Третья отвела взгляд:
– Он дает лишь один флакон каждые сто лет. Таковы правила. Это последний турнир. Там нужен яд.
– Так нечестно… – вновь подала голос вторая, и я засмеялась:
– Нечестно? Даже боги не обещают справедливости. Это соревнование. Мы разгадали загадку. Мы сражались. Конец.
– Осторожнее, девочка. Ты не осознаешь, в какую игру влезла. У каждого здесь своя история, но у некоторых на кону гораздо больше, чем у прочих. Некоторым нужно пополнить запасы магии. И некоторые пойдут на все, чтобы их желания исполнились.
Все трое как одна потянулись к голубым лентам на шеях, а потом, что-то бормоча себе под нос, растворились в тени. Вокруг воцарилась тишина. Казалось, будто на этот вечер Алака решила спрятать все свои секреты и перенесла каждую крупицу магии куда-то в другое место. Не было ни очередей из страждущих перед шатром вишканий, ни танцующих пьянчуг под ветвями баньяна, ни смельчаков, пробующих странную пищу с праздничных столов. Я осталась одна.
Вернувшись в комнату, я стряхнула снег с волос и потопала, очищая обувь. Викрам лежал на горе подушек – на коленях книга, рука перевязана, а рубашка… не на нем. Янтарный свет ближайших фонарей скользил по его рельефным мускулам. После тренировок и сражений я видела бессчетное множество мужских тел. Одними хотелось любоваться чуточку дольше, другие я по сей день пыталась стереть из памяти. Принц-лис не походил ни на кого из них. На его темно-золотистой коже не было ни шрамов, ни иных следов. Его шелковистые кудри напоминали дикие заросли. И держался он не как солдат, настороженно и напряженно, а как истинный король, с томной элегантностью и всезнающей усмешкой.
Викрам подался вперед и, упершись локтями в колени, посмотрел на меня с искренним изумлением:
– Ну что?
Я отвела взгляд и уставилась на синий флакон.
– На обратном пути столкнулась с Безымянными. Они в ярости, потому что сами хотели получить яд.
– Как и половина якшей и якшини. – Викрам отложил книгу. – Это соревнование. Чего они ожидали?
– Я им так и сказала.
– И все же зачем им яд? – задумался он, потирая челюсть.
А потом снова потянулся за книгой. Уж лучше б за рубашкой.
– У тебя закончилась одежда?
– Что? – Викрам глянул вниз, словно только сейчас заметил, что частично обнажен. – Нет, просто пришлось перевязать пару царапин, полученных по пути из змеиного царства.
– Но теперь ты перевязался.
– Вы, как всегда, проницательны, принцесса. Я снова оскорбляю ваши девичьи чувства? Могу я понежиться в кровати хоть один вечер, не опасаясь телесных повреждений?
– А нельзя нежиться одетым?
– Почему для тебя это так важно?
Я всплеснула руками:
– А вдруг во мне проявятся способности вишканьи и ты помрешь от случайного прикосновения?
– Давай проверим. – Викрам откинулся на подушки.
– Зачем столь открыто приглашать смерть? Ты должен бояться моего прикосновения.
– Как раз наоборот. – Его глаза загорелись.
Мы уставились друг на друга, и никто не хотел первым отводить взгляд.
Раз…
Два…
Викрам засмеялся:
– По-прежнему ничего? Однажды я все-таки заставлю тебя покраснеть.
– Не теряй надежды.
Я закатила глаза, стараясь не думать об этом мгновении дезориентирующей невесомости, и шагнула к окну, что выходило во внутренний двор. Земля покрылась тонкой коркой изморози, и на ней явственно выделялись темные провалы моих следов. Завтра их заметет зачарованный снег, и словно меня и не было. Как и там, по ту сторону Алаки. Время жадно слизывало любой отпечаток, который я пыталась оставить миру.
Но впервые мне захотелось поверить в то, что переживет всех нас: истории, расцветающие в детских головах, страх темноты и жажда жизни. Найти и стереть эти следы не под силу даже времени, ибо существуют они далеко-далеко, в песне крови, бегущей по венам, и в тонких нитях, сплетающих наши грезы. Я хотела сберечь надежду на эти истории в сердце и, следуя за нею как за маяком, отыскать путь к самой себе.
29Поделиться теньюГаури
Утро Джулан-пурнимы выдалось розовое и холодное. Казалось, воздух потрескивает не от магии, как в день нашего похода к пруду Змеиного короля, а от напряжения, словно натянутая тетива. Словно мир поймал хрупкое равновесие между пламенем и льдом, азартом и спокойствием.
Викрам нервно расхаживал из угла в угол. Я потерла заспанные глаза, наблюдая за ним, но прежде, чем успела что-то сказать, он подошел и сунул мне в руку кусок пергамента.
– Он желает нас видеть.
Кубера. Сердце екнуло.
– Сейчас соберусь.
Викрам кивнул и указал на завтрак на столе рядом:
– Я спустился и принес тебе поесть. Сегодня все… взбудоражены. И разряжены в пух и прах, так что тут смотри сама.
Я приподняла бровь. Немногословный и взбудораженный Викрам с утра пораньше? Мы что, за ночь поменялись телами?
