Эдериус отпустил концы тряпки, развернул ее. Прозрачные осколки стекла поблескивали в кучке чистого песка.
Эдериус медленно, один за другим принялся выбирать осколки. С теми, что покрупней, проблем не было, хуже обстояло дело с раскрошившимися кусками, размером не больше песчинок. Эдериус сдался: драгоценные минуты проходили, пора было начинать. Узор-образец выгравирован на внутренней стороне Венца. Чтобы привыкнуть к незнакомым фигурам, потребуется время.
Он не имеет права допустить еще одну ошибку.
Эдериус снова завязал тряпку в узелок, потом приподнял его над палитрой и ножом проделал в материи маленькую дырочку. Чистый песок заструился в горшочки с красками. Эдериус подставил под струйку руку, пропуская песок между пальцами и выбирая последние осколки стекла.
Песок — это то, чего ему не хватало.
Желтый песочек, чтобы обозначить песочные пляжи Бэллхейвена.
25
Гудение становилось все громче. Она бежала по лабиринту узоров и не могла найти выхода. Змеи с золотыми глазами извивались под ногами, острые шипы цеплялись за платье и волосы. Что-то бежало за ней, она слышала его шаги, его дыхание на своей щеке. Оно настигало, приближалось и наконец вцепилось когтями ей в спину.
Тесса проснулась в холодном поту.
Дверь в келью распахнулась.
Свеча ярко вспыхнула и погасла. Комната погрузилась в темноту.
Что-то вошло в келью. Оно заполняло собой все пространство, всасывало в себя весь воздух. Запах, похожий на запах гонцов, но все же иной, ударил Тессе в нос. У нее волосы стали дыбом. Она попыталась перевести дух, но что-то сдавило ей горло.
Оно приближалось, от его тяжелых шагов дрожали стены. Тесса схватила одеяло, точно оно могло защитить ее, и вскочила. Деваться было некуда, она могла только пятиться и вскоре уперлась в стену каморки.
Чудовище с хрустом раздавило стоявшую на подносе посуду. Вонь усилилась. Тесса напрасно пыталась не вдыхать ее, дышать ртом, а не носом. На языке она почувствовала вкус крови.
Чудовище сливалось с темнотой; потом что-то сверкнуло — глаза, зубы? — и оно прыгнуло на Тессу, упало на нее, вдавило ее грудную клетку в легкие. Когтистая лапа прошлась по щеке, клыки впились в плечо.
У Тессы слезы хлынули из глаз. Она ослепла от боли, не могла дышать, не могла кричать. Она натянула одеяло на голову и молотила кулаками по телу чудовища. С таким же успехом она могла бить по гранитной скале. Тогда она ногтями вцепилась ему в морду. Чудовище разжало челюсти, выпустило ее плечо.
Огромная голова запрокинулась назад; горячее зловонное дыхание обдало Тессу. Она почувствовала запах крови — и чего-то еще, чего-то отвратительного, разлагающегося глубоко в сырой земле.
Тесса была рада темноте. Она не хотела видеть того, что находилось вместе с ней в келье. Не хотела знать, что это такое.
По звуку Тесса догадалась, что чудовище занесло лапу для удара, и швырнула в его сторону одеяло. Все равно что пытаться носовым платком остановить разъяренного быка — но ей удалось выиграть четверть секунды. Тесса кинулась к окну.
Случайно рука ее задела что-то твердое. Нож Райвиса. Но Тесса не успела схватиться за рукоятку. Что-то тяжелое ударило в затылок. У нее лязгнули зубы. Лбом она стукнулась о закрытые ставни. Ноги подломились, она повалилась на пол.
Келья начала медленно вращаться. Тесса не могла пошевельнуться, забыла, о чем думала, что хотела делать. В глазах зарябило.
И вдруг среди этого кошмара до нее донесся знакомый звук. Звон в ушах, который начался еще по дороге в Бзллхейвен, когда поднялась буря, сопровождал ее на дамбе, не оставлял ее и во сне.
И вот сейчас звон усилился. Он не позволил ей погрузиться в забытье.
Нечеловеческим усилием воли Тесса заставила себя двигаться, сопротивляться. Это оказалось нелегко. Ноги и руки точно свинцом налились, она была вся вымазана чем-то жидким и липким. Но боль, как ни странно, прошла.
Когти невидимого врага впивались в ее спину и плечи, в клочья рвали платье; клыки вгрызались в тело. Чудовищная туша подмяла ее под себя, угрожая переломать ребра, хребет. От запаха крови мутился рассудок.
Но звон в ушах не прекращался, в висках словно молоточки стучали, заставляя Тессу дышать, двигаться, думать. Она шевельнула правой рукой и снова нащупала на поясе нож Райвиса. Целая вечность понадобилась, чтобы вытащить его. Казалось, он весит не меньше тонны. Следующий удар чудовища пришелся по виску. Темнота на мгновение вспыхнула белым пламенем. Тесса отлетела в сторону.
Но противник напрасно понадеялся, что она больше не поднимется. От удара звон в ушах стал еще громче, требовательней. В голове так шумело, что она просто не могла потерять сознание.
Она плашмя лежала на полу, сжимая в руке нож, и ждала, пока чудовище приблизится к ней. Что-то липкое, солоноватое на вкус стекало по щекам. Мускулы сводило от напряжения, легкие словно огнем жгло, по ум был совершенно ясен. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, считала она про себя, стараясь дышать равномерно. Один, два, три...
