– Спрятан на виду, – пробормотала я. – То есть где угодно.
Мы обошли накрытые столы в поисках любых возможных подсказок. Что вообще нам нужно? Пузырек с ядами? Кошель с рубинами? От указаний Куберы не было никакого толку. Вдобавок ко всему приходилось держать глаза и уши востро, дабы не упустить сведения о других выходах из Алаки.
В конце первого стола болталась небольшая табличка с надписью: «Торжество Преображения – выбрав нас, придется поделиться своей болью». И ничего съедобного на столе, только стеклянные амфоры с сушеными крыльями, фалангами пальцев, сплетенными в кольца волосами и соломенной куклой.
Над вторым столом парили ледяные шары, с краев стекало снежное кружево, а табличка – прозрачно-ледяная – гласила: «Торжество Холода – выбрав нас, придется поделиться своим теплом».
По третьему столу прыгали птицы из сжатого шелка, и из клювов их струились трели. Очередная табличка предупреждала: «Торжество Песни – выбрав нас, придется поделиться своими мыслями».
– Здесь ничего полезного, – сказала я и, схватив Викрама за руку, пока он окончательно не увлекся сверкающими бутыльками, поволокла его в глубь садов Алаки.
Танец под ветвями гигантского баньяна стал совсем бессвязным и вялым. Лесные создания с ярко-зелеными листьями вместо волос и виноградными лозами, обвивающими запястья, подпрыгивали и колыхались. Я все внимательнее приглядывалась к их тесным объятиям, не представляя, смогу ли распознать загаданное Куберой, даже если увижу, как вдруг повисла оглушительная тишина, а следом по толпе пронесся ропот.
– Они вернулись, – прошептал рядом с нами кто-то из иномирцев.
– Кто? О! – выдохнул другой. – Я даже не знал, что они выиграли на прошлом Турнире.
Повернувшись в направлении их взглядов, я увидела трех молодых женщин, торжественно шагающих под ветвями баньяна. На шее каждой из них болталась рваная голубая лента. Шли незнакомки странно, будто ноги их помнили, как это делать, но в телах не было врожденных инстинктов. Я опустила глаза ниже и содрогнулась. По земле вокруг них не скользило ни единой тени.
– Если уж Безымянные явились, то и Змеиный король наверняка здесь.
Кто-то засмеялся:
– Повелительница Каувери, верно, в ужасе.
– Не будь это последний Турнир, его бы ни за что не пустили.
Безымянные отходили все дальше и в конце концов исчезли прямо в баньяне. Я рассматривала оставшееся после них пустое пространство и мысленно проговаривала новые для себя имена. Кто такой Змеиный король?
Викрам коснулся моей руки и покачал головой. И здесь ничего полезного. Не заглянули мы только в огромный шатер в форме лебедя. Перед ним уже выстроилась очередь, растянувшись через весь двор и даже заняв извилистую дорожку между бассейнами.
Отовсюду доносились голоса.
– Владыка сокровищ их нанял!
– Но такая очередь…
– …хоть к одной да попадем.
– …вон шатер.
Легкий ветерок встрепенул лебединые крылья, и в небеса поднялся дым. Толпа восторженно завопила. Струйки дыма переливались в воздухе, принимая формы крылатого монстра и блестящей змеи, дерева с огоньками плодов и даже мерцающей короны. После дым сгустился в туманный женский силуэт и наконец преобразился в серую звезду, которая тут же налилась голубым цветом.
Голубая звезда. Как те, что сияли на шее каждой вишканьи.
Викрам схватил меня за руку, глаза его горели возбуждением.
– Вот оно. Первая половина ключа наверняка в шатре ядовитых куртизанок. Только в этом и есть смысл. Ванары же сказали тогда, на Ночном базаре… Помнишь?
– Не особо. Если не забыл, я тогда боролась с желанием тебя слопать.
Он поморщился:
– Точно. Что ж. В любом случае это совпадает со словами Каувери – «подо всем, чего мы жаждем, и всем, что нас гложет». Сначала я решил, что «мы» – это мы с тобой. Но на иномирцев вишканьи влияют иначе. Она вытаскивают на поверхность их желания и страсти. Вероятно, это и имелось в виду!
От волнения Викрам явно не знал, куда деть руки, разрываясь между привычно сложенными вместе пальцами и суетным размахиванием.
– Не мог бы ты… – начала я, но он уже тащил меня к шатру вдоль вереницы волшебных существ.
Половина народа, терпеливо ожидавшего своей очереди, злобно зыркала нам вслед. У входа расхаживали теневые тигры, клацая зубами и рыча. Один из них смерил нас внимательным взглядом, моргнул и запрокинул голову:
– Неужто вам настолько жить надоело, дорогие смертные?
Прекрасное начало.
– Нет, – отозвался Викрам.
– Тогда зачем же вы пришли к этому шатру?
– А разве нам нельзя…
– ЛИШЬ ВИШКАНЬИ МОГУТ ВОЙТИ БЕЗ ОЧЕРЕДИ! – взревел тигр. – И ТОЛЬКО ЯКШИ И ЯКШИНИ ВПРАВЕ СТОЯТЬ В ОЧЕРЕДИ. ЛЮДЯМ ХОДУ НЕТ.
Из звериной пасти вырвался поток воздуха. Под его напором мы отступали назад, пока не очутились в конце очереди.