Я огляделась и поняла, что укрыта одеялом, под головой подушка. Когда засыпала, ничего этого не было. Но только я собралась поблагодарить, как Викрам вновь принялся метаться по комнате. И все похлопывал по выдвижному ящику, где мы хранили полуключ к бессмертию, а теперь и яд Змеиного короля.
– Говоришь, там все нарядные?
– Да, но они… – он замялся и изобразил руками странное колесо, – вроде как парами. То есть явно наряжались для кого-то конкретного. Так что можешь надеть что хочешь. Если честно, лучше даже останься как есть.
«Как есть» – это в простом хлопковом шальвар-камизе, без краски на лице и с растрепанной косой за спиной. Но то, что меня потрепали, отравили и лишили целой недели жизни, не означало, будто это должно отразиться на моей внешности. Я сбросила одеяло, окинула Викрама, как я надеялась, самым надменным своим взглядом и скрылась в купальне.
Может, сегодня и праздник, но еще и день перед вторым испытанием. Пусть Турнир дуется и прячется по углам, но он все равно еще там. Опасный, как хитрый зверь, наблюдающий за каждым нашим шагом, и моя броня должна соответствовать, так что я обратилась к коварству и силе красоты. Матушка Дхина никогда не позволяла мне спешить с приготовлениями. Ее совет никогда не менялся: «Внешний вид должен отражать твои надежды, и тогда мир приложит все усилия, чтобы им соответствовать».
Я выбрала самое красивое платье, какое только смогла найти, спереди представлявшее собой замысловатое переплетение хрустальных нитей и жемчужин. Сапфировый кулон Майи на шее я замаскировала другим ожерельем из камешков в форме слез и серебряных цепочек. И над лицом тоже потрудилась. Кожа теперь мерцала от пудры, губы и щеки заалели, глаза потемнели. Я отступила на шаг, любуясь сотворенным образом. Я целую вечность не позволяла себе подобной роскоши.
Когда в дверь постучали, я стирала крошечное пятнышко со щеки.
– Ты там ждешь следующего полнолуния? – позвал Викрам. – Ты же в курсе, что к тому времени Турнир уже закончится?
– Успокойся.
– Я почти превратился в древнего старца.
Я наконец вышла. Он открыл рот, чтобы что-то сказать. Увидел меня. И закрыл.
– Ты стал настолько древним, что окаменел?
Викрам расправил плечи:
– Решила проложить путь к победе своими прелестями?
– Зависть тебе не к лицу, – мягко сказала я и прошагала мимо него к лестнице.
Он поспешил следом.
– Я не завидую. Если б я мог ради победы кого-нибудь соблазнить, то не мешкал бы. На самом деле я подумывал надеть твой наряд, но волосатая грудь портит все очарование.
– Твоему очарованию мешает далеко не только волосатая грудь.
Сквозь толпу к нам устремилось несколько крошечных огоньков. Проводники Куберы. Никто на них и внимания не обратил, но, вероятно, потому, что все были слишком поглощены друг другом. Вокруг нас переплетались руки, жались друг к другу тела, прижимались к ямочкам на шеях губы и скользили по обнаженным плечам пальцы.
Да по раскаленным углям и острым клинкам пройти было бы проще, чем пробраться сквозь толпу влюбленных. Я отмахнулась от пары блуждающих конечностей и попыталась взглядом убить особо страстную парочку, занявшую дверной проем.
– Ну серьезно, – буркнула под нос.
Вскоре мы стояли перед огромными двойными дверями главного зала. Викрам дернулся было открыть створку, но я перехватила его руку. Вчера мы обсуждали, что делать с ядом Змеиного короля. Мол, если встретим сегодня Куберу или Каувери, то расскажем ли им про флакон в надежде на второй пропуск на волю или все скроем? В итоге решили промолчать. Кто знает, как работают умы иномирных правителей. Вдруг, узнав про яд, они усложнят для нас второе испытание?
– Помни, ничего не рассказывать, – пробормотала я.
– Мне жить еще не надоело.
За дверью нас ждал довольно простой зал из серого камня. Никаких привычных убранств и роскоши.
Кубера и Каувери сидели на противоположных концах свисающих с потолка качелей. На Владыке был морозно-синий шервани, а на его супруге – сари из вод замерзшей реки, по которой плыли тонкие, как пергамент, осколки льда.
Качели украшали душистые венки из цветков лунного лотоса, шелковые птицы и мерцающие ленты.
– Ах, вы живы! – тепло воскликнул Кубера и похлопал себя по животу.
Каувери окинула нас проницательным взглядом, и я вновь вспомнила заплаканное лицо ее сестры.
Повелительница поняла, что мы что-то скрываем? Что знаем правду? Я присмотрелась повнимательнее. В броне речной богини не было прорех, по крайней мере, заметных человеческому глазу. И все же чувствовалась в ней какая-то усталость, почти истощение.
Викрам улыбнулся и поклонился вслед за мной.
– Мы полны сюрпризов, Владыка.
Кубера усмехнулся и слегка подпрыгнул на троне:
– Да, вы меня поразили. Безумно хочется узнать, куда же вы исчезли на неделю! Может, открыли новые земли? Или даже…
– Сегодня никаких испытаний, – вскинула руку Каувери.
– А вот завтра!.. – засмеялся Кубера.
– Зачем вы звали нас, Владыка?