– Спасибо вам обоим, от всего сердца. – Взглянув на Сингх, она спросила: – Твои?
– Шрирам, второй сын, и Удбала, третья дочь.
– Это честь для нас, махараджа София, – произнесли оба в унисон, опускаясь на одно колено.
– Твои дети, отлично, – сказала София. – Эй, хватит, не надо мне кланяться. Сначала пусть поклонится ваша мать.
Сын выглядел озадаченным, а дочь оскорбленной, но Сингх просто отмахнулась от них:
– Убедитесь, что за вторым нашим гостем хорошо ухаживают. И если снова увижу, Удбала, как ты жуешь бетель в моем доме, я сделаю твой рот по-настоящему красным.
София подождала, пока дети выйдут, и только потом сказала:
– Вроде зубы у тебя чистые.
– Перестала жевать эту гадость давным-давно, – ответила Сингх, наливая чай со специями и снова беря трубку, прислоненную к подносу. – И все равно, когда вижу, как они плюют, меня снова тянет. Даже не верится, что я раньше чаще пользовалась плевательницами, чем трубками.
– Симпатичные дети. Здесь было четыре девушки, когда мы с Гын Джу пришли, – все твои?
– Только Удбала, остальные три – племянницы. Мои близняшки сейчас со мной не разговаривают – я не поддержала дурацкую кампанию, которую они начинали против ближайшего доминиона. И теперь в своей неудаче они винят меня, хоть я и пыталась их отговорить. Это слишком глупо, чтобы обсуждать.
– Бесплатный совет может обойтись дорого, если к нему не прислушаться, – сказала София.
– Хмм. – Сингх снова разожгла трубку, пока София прихлебывала маслянистый чай. – Звучит великомудро, но сомневаюсь, что тут на самом деле есть глубокий смысл. Как бы там ни было, девочки хорошие, только балованные и хулиганки. Еще у меня пара сыновей, которые в последнее время не совершили ничего идиотского. Старший, Масуд, разжигает восстание в Тхантифаксе, столице соседнего доминиона. Это еще одна причина, по которой на меня злятся Умхур и Урбар: они думают, что я помогаю любимчику и ставлю на него, а не на них. Тьфу. Этот ужальный дом принадлежит тому, с кем ты только что познакомилась, Шрираму, и служит для отмывания денег «Тусклому крису», революционной фракции, которую мы выпроваживаем из Зигнемы, предложив ей долю в Тхантифаксе.
– Орех недалеко от куста падает, – сказала София, вгрызаясь в галету. – Пятеро детей – изрядная толпа. Как ты успеваешь заниматься делами?
– На самом деле сложно не с детьми, а с внуками, – вздохнула Сингх. – Пока касалось только моего выводка, было просто: я въехала на слоне в Даар с близняшкой у каждой титьки, а их отец присматривал за ними, пока я спускалась по веревке со слоновьего бока, чтобы принять вызов от раджи, которого мы свергали. Драться, когда у тебя здоровенное пузо, а соски болят и из них течет, неудобно, но это лучше, чем сражаться со сломанной ногой или рукой, но мы с тобой делали это довольно хорошо. А вот из-за внуков я почему-то нервничаю куда сильнее, чем когда-то из-за детей. Малыши остаются с нянькой, а не едут вместе с нами на битву, и я места себе не нахожу, все думаю о том, что может случиться дома. Вдруг нянька не остудит молоко… Перестань ухмыляться, я стесняюсь!
– Я рада, что ты так хорошо устроилась, – сказала София.
И хотя говорила она от всего сердца, вслед за этой мыслью пришла другая, куда мрачнее. Почему Сингх и Канг Хо могли начать жизнь заново, у всех на виду и с богатством, награбленным в Багряной империи, а София отказалась даже от имени и все равно получила ужасную кару?
Это не риторический вопрос: «Софии не повезло, где справедливость в мире?» – и прочее дерьмо в том же духе. Она пробыла королевой целый год, прежде чем так устала от неудач на этом поприще, что предпочла имитировать собственную смерть. И она ни за что бы не стала обвинять в своих несчастьях демонов или завидовать счастью старой подруги. Нет, вопрос, почему Канг Хо и Сингх благоденствуют под собственными именами, требует ответа. На месте Индсорит София сначала постаралась бы справиться с Пятеркой Негодяев и, только одержав над всеми верх, пришла бы за их вожаком. Капитанов найти проще, и если бы не удалось убийство генерала, София не смогла бы обратиться к своим Негодяям за помощью. Промах был столь явным, что София ломала голову над его причиной, пока не вспомнила рассказ Канг Хо о том, что произошло после ее бегства. Сингх и Хортрэп помогали Индсорит укрепиться во власти. Есть все основания полагать, что Канг Хо был не слишком откровенен насчет своего участия в этом деле…
– Канг Хо хочет моей смерти, – сказала София, поморщившись от этой мысли. Если нельзя доверять ему, то как можно доверять любому из остальных Негодяев? Ну, кроме Марото – он вроде бы сохранил верность… Впрочем, даже если он не сошел с дистанции, как утверждали другие, она бы предпочла идти в одиночку, а не терять время на его поиски ради сомнительной выгоды. Но что правда, то правда: если бы Сингх разделяла намерения Канг Хо, София была бы уже мертва.
– Кавалересса, дай слово чести, что ты не служишь королеве Индсорит.
