ык к определенному стилю жизни.
– Неплохо, – признала Чи Хён.
– Неплохо! – София качнула чашкой калди в сторону принцессы. – Великолепно – вот, по-моему, слово, которое ты ищешь. Единственное, чего я не могу понять, так это как вы воспользовались непорочновскими Вратами, чтобы перенестись в доминионы. Я думала, твой старик отпустил своего демона за такую способность, но поскольку Мохнокрылка все еще здесь, этого не может быть. Демон Феннека?
– У него не было демона, сколько я знаю, – ответила Чи Хён. – Но ты наполовину права. Именно Феннек умеет пользоваться Вратами. Я не смогла бы проделать это сама, а больше вообще не стану – разве что в самом крайнем случае.
– Знаешь, а ты куда умнее, чем я предполагала, – похвалила София, у которой при мысли войти во Врата до сих пор возникали мурашки. – Что касается твоего плана, должна признать: расшевелить народ, вселить страх в Самот, а потом предложить соглашение: вы отвернетесь, а мы заберем Линкенштерн у непорочных, – и бац! Вольный город под управлением принцессы, бизнес возвращается к твоему отцу и все становится даже лучше прежнего, поскольку он обеспечил возрождение Линкенштерна. Все его дружки-торговцы будут в неоплатном долгу перед семьей, которая вернет им город.
– Горячо, – кивнула Чи Хён. – Тепло, по крайней мере. Планируется не только заставить имперцев отойти и отвернуться, но ими же и воспользоваться. Потеря Линкенштерна стала больной мозолью для королевы, и в обмен на восстановление свободной торговли с Багряной империей она будет только рада выделить нам пару полков. Стена, которую сейчас строят, еще не закончена на восточном побережье, и мы обойдем и захватим ее с тыла. Взяв стену, достроим ее сами, включая северную петлю, чтобы отгородить Линкенштерн от островов. И так вот запросто получим прочную стену и Линкенштерн, изолированный и от непорочных, и от империи.
– Ты считаешь, что это просто – успеть возвести многие лиги серьезных укреплений до того, как на ваши головы обрушится вся мощь непорочных? Если, конечно, вы вообще возьмете стену. «Запросто», она говорит.
– Проще, чем ты думаешь, – гордо возразила Чи Хён. – У нас есть люди в армии непорочных, работающие на стене, и куда больше таких в Линкенштерне – торговцы хотят, чтобы это получилось, даже сильнее, чем мы. Они готовились весь год, и, когда мы возьмем стену, они захватят город. Затем все жители Линкенштерна включаются в работу и помогают закончить стену, пока моя коалиция из кобальтов и имперцев защищает строительство и охраняет границу от непорочных, – через год стена будет достроена. А после Линкенштерн становится самостоятельной республикой, охраняемой Кобальтовым отрядом, где все заживут свободно и благополучно.
– Это хорошо, – уважительно признала София. – Действительно хорошо. Твой первый отец, наверное, будет не очень рад, так как хранит своему Лучу такую верность, какой редко дождешься от потомка иммигрантов, но для закоренелого обманщика вроде второго папаши это огромный куш. Феннек и остальные получат приличные доли прибыли, и никто не пожалуется, поскольку теперь-то всем будет ясно, что маленькая победа лучше, чем крупная почти-победа. Если оглянуться назад, то, может быть, в этом и была моя беда – я всегда мечтала слишком о многом. Наверное, мне следовало не идти на Багряную империю, а удовлетвориться меньшим кушем, с которым я бы управилась лучше.
– За одним исключением… – уточнила Чи Хён, не в силах удержаться от отцовской широченной улыбки.
София поразмыслила, но так и не поняла.
– За каким?
– За тем, что дочь – не демон, которому можно приказывать.
– Не демон. – София еще немного подумала, но снова тщетно. – Тогда каков твой интерес? Вытурить старика и забрать Линкенштерн себе?
– Ха! – Чи Хён покачала головой, как будто была здесь самой умной. – Ну, какой награды добивается могущественный полководец – женщина, выросшая на песнях о Кобальтовой Королеве? Генерал с армией, готовой въехать за ней во Врата, если она прикажет, вооруженный демонами и черной магией, тогда как раздутая империя ослаблена гражданской войной? Что бы сделала ты, София, выбирая между верностью семье и славой намного большей?
Ну-ну-ну. София обнаружила, что ухмыляется так же широко, как девушка.
– Самот.
– Ага, – подтвердила Чи Хён, теперь больше похожая на генерала, чем на принцессу. Она сунула руку под столик и вытащила карту, а заодно еще один кувшинчик. – И раз у тебя свои счеты с империей, я очень хочу сделать тебя одним из своих командиров. Ты можешь стать капитаном у генерала Чи Хён… или лучше назвать тебя и твоих друзей моими новыми Негодяями?
София взвилась от такого выбора слов, но последовавшее предложение было слишком заманчивым, чтобы пренебречь им из гордости.
– Как тебя ни называй, София, королева Индсорит твоя, ибо мне кажется, что у вас есть незаконченные дела с тех пор, как она тебя одолела. И еще кто захочешь твой в этой сделке, если ты честно расскажешь, что случилось тогда, и выложишь другие подробности, имеющие отношение к делу. Присягни моему знамени, София, и мы напомним этим багряным трусам, почему они боятся кобальтовых сумерек!
