— Вот вам, мисс, еще десять серебряных монет, чтобы нанять лошадь — Эмит протянул Тессе второй кошелек. — Здесь несколько лишних крон — на непредвиденные расходы. Кстати, не держите два кошелька в одном месте. И будьте все время начеку, все время.
Хотя с тех пор, как они кончили завтракать, Эмит успел по крайней мере двенадцать раз повторить эти советы, Тесса покорно кивнула. Она взяла кошелек — по весу в нем не десять монет, а по крайней мере в два раза больше — и привязала его к поясу.
Они стояли в тени трехмачтового судна, на котором Тессе предстояло отправиться в Мэйрибейн. Грузчики пробегали мимо них с сундуками, тюками и корзинами и по сходням взбирались на корабль. Лазая по матчам, как обезьяны, перекликались и переругивались матросы. Кричали чайки; скрипело разогретое на утреннем солнце дерево; пассажиры в ожидании посадки группками прогуливались по пристани и возбужденно болтали. Руководил всей этой неразберихой человек в тюрбане. Он стоял наверху, на юте, жевал лакричный корень и раздавал направо-налево отрывистые приказания.
Тессе не верилось, что она и в самом деле уезжает. Всего пять дней назад, лежа в постели с больной головой и обожженными ладонями, она попросила Эмита узнать, как ей лучше добраться до Мэйрибейна. С той минуты события в тихом некогда домике разворачивались с фантастической скоростью. Эмит, хоть и неохотно вначале, принялся выполнять свое обещание. И перевыполнил его. Теперь у Тессы были новые ботинки, перчатки, плащ, платье, ножны для подаренного Райвисом ножа, кожаный пояс и два вещевых мешка — побольше и поменьше, чтобы сложить пожитки. Эмит, по подсказке своей матушки, приобрел даже гребень и ленты для волос. Никто на целом свете не обладал такой памятью на мелочи, такой предусмотрительностью и обстоятельностью, как эта славная старушка.
Восседая на своем стуле, словно на капитанском мостике, матушка Эмита руководила всеми сборами: решала, что надо купить и что заложить для оплаты расходов; готовила съестные припасы в дорогу; упаковывала вещи и придумывала для Тессы правдоподобную историю, объясняющую, почему молодая женщина путешествует в одиночестве. Матушка Эмита была точно вездесущий, не упускающий ни одной детали дух: расписания кораблей, прогнозы погоды, местные обычаи — из всего этого она сплела сложный, но безупречно выверенный узор.
Саму Тессу она вычистила, приукрасила и нарядила до такой степени, что теперь новоявленную путешественницу можно было принять за вполне «респектабельную» особу — конечно, если не приглядываться чересчур внимательно. Матушка Эмита долго распиналась об опасностях, подстерегающих Тессу на корабле. Особенно о возможных встречах с наглыми распутными мужчинами.
— Ты уже в том возрасте, когда полагается быть замужем, — говорила она, затягивая волосы Тессы в узел, как положено почтенной матроне, — поэтому настаивай, чтобы на корабле к тебе все, а в первую очередь капитан, обращались «мадам», а не «мисс».
Тесса потрогала рукой свою новую прическу и улыбнулась. Прощание далось ей нелегко. Совсем нелегко. Матушка Эмита почти что встала со стула и обняла Тессу так крепко, что казалось, вот-вот раздавит. Правда, не успела Тесса закрыть за собой дверь, а старушка уже достала свой ножик и принялась чистить очередную партию овощей. Что бы ни случилось днем, вечером должен быть подан ужин.
Тесса проглотила застрявший в горле комок и обернулась к Эмиту. Он опустился на колени рядом с вещами и затягивал потуже веревку на мешке, чтобы ничего, не дай Бог, не выпало.
— Все на борт! Приказ капитана: все на борт! — Человек в тюрбане выплюнул лакричный корень. — Отправление через четверть часа. Все на борт!
Пассажиры заспешили к сходням. У всех в руках были мешки и сумки. Многие на веревках, точно на буксире, тащили за собой сундуки. Тесса насчитала не меньше двенадцати человек — мужчин и женщин. А ведь матушка Эмита уверяла, что «Бурав» главным образом торговое судно, перевозящее грузы из Бей'Зелла в Килгрим.
— Все на борт! — еще раз крикнул человек в тюрбане и в упор посмотрел на Тессу. — Все на борт!
— Вот, мисс, держите ваши вещи. — Эмит протянул Тессе мешок. Среди суетливой толпы он казался меньше ростом, чем в своей кухоньке, и каким-то потерянным.
Тесса тоже чувствовала себя маленькой и осиротевшей. Она заглянула в темно-синие глаза Эмита, и глаза у нее защипало. Всю жизнь она обожала путешествия, ни с чем не сравнимое дорожное возбуждение; ей нравилось ехать — все равно куда, главное — в какое-то неизвестное еще, новое место. И вот она стоит здесь, освободившись наконец из заточения в кухне матушки Эмита. Ее ждет увлекательное путешествие на неведомый таинственный остров Мэйрибейн, а хочется лишь одного — вернуться домой вместе с Эмитом.
Ей не хотелось уезжать. Впервые в жизни не хотелось никуда ехать.
Тесса вздохнула, раздумывая, как лучше проститься с Эмитом, не обнять ли его. Наверное, не стоит. Это только смутит его.
— Берегите матушку, пока меня не будет.
Эмит с неожиданным интересом уставился на собственный рукав:
— Конечно, конечно. Если бы не она, я...
