Виль бросил косой взгляд на Эрну, которая стояла рядом с ним, от напряжения прижав кулаки к шее. Разбойники перепутали их кавалькаду с чьей-то чужой! Перепутали мост и стену!
— Это не та карета! — прошипел убийца. — Ты даже не можешь вспомнить, что я тебе сказал!
— Нет! Нет! Я помню! Стена на алом фоне! Остановить карету. Убить всех. Убить возницу. Убить посла! Мы не смогли! Ты говорил — их будет шестеро! Без доспехов!
— Болван! Это не те люди!
— Тут больше никто не ездит! Мы ждали… ждали…
Он замолчал.
— Всё, — сказала Эрна, пытаясь говорить спокойно. — Больше он ничего не скажет.
— А если бы кто-то не упрямился, а сделал, как я сказал…
— Он не вынес бы пытки! — шёпотом возмутилась девочка. — Он умирал!
— Много ты понимаешь, — сплюнул Виль. Он тщательно затоптал гаснущий костерок и достал нож. Эрна поспешно отвернулась, но успела увидеть, как железо входит в шею несчастного.
— Белая стена… — задумчиво произнёс убийца. Он говорил так спокойно, как будто бы не он только что оборвал человеческую жизнь. — Герб Несдье… Письма, которые кто-то везёт в Несдье…
— А не оттуда? — рискнула спросить девочка. Виль покачал головой.
— Несдье западней, глубже в страну. Это город, который держат сторонники наследника Хларии… он очень неудобно расположен для штурма, поэтому ютанцы его не трогают… лю Дидье говорил, сейчас у них перемирие… небось потому посол и едет открыто с такой маленькой охраной.
Он подтолкнул девочку к дороге.
— Нам деваться всё равно некуда, — заявил проклятый. — Пока лошадей не приведут, ждём здесь.
Он придирчиво оглядел девочку.
— Опусти взгляд, — приказал он. — Ты напугана — этим никого не удивишь. Не смотри никому в глаза. Девочка должна быть скромной. Не заговаривай ни с кем. Спросят — смотри на меня. Отвечай только если я разрешу. Будь внимательна. Надо будет — подыграй. Поняла?
— Но…
— Что я велел?
— Не смотреть никому в глаза, — неохотно проговорила Эрна. — Бояться. Но ты же сказал…
— Бестолочь! Не дала мамаша тебя воспитывать, теперь расхлёбываем. Ведёшь себя как деревенская девка, только с покоса. Юбку до пояса задираешь.
— Неправда!
— И споришь, — неумолимо продолжил убийца. Эрна опустила взгляд. Виль всегда запрещал ей спорить. — Во, вот так и держись. А подол надо придерживать аккуратно, только чтобы по земле не волочился.
Он сделал неожиданно изящное движение рукой, будто приподнимая невидимую юбку. Эрна прикусила губу, чтобы не расхохотаться.
— Повтори, — приказал наставник.
— Откуда ты всё это умеешь, дядюшка Ги? — шёпотом спросила девочка.
— Откуда-откуда. Глаза держу открытыми, ни от какой работы не отказываюсь и не ною как некоторые. Да не сверли меня взглядом-то. В землю его уставь. Скромность украшает девушку, Нинета, скромность. В лицо пялиться в деревне будешь.
Эрна вздохнула. Ей много лет никто не говорил, что нельзя смотреть людям в глаза или говорить людям, что думаешь. Да и кто мог ей это сказать?... Дома, где она ведьма и дочь ведьмы, да к тому же лю… любимой женщины самого барона цур Фирмина? На Серой пустоши, где она личная ученица главного волшебника Лонгина? В посёлке в землях язычников, где она не только приёмная дочь хозяина постоялого двора, негласного хозяина всего посёлка, но и ведунья, обладающая пугающей властью над людьми? Или, может, в отряде Увара, когда она его обожаемая племянница и приходила-то туда только на праздники, где её принимали как почётную гостью? Не то чтобы Эрна перебивала старших или грубила или ещё что-то такое же ужасное. Но вокруг неё всегда были простые люди, которые не требовали никаких церемоний. Последний раз от неё требовали опустить взгляд в Белой башне, когда захватившие её белые волшебники надеялись сломить дух маленькой ведьмы.
— Ты напугана, — напомнил ей Виль и вернулся к кнехтам рыцаря лю Дидье.
— Что узнал? — спросил старший из них, неодобрительно косясь на девочку. — Зачем брал с собой госпожу?
— Благородная она, — сокрушённо отозвался убийца. — Где ж мне с такими спорить?... Увязалась за мной. Думала, раны кому перевязать надо. Как твои-то ребята? Может, и впрямь попросим госпожу помочь?
Эрна поперхнулась. Ведь он сам!... Только что!
— Что узнал? — повторил кнехт и снова покосился на девочку.
— Повезло мне, — словоохотливо ответил проклятый. — Я и слова сказать не успел — как тот сам заговорил. Перепутал меня со своим главарём и как есть на духу всё выложил.
— А костёр зачем разводил?
Теперь Виль покосился на Эрну, потом махнул рукой.
— Чего уж тут. Не понадобился. Если бы не Сисэр, бедняга, я б сказал, повезло нам.
Лицо кнехта на мгновение дрогнуло, когда он поглядел на лежащего на дороге товарища.
— Последние вести из Несдье когда были? — спросил Виль.
— Да уж с неделю, может, и больше, — ответил кнехт. — Сейчас перемирие, а до того их крепко в осаду взяли. Да и сейчас. Человека пропустят, а обозы с едой или оружием — нет.