– Даю, – ответила Сингх. – Я ушла от нее лет пятнадцать назад, а прослужила так долго только потому, что выполняла предсмертное желание моей бесстрашной военачальницы. Помнишь?
– Ох, помню, отлично помню, – сказала София. – Но Канг Хо служит ей – теперь это очевидно. Сомневаюсь даже, что у него есть дочь, – может быть, в Хвабуне меня все разыгрывали, даже страж добродетели.
– София, ты говоришь как параноик, – упрекнула Сингх. – Дочь настоящая, уверяю тебя, но при этом напоминаю, что пару минут назад предостерегала от доверия к стражу добродетели. Что касается Канг Хо, он отбыл с изрядной долей сокровищ Диадемы вскоре после твоего падения – королева должна ненавидеть его даже больше, чем Феннека и Марото. Мы бросили ее в таком положении, что вряд ли она была сильно довольна Хортрэпом или мною. Плохо, конечно, что королева обнаружила, что ты жива, и пошла по твоему следу, но я бы не множила беды, воображая заговоры.
– Ну ладно, Сингх. А назвал ли тебе брат наш Канг Хо какой-нибудь другой мотив для моего убийства?
Мордолиз поднялся и потрусил к ним, чтобы поклянчить печенье. Долго же ему придется просить.
– Уверена, все как-то связано вот с этим. – Сингх с завидной легкостью вскочила с подушек и достала большой кусок пергамента из ящика под инсектариумом.
Она бросила листок в воздух, и София поймала его на подлете. Пробежала глазами – и скомкала в кулаке. От прочитанного во рту у нее скисла масала.
– Что за демонщина? Это Канг Хо послал?
– Нет, я нашла на таможне. Там есть доска для объявлений. В доминионах такие увидишь довольно редко, но я слышала, что в империи встречаются на каждом шагу.
– Но зачем? – София развернула листовку, желая убедиться, что ничего не пропустила. Как тут пропустишь, когда на бумаге всего два коротких слова? – Ничего не понимаю. Королева – единственная, кто знал. Так откуда… вот это? Она бы не стала развешивать листовки, разве что с объявлением о вознаграждении. Кто говорит о моем возвращении и почему?
– О, это продолжается уже много лет, – ответила Сингх, что-то еще выискивая в ящике. – Ты слышала, что Индсорит объявила вне закона твое имя, уничтожила портреты и все такое прочее? Поверженная Королева – вот как тебя называют, когда избежать упоминания невозможно. Так что это был популярный девиз для твоих сторонников, когда Индсорит победила, небольшое показное сопротивление. Всего-навсего граффити. Однако в последний год это стало чем-то иным. Кличем, призывом.
– Мои сторонники… – тихо произнесла София.
На самом деле она не верила, что по ней кто-то будет скучать. И все же в тот год, когда она свергла короля Калдруута и короновалась Последней Королевой Самота, под ее знаменем стояло около пятидесяти тысяч простолюдинов, бросивших свои фермы и лавки, чтобы присоединиться к ее делу. Так ли удивительно, что они взаправду верили в нее? Кто-то из них наверняка понимал, что ее попытка установить равенство по всей империи провалилась не из-за эгоизма и лицемерия. Просто слишком огромна была задача, а все усилия вязли в неповоротливых шестернях имперской бюрократии. Несмотря на обещания новоиспеченной гребаной королевы, ее реформы неизменно заканчивались пшиком, их саботировали все классы, кроме низшего. Дворяне, торговцы и Цепь объединились против нее, извечные враги сплотились против общей угрозы.
А что же крестьяне? Что же все те люди, которые нуждались в ней, чтобы подняться наверх? Горожане, которые поставили на Софию – и были ею брошены – теперь выкрикивают ее имя в знак неповиновения, хотя это может стоить им жизни.
Все люди, кого она бросила, чтобы укрыться в горах со своим любимым проститутом… София упала обратно на подушки и вперила взор в насекомоподобные фигуры, вырезанные в притолоке двери. А она-то думала, что поводы разочаровываться в себе уже закончились.
– Я это сделала не для того, чтобы стать мученицей, – проговорила она. – Я сделала это потому, что была трусихой.
– Ты много кем была, сестра, но только не трусихой, – возразила Сингх. – Вот, нашлось. Посмотри-ка.
– Что это? – спросила София, садясь и принимая папку из рук подруги.
– Все, что у меня набралось на «Тусклый крис», – сказала Сингх, выбивая трубку и усаживаясь, чтобы снова ее наполнить. – Все части целого собраны: есть оружие, есть руки, способные его держать, а еще имеется поддержка нескольких могущественных культов. Но шанс у нас только один, и если будет провал, то пройдут годы, прежде чем революция наберет достаточно сил для новой попытки. Если, конечно, нас всех не переловят и не повесят.
– Как в старые добрые времена. – София потеребила ленту, которой была перевязана папка. – Канг Хо хочет моей смерти по причинам, которые ты не желаешь разглашать, а ты хочешь, чтобы я жила и помогала тебе планировать восстание.
– У тебя величайший тактический ум, равного я за всю жизнь не встречала, – сказала Сингх. – Усилить «Тусклый крис» твоим надзором – и доминионы будут практически объединены. Интересно, сколько пользы будет от того, что целый Луч Звезды окажется у тебя в долгу – перед нападением на империю?