— Я знаю. Вы бы не отпустили меня одну. — Тесса попыталась улыбнуться, но получилась лишь кривая усмешка.
— Все на борт! Все на борт!
— Вам и правда пора, мисс. Главное, не теряйте бдительности. Не разговаривайте с незнакомыми и старайтесь держаться рядом с другими женщинами.
Тессу тоже заинтересовал рукав Эмита.
— Я ничего не забуду из ваших советов. Ничего.
Рукав вдруг поднялся, и рука Эмита легла на руку Тессы.
— Ступайте, мисс. Да хранят вас все четыре божества, да возвратят они вас в наши объятия живой и здоровой.
Тесса в свою очередь похлопала Эмита по руке. Новые, незнакомые ощущения захлестывали ее. Впервые в жизни ей было по-настоящему страшно, впервые не хотелось никуда ехать.
— Последнее предупреждение! Все на борт!
Тесса взвалила мешок на плечо и посмотрела прямо в лицо Эмиту. Она добилась своего — взгляды их наконец встретились, но потом он поспешно отвел глаза, отвернулся и зашагал прочь. Путешествие началось.
Тесса вступила на сходни. Солнце пекло ей в спину; после семи недель в кухне матушки Эмита от шума, говора людей, запахов у нее голова пошла кругом. Тесса ощущала себя личинкой, только что вылупившейся из кокона. Забавно, за время своего заточения она успела забыть, где находится. Только сейчас она вспомнила, что попала в странный мир, населенный странными людьми, и дом ее так далеко, что и вообразить невозможно.
Тесса машинально потянулась к ленте на шее, чтобы пощупать спрятанное за корсажем кольцо. Она совсем забыла, что может пользоваться только левой рукой, а забинтованную правую лучше не трогать. Лицо ее перекосилось от боли. Тесса нарочно надавила обожженной ладонью на шипы кольца. Как ни странно, это помогло.
— Сюда, мисс, — окликнул ее молодой, но щербатый уже парень. Он протянул ей руку и втащил на палубу. — Помочь вам донести мешок?
Помня советы Эмита, Тесса решительно покачала головой:
— Не стоит. Он не тяжелый. Я сама справлюсь. Кстати, я не мисс, а мадам.
Тесса немного воспряла духом. Уже пять дней она не спала как следует. Волдыри на обожженных ладонях прорвались, болячки гноились и кровоточили. От боли она ночи напролет ворочалась под одеялом. Но даже если удавалось заснуть, это все равно не был полноценный спокойный сон. Он не приносил отдохновения. Чудовища с золотистыми глазами выползали из темных углов, надвигались на нее...
Щербатый тип посторонился, и Тесса ступила на борт корабля. «Бурав» слегка покачивался на воде, напоминая Тессе, что она не на суше. Она протиснулась мимо стайки хихикающих ребятишек и женщины в шляпе с вуалью, едва доходящей до бровей, и подошла к перилам. Правой рукой она придерживала мешок, а левую держала под плащом на рукоятке подаренного Райвисом ножа.
Эмита она увидела сразу. Среди суетящихся, распаренных людей он был как островок спокойствия и аккуратности. Сегодня он оделся особенно тщательно. Тесса пожалела, что не может сказать Эмиту, как хорошо он выглядит, не может похвалить его винного цвета жилет. Перегнувшись через перила, она замахала руками, стараясь привлечь внимание Эмита.
Не стоило утруждать себя. Эмит тут же ответил: он ни на секунду не выпускал ее из виду. От одного взгляда на поднятое к ней лицо, такое знакомое и милое, у Тессы снова защипало глаза.
«Бурав» резко накренился.
— Поднять якоря! — закричал человек в тюрбане. Широко расставив босые ноги, он по-прежнему стоял на юте и руководил отплытием корабля.
Матросы забегали, засуетились. Они проворно перебегали с юта на средние палубы, с носа на корму. С зажатыми в зубах ножами, перекинутыми через плечи канатами, подвешенными к поясам металлическими плошками с воском и клеем, они сновали между пассажирами, как танцоры среди статуй. А наверху, над головами гнулись и скрипели мачты, плескались на ветру паруса.
Ветер трепал волосы Тессы, непослушные завитки выбивались из строгой прически и падали на уши, на шею. Корабль отходил от пристани. Тесса больше не махала Эмиту, она просто смотрела на его бледное напряженное лицо.
И вдруг по причалу зацокали копыта.
— С дороги! — крикнул чей-то голос. — С дороги!
Тесса увидела продирающегося через толпу всадника в черной одежде с кнутом в руке. Люди в ужасе разбегались. Завизжали женщины, заплакали дети. Чайки поднялись в воздух. Под копытами коня гнулись доски причала. Тесса решила, что перед ней сумасшедший. Он гнал свою лошадь прямиком в море.
Луч солнца упал на его лицо.
У Тессы дух захватило. Она вцепилась в перила. Это был Райвис.
— Киньте мне доску! — крикнул он. Доброжелатели и советчики, как муравьи, брызнули от него во все стороны. — Бог свидетель, я не могу упустить этот корабль.
Тесса посмотрела на расширяющуюся щель между кораблем и пристанью. Вода у берега была точно жидкая грязь. Двое матросов с главной палубы перекинули через щель доску. Но до пристани она не достала, перекрывала лишь половину расстояния. Подошли другие матросы. От веса пятерых человек корабль накренился.