— Вот вам и перемирие, — неприятно засмеялся Виль. — Тот малый говорил, что ждали карету и всадников без доспехов. На них герб Несдье ждали. Смекаешь?
Кнехт кивнул.
— И мы подождём, — сказал он и снова покосился на Эрну.
— Идите в карету, барышня, — с деланной почтительностью предложил Виль. Эрна кивнула, всё так же не поднимая глаз, и покорно пошла к экипажу. Возле кареты обнаружился и возница, который снял с убитых коней всю сбрую. Эрна сглотнула. А могли и в неё попасть. Или в Виля. Над мёртвыми лошадьми уже вовсю вились мухи.
— Или посланцы Несдье совсем простофили, — услышала Эрна задумчивый голос наставника, — или у их врагов очень мало денег.
— Несдье отправил своего посла в Рамье сразу же, как объявили перемирие, — неохотно сказал кнехт. Эрна понимала, что долго стоять возле кареты будет подозрительно, поэтому принялась обходить дохлых лошадей по большой дуге мелкими изящными шажками. — Говорят, хотел просить о помощи. Рамье большой город, туда стекаются многие отряды, и все они стоят за наследника. Но вот вооружения у них маловато.
Они немного помолчали и молчали до тех пор, пока лошади не закончились и Эрна не дошла до двери кареты. Тянуть было невозможно и девочка открыла дверь.
— Будь я один, я б разведал, что к чему… — задумчиво произнёс Виль.
— Оставь госпожу в Балриле, пусть люди короля везут её в Арол без тебя, — предложил кнехт. Эрне потребовалось собрать всю свою волю, чтобы не замереть с напряжённой спиной в ожидании ответа. Она забралась в карету, но закрывать дверь не стала.
— Они не стоят того, — решил Виль после долгого мучительного молчания. — Сейчас перемирие? Мы скажем людям Балриля, пошлём кого-нибудь в Дидье, пусть прочешут тут всё и поймают разбойников. Они новички в этом деле, раз так опростоволосились с нами.
— Или нарочно послали дураков, — предположил кнехт.
Подстерегать отряд, сопровождающий посла Несдье, не пришлось, они сами остановились при виде следов побоища. Старший из них, высокий худой кнехт в алом пурпуэне, спрыгнул с коня и подошёл к Вилю.
— Я Фулкс, сержант из Рамье, — представился он. — Вы люди рыцаря лю Дидье?
Виль кивнул.
— Моё имя Ги, а это Тибо, сержант рыцаря лю Дидье, — кивнул он на того кнехта, с которым обсуждал разбойников. Ты наш должник, сержант!
Фулкс поднял брови.
— Разбойники, которые на нас напали, искали встречи с вами, — пояснил Тибо.
Фулкс осенил себя священным знаком.
— Проведение Заступника! — отозвался он. — Мы собирались выехать раньше, но… задержались при сборах.
Он бросил взгляд на экипаж, который везли две неказистые лошади. Каретой эту повозку никто бы не смог назвать, просто ящик на колёсах со скамьёй для возницы. Виль и Тибо тоже на них посмотрели, особенно на лошадей, которые, хоть и не годились для парада, выглядели сильными и выносливыми.
Из экипажа раздался прерывистый хриплый голос.
— Всё в порядке, господин Дэгейр! — успокоительно прокричал Фулкс.
— Что там?! — повторил хриплый голос. — Я хочу видеть!
Эрна, не удержавшись, выглянула из кареты.
Один из приехавших с Фулксом кнехтов спрыгнул с коня и пошёл к чужому экипажу. Отворив дверь, он подставил плечо и помог выбраться тощему юнцу в потёртом чёрном пурпуэне. Юноша был всего на несколько лет старше самой Эрны, очень высокий и какой-то весь ломающийся. Шёл он с трудом, тяжело опираясь на кнехта, и заметно хромал на правую ногу. Виль и Тибо поклонились, остальные кнехты рыцаря лю Дидье последовали их примеру.
— Разбойники ждали посла из Несдье, — как бы между прочем заметил Виль.
— Да! — вспыхнул юнец. — Я… он… я…
Мужчины терпеливо ждали, предоставляя юноше высказаться.
— Он заболел! — выпалил господин Дэгейр, бросив отчаянный взгляд на Фулкса.
— Господин Брис слёг с лихорадкой, — пояснил Фулкс, — лекарь говорит, вот-вот отдаст Заступнику душу. Господин Дэгейр вызвался его заменить.
— Вы и сами нездоровы, — с сочувствием, которое могло бы обмануть кого угодно, заметил Виль.
Юнец взял себя в руки.
— Ранили во время вылазки, — пояснил он. — Мы пытались отбить у ютанцев обоз. Негодяи! Я сопровождал господина Бриса в Рамье… я… он… отец настоял… я был посвящён в рыцари вскоре после той стычки. В Несдье плохое место для раненных, но я не хочу…
Он оборвал себя, отстранил поддерживающего его кнехта и отвесил Вилю и Тибо изящный хларский поклон. Волосы его, растрепавшиеся, когда юнец снял рыцарскую шапочку, оказались очень тёмными, длинными и прямыми.
— Я не поблагодарил вас, — сказал господин Дэгейр серьёзно, позволяя кнехту снова его подхватить. — Вы спасли меня, вы спасли больше — судьбу несчастного осаждённого города! Скоро дойдёт до того, что мы будем есть крыс.
Виль с сочувствием покивал юноше и переглянулся с Тибо.
— У вас есть лошади, — осторожно произнёс тот. — Наших, как видите, убили.