– Как же попасть внутрь, когда мы явно не вишканьи? – бормотал Викрам, яростно расхаживая из стороны в сторону и дергая себя за волосы. Затем вдруг остановился и задумчиво сдвинул брови. – А может, достаточно просто выглядеть как они.
Я тоже замерла:
– Что?
Он оглянулся на праздничные столы и устремился к ним. Пришлось бежать, чтобы не отстать.
– Мне послышалось или ты сказал, что нам стоит притвориться вишканьями?
– Не послышалось. Хотя я и сам от идеи не в восторге. Не хотелось бы опять наряжаться куртизанкой…
– Погоди. Опять?
Лицо Викрама пошло красными пятнами.
– Торжество Преображения должно помочь, – задумчиво протянул он.
– Я все еще жажду услышать о том, что побудило тебя нарядиться куртизанкой в прошлый раз.
Упершись локтями в столешницу, Викрам перебирал пальцами над амфорами и бутыльками. Затем поднял флакон с женским сари и баночками краски для лица и пробормотал:
– Надеюсь, на сей раз все сложится удачнее.
Торжество Преображения в обмен требовало страданий. В миг, как я схватилась за флакон, невидимые пальцы погрузились в мои воспоминания в поисках средоточия боли. Долго искать не пришлось. Сердце рванулось из груди, воспоминания зашуршали, выбираясь из глубин разума на поверхность. А потом… ничего. Они исчезли. Глянув вниз, я обнаружила на себе довольно откровенный наряд, усыпанный изумрудами. Перед лицом маячила полупрозрачная вуаль. И в зеркале, что кто-то заботливо прислонил к столу, отражалась мало похожая на меня девушка. Чары сделали мои волосы длинными и серебристыми, глаза замерцали кварцем, и я стала выше и стройнее, чем была когда-либо без магии.
Рядом раздался шумный вдох. Викрама чары преобразили в невысокую изящную женщину с буйной шапкой медных волос. От него самого осталась только хитрая улыбка, с которой Викрам разглядывал себя в зеркале.
– Выгляжу отлично. – Он покрутился так и сяк, а потом неуютно переступил с ноги на ногу. – Все тело чешется. Зачем женщины такое носят?
– Сомневаюсь, что нам давали выбор.
– О.
Я засмеялась:
– Немногие мужчины согласились бы превратиться в женщину.
Викрам вскинул подбородок:
– Это лишь маска. В одном из древних сказаний бог притворился чародейкой, чтобы обмануть орду демонов. А самый известный воин эпохи на целый год стал евнухом. Полагаю, ради победы я переживу ночку в облике вишканьи.
Я похлопала, он поклонился. И мы двинулись к шатру вишканий, вот только недалеко от входа я оттащила Викрама в сторонку.
– Что?
– Если получится войти, ты должен быть готов к сражению.
Я задрала подол, и Викрам вспыхнул, быстро отвернулся и зашипел:
– Ты что творишь?
Отвязав один из кинжалов, я протянула его Викраму вместе с ремешком.
– И куда мне его сунуть? – пробормотал он, похлопав себя по бедрам.
– Настоящей вишканье оружие ни к чему, помнишь? Так что спрячь.
Застонав, он нехотя привязал кинжал к лодыжке.
У входа в шатер я собралась с духом. Очередь жадно пожирала нас глазами.
Я ненавидела подобные взгляды – так смотрят, когда видят в тебе лишь средство удовлетворить какую-то потребность. Судя по тому, как гневно Викрам сложил руки на груди, его это тоже возмутило.
– НАРУШИТЕЛИ… – начал повернувшийся к нам зверь, но осекся и склонил голову.
Началось.
– С каких это пор я стала нарушителем? – усмехнулась я.
Теневой тигр отпрянул, вскинув лапу:
– Я не…
– По-твоему, мне интересен перечень твоих недостатков? – пренебрежительно взмахнула я рукой.
Уши зверя прижались к голове.
– Я не хотел ошибиться.
Викрам, сохранивший при себе низкий мужской голос, благоразумно решил помалкивать и лишь свирепо сверкал глазами.
– А я не хочу терпеть допросы. Прочь с дороги.
Сердце пустилось вскачь. Одно неверное движение, и нас раскусят…
– Прошу прощения, – понурился зверь и отступил.
Я пробормотала короткую молитву, прежде чем откинуть прозрачную завесу и шагнуть в теплый полумрак шатра. Здесь не было фонарей, но крошечные огоньки, вшитые в шелк, смущенно подмигивали, точно нерешительные звезды. Курильницы вплетали в воздух яркие нотки сандала и апельсинового цвета, а каждый клочок земли, еще не занятый одним из посетителей, покрывала какая-то отражающая ткань. Мы осторожно продвигались вглубь, оглядываясь в поисках вишканий. Викрам привстал на цыпочки и прошептал мне на ухо:
– Наши облики не превратили нас в вишканий. Если они коснутся нас – мы умрем.
Я похлопала себя по бедру, где покоился второй кинжал, и уши Викрама вспыхнули.
– Я помню, – прошептала я в ответ.
Мы все шли и шли, но не находили ни единого намека на ключ Куберы или рубин. Затылок покалывало от тревоги. Если мы ошиблись с местом, то убраться надо было побыстрее. Кто знал, сколь длительны чары Торжества Преображения.
В шатре расположилась как минимум дюжина посетителей: они сидели, запрокинув головы и любуясь собственными желаниями, что мерцали в зеркалах над ними. Я изучила структуру этого зеркального потолка. Все они были связаны и держались на какой-то сетке.