– Предложение соблазнительное, – согласилась София, тем больше воодушевляясь, чем дольше обдумывала услышанное. Это могло обернуться демонски хорошо для них обеих. – Мать твою, ладно! Если твое кольчужное бельишко не является обязательной формой одежды, я в деле. Где записывают добровольцев не первой свежести?
– Пакуй свою трубку, капитан София, – сказала Чи Хён, освобождая стол и раскладывая на нем карту. – Мы планировали взять Кокспар, но азгаротийский полк остановил нас в горах, пришлось отступить сюда.
– Азгаротийский полк? Ты знаешь, кто его ведет? – спросила София с колотящимся сердцем. Она не могла поверить в такую удачу.
– Угу, я записала здесь. – Чи Хён указала на каракули в углу карты. – Харт? Нет, Хьортт, полковник Хьортт – он возглавляет азгаротийцев. Мои разведчики сообщили, что над частью войска мьюранские флаги, и я не знаю, кто там главный.
– Не важно, – сказала София, облизывая губы. Ситуация ей все больше нравилась: она увидится со своим старым приятелем, беспалым полковником, куда скорее, чем надеялась, и на сей раз не даст своей театральной жилке помешать тому, что должно быть сделано. Эфрайна Хьортта уже можно считать покойником. – Какова твоя стратегия?
– Имперские силы не могут быть дальше, чем в паре дней пути от нас. Феннек хочет, чтобы мы продолжали отступление, а я думаю, что Кобальтовому отряду пора перестать бегать. Но ты специалист, я высоко ценю твое мнение и совет.
– По-моему, Феннек – трус, а у тебя удачная позиция – и ты вполне готова встретиться с имперцами в открытом бою, – сказала София, стараясь не выдать своего нетерпения. – Лучше заварить еще бобов, ночь предстоит долгая.
София сгорбилась над картой, с облегчением думая, что все-таки не зря отпустила однажды Хьортта, коль скоро сможет насладиться его смертью сейчас. Единственное, что умеряло ее восторг, – два демона в углу, молча глядевшие друг другу в глаза.
Глава 12
Война и вправду приближалась, и не было нужды пить непорочновское демонское молоко, чтобы это понять. Знаки сделались все яснее, когда сестра Портолес и Еретик покинули острова и направились через империю обратно, к тракту, который приведет их в южные провинции, где Кобальтовый отряд творил свои бесчинства. Открытые города, через которые она шла со своим имперским полком лишь год назад, окружили себя новыми стенами; на постоялых дворах, где раньше привечали всех путников, теперь с подозрением разглядывали даже боевую монахиню из Диадемы. Везде, где она проезжала с Еретиком, набранные с бору по сосенке отряды самообороны тренировались в пустых полях, вместо того чтобы собирать урожай, и всюду задавали вопросы о цели путешествия, хмурясь, когда Портолес жестко пресекала расспросы.
Заявление короля Джун Хвана, что это будет не та война, которой все ожидают, тревожило Портолес, словно призыв согрешить. Что ж, по крайней мере, она поступила правильно, не взяв с собой брата Вана. Однако в душе знала, что королева Индсорит была права, посоветовав ей рассматривать даже своих братьев и вышестоящих как потенциальных вредителей, – если Вороненая Цепь послала Эфрайна Хьортта в Курск, чтобы спровоцировать нападение Софии на империю, то она могла быть заинтересованной в том, чтобы Портолес не нашла Софию и не рассказала правду. Эта огорчительная вероятность подтвердилась, когда они с Еретиком взобрались на поросший травой холм, с которого открывался вид на медлительный Хартвейн, и заметили четырех всадников в черных рясах, спешивших по их следам. Они были не дальше чем в миле.
– Хм, – произнесла монахиня, оглядывая окрестности в поисках укрытия.
Портолес достойно сражалась за Цепь во время гражданской войны, а после примирения так же тяжко зарабатывала право служить в Пятнадцатом полку. Годы боев вместе с имперцами, а после – работы на них отточили ее врожденное умение защищаться. Увы, холм был настолько пологим, что порадовал бы даже ленивого коня; прямо у дороги стояла одинокая тополиная рощица, а на дальней стороне возвышенность переходила в удобный спуск в мирную долину.
– Они рассчитали правильно – наверное, все утро ждали, чтобы мы выехали из леса.
– Как это? – Еретик посмотрел назад, вперед, вверх, вниз – во все стороны, куда монахиня поворачивала голову. – Кто – они?
– Мои братья, – ответила Портолес. – Давай-ка привяжем лошадей среди тех деревьев, пока нас не настигли.
– Все думал, когда же ты остановишься для молитвы, – заметил Еретик. – Ты ждала погоню или молебен будет импровизированный?
– Еретик, – проговорила Портолес, спешиваясь, – как ты относишься к возможности убить несколько духовных лиц?
– Хм. – Еретик оглянулся через плечо. Отсюда всадников и подступы к холму закрывала широкая вершина. – Не понимаю, какого ответа ты ждешь, сестра Портолес. Можешь удивиться, но я на самом деле не свирепый убийца – скорее, смиренный жулик.