Чудовище бросилось на Тессу. Горячее дыхание опалило ее, когти вцепились в волосы. Этого она и ждала — когда враг выдаст себя. Тесса ловко извернулась, полоснула ножом по морде чудовища.
Раздался сдавленный вопль. Чудовище подалось назад, что-то горячее брызнуло Тессе в лицо. Она, пошатываясь, поднялась на ноги, утерлась разорванным в клочья рукавом. Ноги не слушались, ей пришлось прислониться к стене.
Вглядываясь в темноту, она пыталась вспомнить, как расположена дверь. Огромная туша преграждала ей путь. Дыхание разъяренного зверя со свистом вырывалось из груди. Через дверь ей не выйти.
Она подняла нож Райвиса над головой, как меч, и приготовилась к обороне. И тут кончик лезвия задел за что-то металлическое. Щеколда ставни. Окно. Шум в ушах стал еще пронзительней. Чудовище слишком велико, в окно ему не пролезть.
Но она-то пролезет свободно.
Мысль еще не успела оформиться, чудовище ринулось на нее. Тесса дрожащими руками просунула нож под металлическую щеколду. Когтистая лапа рванула ее за волосы, едва не сломав ей шею. Но Тесса в отчаянии мертвой хваткой вцепилась в рукоятку ножа, нажала сильней. И щеколда поддалась. Ставни распахнулись. Ветер со свистом ворвался в келью. Тесса полной грудью вдохнула запах соленой воды, водорослей, песка. Капли дождя брызнули в лицо. Но светлей не стало. Снаружи было так же темно, как в комнате.
Клыки чудовища, непонятного, сверхъестественного существа, пахнущего свежей кровью и грязью, рвали предплечье. Тесса извернулась и ударила в темноту. Хватка на секунду ослабла, Тесса высвободила руку. Отмахиваясь ножом от противника, она левой рукой уцепилась за подоконник. Ей удалось лишь чуть-чуть приоткрыть окно. Щель была такой узкой, что она едва могла протиснуться в нее. Неожиданно помогла кровь: теплая и скользкая, она послужила отличной смазкой. Благодаря этому плечи легко пролезли в отверстие. Но чудовище не собиралось отпускать ее. Оно прокусило сапог и ухватило Тессу за правую голень. Она отчаянно отбрыкивалась, боль становилась невыносимой. Самообладание покидало Тессу. И тут нога выскочила из сапога.
Тесса потеряла равновесие, попыталась ухватиться за внешний подоконник, но не успела и полетела в темноту.
Приземлилась она в луже соленой воды. Дно было каменистое, боль сотнями маленьких острых иголок вонзалась в тело. В ушах по-прежнему шумело, в висках, как язык колокола, билась кровь.
Над головой у нее что-то треснуло, разбилось. Тесса хотела посмотреть, что там такое, но боль скрутила ее, глаза наполнились слезами. Ветер дул в лицо. За завесой дождя она с трудом могла разглядеть стену монастыря.
На голову ей что-то упало. Тесса подняла руку и вытащила застрявшую в волосах щепку. Чудовище ломало раму. Оно собиралось преследовать жертву. Тессу вырвало — желудок изверг соленую воду. Она пошарила вокруг в поисках ножа, но нащупала лишь гладкую, отполированную морем гальку. Нож, должно быть, выпал при падении.
Чудовище наверху удовлетворенно заурчало. Что-то с плеском шлепнулось в лужу рядом с Тессой. Остатки оконной рамы.
Тесса отказалась от поисков ножа и попробовала подняться. Ноги не слушались ее, пришлось уцепиться за стену. Оставшиеся от платья лохмотья, как мокрая тяжелая занавеска, липли к спине, тянули вниз. В уцелевшем сапоге хлюпала вода. Тесса хотела было скинуть его, но сил не хватило.
Она слишком устала и знала лишь одно — надо отсюда уходить. Тесса оттолкнулась от стены, ощущая себя утлой лодчонкой, которая выходит из гавани в открытое море. Тело было до странности чужим, неповоротливым. Наверное, если бы не звон в ушах, так же тяжело ворочались бы и мозги.
Каждый шаг давался с трудом. Ноги скользили по гальке. Острые камушки царапали босую ступню. Из открытых ран сочилась кровь. Тессе хотелось опуститься на колени, а лучше просто лечь на землю и лежать, лежать...
Впереди, в черноте ночи, она заметила более светлую линию. Что это было — море, берег материка? — Тесса не знала. Напрасно она вглядывалась в темноту в надежде увидеть огни Бэллхейвена, крыши домов.
Порыв ветра принес запах крови. Тесса закрыла глаза. Внутри у нее все переворачивалось. Боль скручивала мышцы. Холодная свинцовая рука сжимала сердце. Если бы можно было упасть на камни, заснуть, потерять сознание, все равно что. Но металлический звон в ушах не позволял ей расслабиться. Он напоминал, что чудовище уже сломало раму и вылезло из кельи и, стоит остановиться, оно разорвет ее на части.
Тесса сделала глубокий вдох и побежала. За долгие годы, что ее мучил этот недуг — звон в ушах, она привыкла прислушиваться к нему.
Она бежала, бежала и бежала, рассекая встречный ветер, как волны. Сердце выскакивало из груди, легкие разрывались от напряжения. Почва постепенно менялась. Камушки становились все мельче, и вскоре вместо гальки она ощутила под ногами вязкий песок и комки водорослей, норовивших опутать ее, точно змеи.