и уснула. Молдеркей сказал, что пергамент сначала отбеливали, потом скоблили, потом рисовали на нем, лакировали, а потом уж покрывали сандараком.
Эмит мигом встрепенулся.
— Сначала пергамент покрывается сандараком, мисс, чтобы чернила лучше впитывались. Если же сделать это, когда рисунок уже закончен и отлакирован, от изображения ничего не останется.
— Именно, — подтвердила Тесса. — Я думаю, Илфейлен нарочно продиктовал своему помощнику такой порядок операций, чтобы сандарак был упомянут в последнюю очередь. Для любого читателя рукописи — простая описка, не более. Но для того, кто ищет ключ к работе мастера Илфейлена, — не описка, а путеводная нить. Помощник Илфейлена не ошибся: сандарак действительно использовался последним: то есть узор посыпался очень мелким порошком. — Тесса нежно улыбнулась Эмиту. — Это вы, Эмит, напомнили мне, что любой хорошо измельченный порошок называется сандараком.
Эмит улыбнулся:
— Я рад, что пригодился, мисс.
У Тессы перехватило дыхание. Эмит так много потерял и все же находит в себе силы подбадривать ее, помогать ей. Она не заслужила такого отношения.
— Итак, — Райвис натянул вожжи, заставил свою кобылу остановиться, — допустим ты права, Илфейлен скопировал свою работу — и что дальше?
— Он отправился в замок Бэсс и там с чернового отпечатка на шали сделал настоящую копию.
Райвис присвистнул:
— Ты, смотрю, все продумала.
Тесса скромно склонила голову:
— Я старалась.
— Что ж, это кое-что объясняет, — протянул Райвис, — объясняет, почему больной и нуждавшийся в уходе Илфейлен каждый день отсылал своего помощника погулять по Бей'Зеллу. Он не хотел, чтобы его подручный знал о втором узоре.
Тесса кивнула:
— Скорее всего он и не болел вовсе. Илфейлену нужно было остаться одному и нужно было время. Он понимал, что на Острове Посвященных вряд ли сможет спокойно закончить свою работу, и поэтому изобрел способ на несколько дней задержаться в Бей'Зелле.
— И закончить узор, пока оригинал не стерся из памяти, — подхватил Эмит, ловко останавливая своего пони. — Контуры контурами, но если позабудешь цвета оригинала, точной копии не создашь.
Тесса вдруг вспомнила слова Аввакуса: Если бы не излишняя скромность, из Эмита вышел бы превосходный узорщик. У него есть все необходимое — верный глаз и хороший вкус. Не хватает только уверенности в себе.
— Вы правы, я как-то не подумала об этом, — сказала она вслух. Эмит потупился.
— Подумали бы рано или поздно, мисс.
Райвис почти бесшумно соскользнул со спины лошади на землю.
— Где же, по-вашему, находится этот узор сейчас? Увез ли его Илфейлен с собой на Остров Посвященных? Отдал ли кому-нибудь на сохранение? Или зарыл в землю?
Тесса тоже спешилась. У нее это получилось далеко не так ловко, ноги беспомощно разъехались. Проклиная свою слабость, она поспешила выпрямиться, пока Райвис ничего не заметил. Потом сделала несколько вдохов-выдохов, чтобы успокоиться, и лишь тогда ответила на вопрос:
— Маловероятно, что Илфейлен увез узор на Остров Посвященных. Если бы рисунок попался на глаза святым отцам, они наверняка уничтожили бы его. Нет, я думаю, Илфейлен припрятал его.
— В замке Бэсс? — Райвис взял у нее вожжи и мимоходом погладил по щеке. Взгляды их встретились, и Тесса поняла, что слабость ее не осталась незамеченной.
— Может быть. — Она отстранилась, стесняясь стоявшего у нее за спиной Эмита. — Но если даже и нет, там могут быть какие-то указания на то, куда ходил Илфейлен, каких гостей принимал, какие приказы отдавал слугам.
Другая рука поправила соскользнувший с ее плеч плащ. Теперь Эмит. Ускользает ли хоть что-нибудь от зорких заботливых глаз ее спутников?
Райвис шел по утрамбованной земле вдоль стены, ведя за собой двух лошадей.
— Смотри под ноги, — предупредил он, — дальше будет полно кирпичей и всякого прочего мусора.
Тесса была рада, что обе руки у нее свободны. Стена преградила доступ лунному свету, и она не видела ничего, кроме тускло поблескивающей лошадиной сбруи и рукоятки кинжала Райвиса. Пахло сыростью и перегноем, а когда они подошли вплотную к стене, Тесса почувствовала, что спускается в котловину. Точно здесь когда-то лежал огромный валун, а потом его вывернули из земли.
Они дошли до бреши в стене. Сперва Тессе показалось, что это всего лишь узкая щель, но когда глаза попривыкли к темноте, она поняла, что вынута целая плита. В дыру врывался ветер. Тесса заметила, что края пробоины обработаны, острые камни убраны и совсем нет мха.
Она оглянулась через плечо, убедилась, что Эмит идет сзади на почтительном расстоянии и не может слышать их, потянула Райвиса за рукав и прошептала:
— Это пробоина не из тех, о которых ты говорил раньше. Вынута целая секция стены. И вынута совсем недавно — мхом еще не заросла.
Даже в темноте Тесса увидела, что Райвис закусил шрам на губе.
— Ишь какая вострушка! Ничегошеньки от нее не скроешь!
Тесса растерянно заморгала, удивленная грубостью Райвиса, но, заглянув ему в лицо, заметила, как почернели его глаза, и догадалась:
— Это твоя работа?
Райвис бросил взгляд на Эмита и прошептал Тессе в самое ухо:
— Да. Я приказал вынуть эту плиту и еще несколько. Не забывай, я ведь наемник. Три года Изгард платил мне. И я делал то, что ему было нужно. Когда ему понадобилось пополнить свое войско, я поехал в Бей'Зелл и вербовал для него солдат. Позже, когда Изгард намекнул, что собирается захватить город, я принял меры, чтобы облегчить ему эту задачу.
Тесса открыла было рот, но слова не шли с языка. Она больше не смела смотреть в глаза Райвису и уставилась на покрасневший от гнева шрам на его губе. Но он схватил ее за горло, заставил поднять голову.
— Не желаю слышать никаких дурацких упреков. Люди платили мне за работу — и я ее выполнял. Я не делил своих работодателей на правых и виноватых. Они приказывали, поручали, платили звонкой монетой. Все. — Эмит подходил все ближе. Райвис отпустил Тессу. — Постарайся усвоить, что я сказал, Тесса Мак-Кэмфри.
Тесса не отступила ни на шаг. Краем глаза она видела, что Эмит задержался поправить сбрую у пони. Она ощупала шею и вновь заговорила:
— Чем еще ты занимался в Бей'Зелле от имени Изгарда?
Райвис передернул плечами.
— Всякой всячиной. Старался передавать Изгарду планы всех укреплений, приказал установить слабое место на всех основных мостах, чтобы Гэризонцы знали, куда целиться своими метательными снарядами, спаивал людей, которым надлежало держать в порядке городские стены, следил, чтобы вооружение, которое закупали власти Бей'Зелла, было самого низкого качества: непрочные луки, стрелы из вяза, а не из березы или ясеня. Продолжать?
Тесса покачала головой. Эмит все еще возился со своим пони — очевидно потому, что боялся помешать им. Почему Райвису не терпится сообщить ей все самое худшее о себе? Тесса устало махнула рукой в сторону замка Бэсс.
— Так, значит, это для тебя просто работа? И ты рассчитываешь, что наниматель щедро расплатится с тобой?